Средиземноморская Франция в раннее средневековье. Проблема становления феодализма - Игорь Святославович Филиппов
Ели, конечно, и птицу, особенно кур[1998] и гусей[1999], упоминаемых иногда в составе оброка. Запрещая потребление мяса в пост, церковь делала в отношении птицы послабления, в частности, разрешая ее есть больным[2000].
Из молочных продуктов упоминается только сыр, так как только его можно было долго хранить и перевозить на большие расстояния[2001]. По сообщениям римских авторов, и равнинные, и горные местности Нарбонской Галлии славились своими сырами: Марциал хвалил сыры из Толосы, Плиний — сыры из Нима и Габал[2002]. Пять столетий спустя здешние сыры упоминает Григорий Турский[2003].
Сыр считался одним из важнейших продуктов питания. При всем своем аскетизме, Иоанн Кассиан рекомендовал его монахам[2004], как и более снисходительный Аврелиан Арелатский[2005]. Цезарий также исходил из того, что прихожане его знакомы с сыром[2006]. Сыр (caseum, fromagium) эпизодически упоминается в составе крестьянских повинностей в районе Альп[2007] и Севенн[2008], реже — на равнине[2009]. Имелось ли между этими двумя терминами различие, установить пока не удается. Сыр был, по-видимому, в основном овечий[2010], сообщения о коровьем единичны[2011]. Характерны конструкции "хлеб, мясо и сыр" или "хлеб, вино и сыр"[2012].
Исключительно важная роль овцеводства объясняется также тем, что в средние века одежда изготовлялась в основном из шерсти. Льняные ткани не были неизвестны, но, похоже, были редкостью; во всяком случае, сведения о них отрывочны и скупы. Согласно Цезарию, изо льна делали нижнюю одежду, из шерсти же — верхнюю[2013]. Сам он отказывался носить льняную одежду; его тело запеленали в лен лишь после смерти[2014]. Устав Ферреола прямо запрещал монахам носить льняную одежду как слишком "деликатную"[2015], хотя ее носили и сельские жители глухих горных местностей[2016]. Особо тонкая льняная ткань именовалась, как и в наши дни, биссоном — это слово довольно часто встречается в метафорах[2017]. В свете евангельских реминисценций, льняная ткань имела и ритуальное значение: ею полагалось вытирать ноги приглашенных в дом путников[2018], в нее заворачивали реликвии, ею же собирали сочившуюся из мощей кровь и накрывали саркофаги святых[2019].
В грамотах лен упоминается редко, в основном — в составе десятины[2020]. Есть также единичные свидетельства о т. н. linaria — участках, отведенных под лен[2021]. Обычная одежда была, вне сомнения, из шерсти, что подтверждается и достаточно частыми упоминаниями шерсти в составе оброка[2022]. К сожалению, почти нет сведений об изготовлении одежды или обуви из кожи[2023].
Разведение крупного рогатого скота шло рука об руку с хлебопашеством. Пахали в основном на быках, поэтому там, где хлебопашество развито было относительно слабо (например, в округе Ниццы), мало было и быков[2024]. Строго говоря, внятно в раннесредневековых источниках говорится только о пахоте на быках. Так пахал св. Евтропий Оранжский[2025], об этой практике как о чем-то само собой разумеющемся говорят Иоанн Кассиан и Цезарий[2026]. Нарбонский собор 589 г., подтверждая запрет работать по воскресным дням, уточнил, что возбраняется "запрягать быков"[2027]. Именно на быках принялись распахивать в конце X в. пустующие земли в Тулонэ[2028], в посткаролингское время пахота также ассоциировалась с быками[2029]. Размеры держания нередко измерялись отрезком времени, необходимым, чтобы вспахать его упряжкой быков. Похоже, что чаще всего запрягали по два быка[2030], хотя, если читать иные грамоты буквально, пахали и на одном[2031].
Известия о пахоте на других животных редки и несколько туманны. Так, в одной руссильонской грамоте говорится о пахоте "на быках и других животных"[2032]. Начиная с XI–XII в. появляются данные об использовании на сельскохозяйственных работах, в том числе посеве, ослов, хотя прямых указаний на то, что их запрягали, нет[2033]. Напротив, в некоторых грамотах четко противопоставляются идущие под ярмом быки и везущие поклажу ослы[2034]. В XV в. в округе Арля на пахотных работах изредка использовали мулов[2035], но в источниках изучаемой эпохи известий об этом нет. Первые редкие сведения о пахоте на лошадях относятся к XIII в.[2036], что, впрочем, характерно не только для Средиземноморья[2037]. Валериан Симьезский и Сидоний Аполлинарий противопоставляют ездовую лошадь идущему под ярмом быку[2038]. Из зарисовок Цезария также можно заключить, что лошадей использовали не иначе, как для верховой езды и считали признаком богатства[2039]. Так было и позднее: в текстах каролингской и посткаролингской эпохи лошади упоминаются почти исключительно в связи с рыцарями. Лошади ценились намного выше, чем быки: в XI в. в Провансе за коня давали от 25 до 100 солидов[2040], тогда как бык стоил 6–7 солидов[2041].
Причины многовекового предпочтения быка лошади хорошо известны. На неглубоких и неровных почвах Средиземноморья быки удобнее: двигаются они медленно, так что, сообразуясь с наклоном участка, рало можно приподнять или опустить, чтобы пахать ровно, тем более что, в отличие от тяжелого плуга, оно быкам вполне посильно. Кроме того быки (по крайней мере, волы) терпеливы, а это особенно важно на каменистых и небольших полях, где то и дело приходится разворачивать упряжку. С другой стороны, бык неприхотлив в
