Древнерусские княжества X–XIII вв. - Леонид Васильевич Алексеев
Некоторые из них необычайны по тщательности отделки и художественному мастерству[1241]. Можно сказать, что именно здесь был один из основных центров половецкого каменного искусства.
Кончак, хозяин этого большого района, во второй половине XII в. стал самым «популярным» на Руси половецким ханом. В записи 1201 г. летописец сообщает краткую биографию его семьи. После побед Владимира Мономаха многие половцы оставили места привычных донских кочевий. В их числе был и хан Отрок, ушедший с ордой в Грузию. После смерти Владимира брат Отрока — Сырчан послал к нему послов, которые и уговорили хана вернуться на родину. Из Грузии Отрок привез жену — царевну Гурандухт и сына от нее, Кончака.
Летописец говорит о Кончаке как о могучем богатыре, «иже снесе Сулу, пешь ходя, котел нося на плечеву»[1242]. В других местах летопись, упоминая о Кончаке, перечисляет массу бранных эпитетов: треклятый, окаянный, безбожный, кощей и пр. Эти-то эпитеты, употреблявшиеся кроме Кончака только в отношении Боняка, и свидетельствуют о его силе и стремлении постоянно грабить и разорять русские княжества.
Мы перечислили уже роды и орды, которые были объединены Кончаком для битвы с Игорем в 1185 г. В других записях он упоминается «с родом своим» (1172 г.), с братом Елтуком и двумя сыновьями (1180 г.), в союзе с лукоморцем Кобяком (1174, 1180 гг.) и с другими менее заметными ханами половецкими: Тотуром, Бякобой, Чугаем, Куначуком богатым (1180 г.), с Глебом Тирпеевичем (1183 г.). От его набегов страдали больше всего Переяславское княжество и Посулье, а с конца 80-х годов он перенес удары на Рось, грозя уже самому Киеву (см. рис. 6).
Это обстоятельство, как мне представляется, было свидетельством вновь возродившейся мощи восточных половцев, объединенных энергичным и сильным ханом Кончаком. Поход 1185 г. убедительно доказал всем, что победоносные глубинные походы на земли этих половцев, совершавшиеся когда-то Владимиром Мономахом, уже никогда не повторятся. Сила этого союза стала очевидна, а образование его в Подонье является, пожалуй, самым существенным изменением в политической географии степей XII в.
Русская летопись не дает нам материалов о половецких группировках, жизнь которых не была непосредственно связана с Русью. Поэтому об их существовании мы можем судить только по археологическим источникам, важнейшим из которых являются каменные изваяния.
Картографирование их показало, что наибольшее число статуй сосредоточено в степях вдоль северного берега Таганрогского залива. Совершенно очевидно, что здесь локализовалось сильное и богатое половецкое объединение. В «Слове о полку Игореве» одним из южных рубежей Половецкой земли названо «Поморие». Возможно, автор «Слова» имел в виду этот крупнейший союз, который мы можем, вероятно, условно именовать «поморским».
В нижнем течении Донца и частично по Дону обитала еще одна группа половцев. Она хорошо очерчивается по материалам каменных статуй (см. рис. 3 и 6). Мы знаем, что на месте Саркела — Белой Вежи вплоть до середины XII в. находилось зимовище половцев — поселок с глинобитными домиками[1243]. Вблизи Белой Вежи и на нижнем Дону известны погребения половцев[1244]. В летописи об этих половцах говорится дважды. Первый раз под 1116 г.: половцы бились с торками и печенегами у Белой Вежи, победили их и, видимо, частично изгнали на Русь, ставши после этого единоличными хозяевами Подонья, поскольку и русские обитатели Белой Вежи вынуждены были в 1117 г. уйти с Дона[1245]. Город из форпоста русских в степи превратился в половецкое зимовище.
Следующая группа половцев, выделяемая по статуям, — предкавказская. Она довольно четко локализуется в Центральном Предкавказье не только по каменным статуям, но и по курганным материалам, датирующимся XII–XIII вв.[1246]Русские не сталкивались с северокавказскими половцами, и потому из русских летописей мы ничего не можем получить для восстановления политической истории этого объединения.
Некоторые сведения по этому вопросу сохранились в грузинских летописях. Пользуясь этим источником, З.В. Анчабадзе[1247]написал работу о половцах на Северном Кавказе, в которой приходит к заключению, что они появились там не позже конца XI в. После походов Владимира Мономаха в донецкие степи и отступления половцев количество их в Предкавказье увеличилось. Ясно, что 40 000 половцев во главе с ханом Отроком хотя и служили Давиду, но кочевали не в Грузии, где не было широких степных просторов, а в северокавказских степях. В Грузии же находилось всего 5000 половецких воинов — отборная гвардия царя.
Половецких статуй совсем не было в Западном Предкавказье, Среднем и Нижнем Прикубанье, на Таманском полуострове. В Тмутаракани, когда ее в начале XII в. покинули русские[1248], очевидно, оставался какой-то небольшой половецкий отряд. Тем не менее она для русских стала к концу XII в. «землей незнаемой».
Не было половецких статуй, а значит, и их веж на Керченском полуострове. Однако на основной территории Крыма их известно сравнительно много. Особенно заселенным половцами районом были степи восточного Крыма. О крымчаках упоминает автор «Слова»: вместе с тмутараканским болваном он перечисляет в числе южных рубежей «земли незнаемой» Корсунь (Херсон) и Сурож (Судак). Для крымских половцев это крайние южный и восточный пункты их расселения.
Из-за явной недостаточности письменных свидетельств о факте пребывания и постоянного кочевания половцев в Крыму в литературе почти не вспоминают. Между тем даже в середине XIII в., после утверждения в степях власти татар, Сурож — Судак — Солхат назывался «городом кипчаков»[1249], а Вильгельм Рубрук в те же годы писал, что на огромной (в пять дневных переходов) крымской равнине, раскинувшейся севернее Керсоны и Солдайи, до прихода татар «жили команы и заставляли вышеупомянутые города… платить дань»[1250].
Еще одна половецкая группировка находилась в междуречье Дона и Волги. Волга была восточным рубежом Половецкой земли. Каменные статуи (а значит, и основные места кочевок этой группы) встречаются в бассейне Дона, на Хопре и Медведице, однако были они и на Волге, и даже в Заволжье. Судя по тому, что статуй здесь сравнительно с более западными районами немного, населенность этой территории была незначительной (в XI–XII вв.). Об этом же свидетельствует и курганный материал: по данным Федорова-Давыдова, здесь было обнаружено всего семь половецких погребений XII в., в следующий же период зафиксировано в приволжских степях около сотни[1251].
Тем не менее половцы на Волге, вернее, в междуречье Волги и Дона все же кочевали. Федоров-Давыдов считает возможным называть это объединение «Саксин», основываясь, в частности, на фразе Лаврентьевской летописи о том, что в 1229 г. саксины и половцы «возбегоша из
