Николай Мезенин - Парад всемирных выставок
Мало кто обратил внимание на новинку выставки 1867 г. — уран, который лежал кусками тяжелого темного металла, напоминающего железо. Менделеев подержал кусок урана на ладони, подивился его тяжести. А через 5 лет, когда большинство ученых считало уран на фоне многих ценных элементов чем-то вроде балласта, великий химик предсказал поистине блестящее будущее этому элементу: «Исследование урана, начиная с его природных источников, поведет еще ко многим открытиям, я смело рекомендую тем, кто ищет предметов для новых исследований, особо тщательно заниматься урановыми соединениями». Лишь после 1896 г., когда Беккерель откроет явление радиоактивности, уран вызовет глубочайший интерес у химиков и физиков. Этот элемент станет «героем» первой послевоенной выставки второй половины XX в., когда будут демонстрироваться достижения мирной атомной энергетики.
Русский химик обратил внимание еще на один металл будущего. В апреле 1867 г. он посетил алюминиевый завод в Нантере и убежденно заявил, что «алюминиевой бронзе предстоит верное потребление в будущем». О возможностях широкого технического использования сплавов алюминия он писал еще за 10 лет до этого в статье «Фабрикация алюминия из глины». Менделеев и Чернышевский в одни и те же годы обратили внимание на новый металл будущего! Оба пеклись о процветании России, думали о нем, давали советы и практические рекомендации.
Отчет о парижской выставке Менделеев опубликовал в виде книги «О современном развитии некоторых химических производств в применении к России...». В ней автор не просто описывает наиболее интересные экспонаты выставки, технику и технологию химических производств на передовых заводах того времени, многие из которых он успел посетить. Его главная цель — указать пути развития и совершенствования русской промышленности. Поэтому он ревниво относится к экспозиции близкой ему области. Он писал: «На парижской Всемирной выставке 1867 года предметы искусства и этнографические занимали гораздо больше пространства, чем произведения промышленности... Говорю... в начале отчета об небольшой части промышленности (химической. — Н. М.), потому что на долю ее досталось одно из самых невидных мест. Немало посетителей выставки прошли и обходили ее, не заметив тех предметов, описанию которых посвящена наша статья. Сперва этнография, потом изящные искусства, потом — машины, ткани, продукты металлургии и сельского хозяйства — вот главные резко выдающиеся предметы выставки».
Менделеев в монографии о выставке затронул ряд злободневных вопросов развития важнейших химических производств в России. Он дал общий обзор химических продуктов, представленных на выставке, а затем подробно изложил вопросы содового и поташного производств, нефтяного дела, получения керосина и смазочных масел, стеарина и мыла, минеральных удобрений и других продуктов. Книга о выставке вызвала большой интерес и быстро разошлась. Позже сам автор писал: «Успех ее превзошел все мои ожидания... Меня с того времени стали слушать в этих делах». Всего замечательный химик посетил 6 всемирных выставок: 1862, 1867, 1873, 1876, 1878 и 1900 гг.
8 апреля 1867 г. Менделеев осмотрел химический раздел выставки и в записной книжке отметил: «Хороши анилиновые препараты во Франции. Познакомился с Гофманом».
А. В. Гофману Парижская выставка принесла успех и славу. Ему присудили «Гран-при» и баснословную сумму в 100 тыс. франков. В том же году его наградили орденом Почетного легиона Франции, Лондонское королевское общество избрало его своим иностранным секретарем, многие университеты и академии — почетным членом. Работы Гофмана и его учеников имели большое значение для создания промышленности по переработке каменноугольной смолы и производству синтетических красителей и их продуктов.
Н. Н. Зинин по материалам выставки составил работу «Об анилиновых красках», где писал: «Краски из анилина и из других веществ, приготовляемых из дегтя каменного угля, получили в настоящее время большое значение в крашении и печатании тканей; ими достигается разнообразие цветов и ярких оттенков, невозможных при исключительном употреблении только других красок... Они вытеснили из употребления непрочные краски, происходящие из растений и животных... Все красной, получаемые из тропических стран: индиго, кошениль, красильные деревья, значительно подешевели от введения в фабричное дело каменноугольных красок».
