Андрей Буровский - Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси.

По всей Суздальско-Новгородской земле кричат славу новгородцам и их смелому тысяцкому, Онфиму Алексеичу.{98}

В очищенных от ордынцев городах восстанавливается вече. Во Владимире, где веча никогда и не было, вече вводят: нельзя нарушать «пошлый порядок» земли Русской!

Четко заявляется, что вечевой строй — неотъемлемая часть Руси, ее вековечный обычай, без которого жить никак нельзя. Тот, кто живет без веча, — тот вообще нерусский человек, это ордынец. Враг вечевого строя подлежит изгнанию навечно из пределов русской земли.

Кого на Владимирский престол? Конечно же, князя Андрея Ярославича. На Владимирский и одновременно — на Новгородский, и пусть его тесть Даниил Галицкий тоже двигает войска.

Объединенные силы Руси, уже знающей врага, уже понимающей, с кем имеет дело, — против уже надорвавшейся, уже начавшей разлагаться Орды. Приятно думать о походе русских ратей на Волгу, о стругах, выплывающих к глинобитным стенам города, название которого своеобразно звучит по-русски: Сарай. Пожар над этим жутким притоном, бегство диких кочевников к себе в соплеменные степи, в компанию к суркам, верблюдам, остальной фауне.

Сбудься этот вариант — и само монгольское иго осталось бы в истории Руси мрачным, но мгновенным эпизодом. Эдаким сверхнабегом по типу более ранних половецких.

На Руси же начинается собирание земель, но Северо-Восток уже не играет в нем самостоятельной роли. Западную Русь собирают литовские князья, Северо-Запад и Северо-Восток собирает Новгород, и на основе своего политического строя.

Но, конечно же, война всегда не очень предсказуема. Такой вариант течения событий — лишь первый в числе теоретически возможных; не меньше, а, пожалуй, и больше полного разгрома монголов. Возможны по крайней мере два сценария событий.

Второй вариант виртуальности: монголы сохраняют свое государство, Золотую Орду, но признают независимость Руси и династию старших Ярославичей на престоле Владимиро-Суздальского княжества.

Устанавливается сосуществование двух государств: конгломерата княжеств Северо-Востока под властью Владимира и Золотой Орды.

Это сосуществование чревато набегами, разрушениями городов, попытками подчинить себе одно или несколько периферийных княжеств (например, Рязанское). В общем, особой идиллии не просматривается.

В этом варианте возможно даже установление ига над какой-то частью Северо-Востока… Скажем, в начале XIV века над Рязанью или над Муромом.

Но масштаб власти монголов уже не тот, а главное — удавлена Азия в самой Руси.

Третий вариант виртуальности: монголы оказываются сильнее даже объединенных сил Руси. Русское войско отброшено, монголы опять махают кривыми саблями под Тверью и Суздалем, навязывают на владимирское княжение своего родного человечка Александра Батыговича или его сыновей.

Иго над Северо-Востоком устанавливается всерьез и надолго.

Золотая Орда мрачно нависает над Русью, не дает нормально жить нашей несчастной стране. Тем более сама орда разбивается на агрессивные, свирепые государства, из которых Казанское ханство самое спокойное и приличное. А есть еще живущие набегами Астраханское и Крымское ханства, еще и кочевая Ногайская орда…

Но если на Северо-Востоке сохраняется политический строй начала XIII века, без преувеличенного по-азиатски всевластия князя, то получается — эта часть Руси остается частью Европы. Кто бы на нее ни набегал, кто бы ни жег ее города и ни угонял в рабство людей.

Ведь и Западная Русь, и Польша многократно подвергались набегам и служили полем охоты на рабов. Историки называют разное число славянских рабов, прошедших с веревкой на шее через узкий Перекопский перешеек, где с обеих сторон видно море, — от 500 тысяч до 5 миллионов. На одного захваченного раба приходилось двое убитых или не дошедших до Крыма. От одного миллиона до 10 миллионов человек — вот цифра человеческих потерь Польши и Руси от мусульманской работорговли.

Цифра колоссальная, если учесть — в Российской империи в XVIII веке жило порядка 8 миллионов человек, в Речи Посполитой — 11–12 миллионов. В основном продавали рабов в Турцию и в Персию.

В XV–XVI веках складывается поговорка, что турок только с отцом и начальником говорит по-турецки. С муллой он говорит по-арабски, с матерью по-польски, а с бабушкой по-украински.

