Новый Свет, Инк. Создание Америки английскими торговцами-авантюристами - Джон Батман
К 1623 году эксперимент оказался неэффективным: урожай кукурузы был скудным, и они не хотели больше «томиться в страданиях». Брэдфорд и его соратники обсуждали, как можно повысить урожайность. Они остановились на программе частного владения, в рамках которой каждой семье выделялся собственный участок земли. Этот подход «имел хороший успех, так как сделал все руки очень трудолюбивыми».
Брэдфорд не сетовал на то, что он называл «испорченностью» своих соотечественников, под которой он подразумевал их стремление работать ради собственной выгоды, потому что «все люди испорчены». Он пришел к выводу, что «Бог в Своей мудрости увидел другой путь, более подходящий для них».
Этот курс вполне можно назвать американской мечтой.
Забытые основатели
Сегодня, если вы внимательно посмотрите на карту мира, вы найдете слабые картографические следы забытой истории о зарождении Америки до пилигримов.
На севере Канады, если увеличить масштаб, вы увидите бухту Фробишера, водоем под названием Графиня Уорик-Саунд и точечный остров под названием Земля Локса. Они напоминают нам об упрямом Мартине Фробишере, об Анне Дадли, жене аристократического покровителя Фробишера, и о Майкле Локе, финансовом спонсоре, которого Фробишер непреднамеренно обанкротил.
Через тысячу миль или около того к югу вы попадете на пляж Попхэм-Бич, названный в честь сэра Джона Попхэма, основателя того, что могло бы стать — если бы не вмешалась плохая погода и семейные обстоятельства — первым постоянным английским поселением в Америке.
Еще дальше на юг, более чем в шестистах милях от побережья Каролины, находится остров Смитс, входящий в цепь Бермудских островов, который был назван в честь сэра Томаса Смайта, самого известного (и иногда порицаемого) английского бизнесмена своего времени.
А в ста милях вглубь страны находится Роли, столица Северной Каролины, которая обязана своим названием знаменитому придворному, который был не только предпринимателем, но и приближенным английской королевы Елизаветы I.
За исключением сэра Уолтера, эти имена — хотя они все еще присутствуют на этикетках карт, напечатанных мелким шрифтом, — были в значительной степени вычеркнуты из популярной истории зарождения Америки. Гораздо более привычным является название, принятое группой, которая так знаменито основала английское поселение в Новой Англии — Пилигримы, и город, который они основали, Плимут, штат Массачусетс.
Но так было не всегда. На самом деле пилигримы не играли такой центральной роли в повествовании об основании Америки до тех пор, пока не прошло около двухсот лет после первого Дня благодарения, когда выжившие в первый год пилигримы решили «радоваться вместе», используя «большой запас диких индеек» и пять оленей, принесенных индейцами, которые были приглашены присоединиться к большому пиру. Только потом, в начале девятнадцатого века, их история была взята на вооружение, вычищена от пыли и пересказана как квинтэссенция мифа о сотворении Америки, басня о моральной чистоте и национальной доброте. Коммерческие аспекты преуменьшались или подавлялись, и в результате этот ключевой аспект национального характера страны был в значительной степени стерт с лица земли, подобно тому как Елизавета I пыталась вычеркнуть символ Испании с карты Англии.
Одним из первых, кто стал отстаивать идеалы пилигримов как американцев, был Дэниел Уэбстер, некогда почитаемый, но ныне в значительной степени забытый американский государственный деятель. 22 декабря 1820 года он выступил с речью в День праотцев в Плимуте, штат Массачусетс, который был учрежден в 1769 году в память о высадке там корабля «Мэйфлауэр». (Уэбстер, известный как оратор, провозгласил важность достижения пилигримов. Мы стоим «на месте, где разыгралась первая сцена нашей истории», — заявил он. Место, где пилигримы претерпели «страдания» и прошли через великие «труды». Движимые своими «принципами гражданской и религиозной свободы», — провозгласил Уэбстер, — они преодолели трудности и жили «в условиях сравнительного равенства».
Уэбстер ссылался на эту историю не из академического интереса, а во имя более важного дела и гораздо более насущной цели. Теперь, предупреждал Уэбстер, героические достижения пилигримов подрываются глубоко расколотым социальным институтом, который укоренил неравенство и грозил разорвать Соединенные Штаты на части: рабством. Он обрушился на «христианские штаты» — имея в виду южные штаты, в том числе Виргинию, где находилась колония Джеймстаун, — где практика рабства свидетельствовала о том, что они не испытывают «никаких чувств гуманности или справедливости». Уэбстер призвал жителей Новой Англии, как наследников ценностей пилигримов, «искоренить и уничтожить» работорговлю. «Не подобает, — заключил он, — чтобы земля пилигримов больше несла позор» рабства.
Выступление Уэбстера ознаменовало начало так называемого «века пилигримов», в течение которого повествование о пилигримах утвердилось в качестве истории основания Америки. Всего несколько лет спустя, в 1831 году, американцы приняли песню «Америка», известную школьникам как «My Country ’Tis of Thee», в качестве неофициального, фактического гимна нации:
Моя страна, она из Теи.
Сладкая страна свободы.
О тебе я пою;
Земля, где погибли мои отцы,
Страна гордости пилигримов,
Со всех горных склонов
Пусть звенит свобода.
Многие американцы (да и многие англичане), возможно, не догадываются, что эта песня о гордой независимой нации была написана на мотив «Боже, храни короля», национального гимна Англии, которая уже отменила работорговлю. Многие американцы также не понимают, что текст песни подразумевает предпочтение пилигримов перед пуританами, которые в 1628 году основали в конечном итоге гораздо более сильную и успешную колонию Массачусетс Бэй. Это предпочтение отражало точку зрения северян XIX века — среди них был и уроженец Нью-Гэмпшира Уэбстер, — которые стали доминировать после сокрушительной победы Севера над Югом в Гражданской войне, расколовшей страну на части в 1861–1865 годах. Они видели себя в традициях пилигримов и презирали то, что, по их мнению, было коррупцией и терпимостью пуританского руководства. Хотя пилигримы выступали за радикальный шаг — полное отделение от официальной церкви, что было слишком далеко для пуритан, — в социальном плане они считались более умеренными и основными: скромные граждане, которые ценили тяжелый труд, терпимо относились к разнообразию, создавали демократические институты и посвящали себя семье и обществу.
Такое представление о пилигримах получило значительную поддержку со стороны выдающегося иностранного наблюдателя Алексиса де Токвиля, французского аристократа, совершившего знаменитую поездку по Америке в 1831 году. Он страстно прославлял историю основания Америки, но во многих отношениях совершенно исказил ее. «Основание Новой Англии представляет собой необычное зрелище», — писал он в книге «Демократия в Америке», опубликованной в 1835 году. «Все в нем было необычно и оригинально». Он охарактеризовал колонию Джеймстаун как основанную на «пагубной идее», что «золотые и серебряные рудники составляют богатство наций», и назвал ее основателей «искателями золота», которыми двигала «отнюдь не благородная мысль».
Пилигримы, продолжал он, заслуживают похвалы за свои высокие идеалы. «Больше