Велики заслуги Зимина в получении анилина, взрывчатых и других веществ. Но результаты исследований использовались и приносили огромные прибыли за рубежом, в более развитых странах, а не в России. В 1867 г. Россия выпускала всех товаров на 218 млн. руб., из них продукция химического производства составляла всего 6 млн. руб. При этом страна импортировала химических товаров на 18 млн. руб., а экспортировала только на 2 млн. руб.
Какие химические экспонаты были на выставке из России? Заводчик Капитон Ушков представил хромпик и купорос, за что и получил серебряную медаль (единственный экспонент из России). Илецкий соляной промысел вновь выставил кусок прозрачной каменной соли. Минеральные продукты были и из других областей России. В главном проходе выставки стояла колонна с вазою из антрацита области Донского войска, огромный малахитовый монолит в 133 пуда из нижнетагильских заводов Демидова. Сибирский графит получил две медали: золотую — Иван Алибер из Иркутска и серебряную — М. К. Сидоров из Красноярска.
«Каталог предметам из севера России, приготовляемым на Парижскую Всемирную выставку Енисейской губернии Красноярска первой гильдии купцом Михаилом Сидоровым», включал 108 экспонатов. Тут и альбом видов Красноярска и золотых приисков, откуда представляется их золото, изделия из мамонтовых, моржовых и коровьих костей, образцы каменного угля, различных руд и минералов, древесных пород. Куски графита с текстом: «Известный изобретатель литой стали для орудий полковник П. М. Обухов во время управления Князе-Михайловским Златоустовским заводом признал этот графит годным для тиглей на предмет литья стали для пушек».
В каталоге Сидорова выделена группа «Питательные вещества, применяемые для замены хлеба при недостатке оного в неурожайные годы населением р. Печоры». Там перечисляются: мох болотный, мука из рябиновых листьев, из соломы и хлеб из них, сосновая кора с мукой и хлеб из нее. А под названием «Праздничный хлеб» числится продукт из сосновой коры наполовину с примесью ржаной муки.
Заведовать русским отделом был назначен писатель Д. В. Григорович, секретарь Общества поощрения художников. Он считался большим музейным знатокам, в частности, Эрмитажа, где также служил секретарем музея и за два года до выставки написал книгу «Прогулки по Эрмитажу». Отдел у него, по мнению современников, носил характер больше художественный, нежели промышленный.
На выставке из русских можно было увидеть всякий народ, начиная с сановников и «вплоть до самых первобытных купцов из глухих приволжских городов», — сообщал писатель Боборыкин. На Марсовом поле, в русском ресторане, и в других местах встречались компании молодых чиновников, профессоров, литераторов, художников. Писатель отмечает: «Простой народ был характернее: сначала плотники, строившие русскую избу, потом половые, артельщики, мастеровые нашего отдела и весь хор кавалергардского полка, приехавшего на всемирные состязания оркестров».
Летом того года в Париже жили Достоевский, Тургенев, Гончаров. В сентябре на несколько дней по своим делам в Париж приезжал Герцен, посетил и выставку. Публицист Г. Н. Вырубов, находившийся в близких отношениях с ним, вспоминал об этом: «По выставке мы ходили много, но она Герцену сильно не понравилась... Надо признаться, на этом международном базаре трудно было различить вещи действительно интересные среди массы всякой мишурной дряни. Быть может, тоже ему неприятно было видеть, как ничтожное место занимал русский отдел и как мало в нем достойного похвалы». «Всемирным толкуном» назвал Герцен выставку.
Русский отдел располагался в восьми галереях: первые две показывали предметы археологии и художественные произведения, остальные — изделия промышленности и земледелия. Фасад отдела по главному выставочному проходу выделялся национальным стилем убранства. Изящное оформление. токарные деревянные работы русских привели в восторг корреспондента «Тайме» своей изысканностью.
На выставке 1867 г. появились и первые постройки из России: около Дворца индустрии разместили русскую избу и конюшни, украшенные резными наличниками, подзорами, полотенцами и другими элементами русских деревянных зданий. Все эти довольно простые, но оригинальные по своему облику сооружения знакомили посетителей с самобытным народным зодчеством России, правда, в довольно общем виде. «Дейли телеграф» описывала эту избу, построенную без единого гвоздя.