Крымские татары доходили до Тулы и Сум, в начале XVI века татары брали Краков и устроили в нем страшную резню. До сих пор в Кракове есть трогательный обычай, установленный в память об одном жителе города.

…Над центральной площадью Кракова, площадью Рынок, возвышается громада собора Марии. Каждый час трубит трубач с высоты собора. Четыре раза, на четыре стороны света, летит хейнал — торжественная, красивая мелодия. В старину это был способ определять время для горожан. В этот страшный день трубач тоже выполнял свой долг: что бы ни делалось внизу, хейнал летел над завалами трупов, рычанием и ревом диких татар, потоками крови на старинной каменной мостовой. В один из часов трубач успел послать хейнал на три стороны; он запел в четвертый раз, когда стрела ударила трубача в горло. В память об этом трубаче до сих пор каждую четвертую мелодию хейнала полагается прерывать.

Но ведь этот повседневный кошмар охоты на людей и набегов, кровавый ужас штурма Кракова не сделал азиатскими обществами ни Западную Русь, ни тем более Польшу.

Если бы сама Северо-Восточная Русь не выбрала для себя вариант — сделаться Азией, и с нею бы ничего не случилось.

Второе следствие — утверждение на престоле Владимира династии старших Ярославичей, Андрея и его потомков. А это все же намного более приличная династия, чем династия младших Ярославичей-Батыговичей.

Очень может быть, что одна из причин пассивности Андрея и его потомков как раз в том, что они неспособны к беззаконным и безнравственным действиям. А правила игры как раз такие: ни один из потомков Александра Батыговича Невского не утвердился на престоле без предательства ближайших родственников, отца или брата (а очень часто — и отца, и братьев).

Таковы и сыновья Александра Батыговича, в междоусобной войне погубившие старинные города Северо-Востока, много раз наводившие друг на друга орды монголов. Таков и внучек Александра Батыговича, неродной правнук Батыги Джучиевича, Иван Данилович Калита, «прославившийся» таким же «подвигом», как и его дед, — возглавив монголо-московское войско, устроил очередной погром Твери, не раз предавал близких родственников.

Вполне возможно, что Ярославичи просто не хотели играть по этим отвратительным правилам: лучше не бороться за власть вообще, чем получать ее такой ценой.

А ведь моральный облик правителя имеет огромное значение. Если на престоле сидит отце- и братоубийца, подлец и предатель по убеждению, это не может не сказаться на нравственном облике аристократии вообще. «Каков государь, таковы и бояре» — эту поговорку придумал не автор книги. Ну, как бы Иван Калита сотрудничал с Даниилом Галицким?! Они бы друг у друга и слова не поняли.

А если на престоле сидят приличные люди, это тоже сказывается на моральном климате общества. Даже специально не желая этого, Андрей Ярославич приблизит к себе совсем других людей, чем его родной брат Александр Батыгович.

Третье следствие: скорее всего, вообще не возвышается Москва.

Ведь Москва и Тверь стали основными городами Северо-Востока именно потому, что шла война между Переяславлем и Городецким княжествами. В этой междоусобной войне младших Батыговичей, сыновей Александра Батыговича, изо всех сил раздуваемой монголами, ослабли, потеряли свое значение прежние центры Северо-Восточной Руси.

При втором варианте нашей виртуальности Москва вполне может так и остаться малоизвестным, мало кому нужным городком на Северо-Востоке. И не сыграть никакой исторической роли.

Даже третий вариант нашей виртуальности намного приятнее того, что состоялось.

То есть и в этом случае Северо-Восток (а может быть, и Новгород) платит татарам дань, и в этом варианте князья Северо-Востока подличают и врут в Орде, подкупают ханш и беков, чтобы получить ярлык на княжение.

И в этом случае судьбы разных частей Руси различны: одни даже не платят монголам дани, другие платят. Одни живут в суверенном государстве, другие получают в Орде ярлык на княжение. Естественно, влияние дикарей намного сильнее в той части Руси, которая платит дань и политически зависима от родственников Александра Батыговича.

Но в этом случае не возникает разрыва между Западной и Восточной Русью.

В нашей виртуальности влияние монголов не так фатально, не так страшно разорвало Русь на две части. В разных частях громадной страны все же люди понимают друг друга, живут если не одними и тем и же — то похожими представлениями.