Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика - Анна Наумовна Ардашникова
Бахтийар-нама – типичный образец «украшенной» прозы с обильными цитатами из Корана и хадисов, стихотворными вставками на арабском и персидском языке, использованием внутренней рифмы, ритмико-синтаксических параллелизмов и ряда других риторических фигур. Некоторые стихотворные вставки в Бахтийарнама совпадают с таковыми в Синдбад-нама, но, по-видимому, речь идет не о заимствовании, а о сложившемся стандартном наборе цитат, который служит показателем образованности автора сочинения.
Прозаический памятник Марзбан-нама составлен Са‘д ад-Дином Варавани в первой половине XIII в. Считается, что эта книга поучений первоначально была написана на табаристанском наречии неким Марзбаном б. Рустамом б. Шарвином, одним из царевичей времени правления Кабуса ибн Вашмгира (976–1012), деда автора Кабус-наме Кай-Кавуса. Кай-Кавус в своем сочинении утверждал, что его мать была дочерью б. Рустама, род которого в тринадцатом колене восходит к царю Ануширвану Справедливому, то есть, соответственно, она являлась сестрой Марзбана б. Рустама.
Са‘д ад-Дин Варавани посвятил свое сочинение просвещенному чиновнику Хаджи Абу-л-Касиму Рабиб ад-Дину б. ‘Али, визиру Атабека Азербайджана Мухаммада Узбека б. Мухаммада Ильдигиза, при котором литератор состоял на службе. В авторском введении Варавани совершенно обоснованно сравнивает стиль своей книги со стилем персидского перевода «Калилы и Димны», Синдбад-нама и «Макам» Хамиди. Автор украсил прозу первоисточника элементами ритма и рифмы, многочисленными риторическими фигурами и стихотворными вставками, а также расширил за счет введения нового повествовательного материала.
Марзбан-нама Варавани высоко ценилась знатоками литературы адаба и была переведена на турецкий язык, с турецкого на арабский в XIV в., а в XIX в. издана в Каире.
Завязку книги образует рассказ о правителе Шарвине и его пяти сыновьях. После смерти шаха правление переходит к его старшему сыну, а остальные, вынужденные подчиниться ему, через некоторое время начинают завидовать старшему брату. Один из младших братьев по имени Марзбан, превосходящий всех по уму, не хочет участвовать в семейной распре и решает удалиться от двора. Вельможи уговаривают его остаться и составить для правителя книгу советов. Марзбан возвращается на службу к брату-шаху и излагает свое намерение обратиться к нему с мудрыми назидательными речами. Министр (дастур) советует шаху выслушивать речи брата в его присутствии, дабы избежать опасности смуты.
Далее все главы книги, которых насчитывается девять, строятся единообразно. Марзбан ссылается на какое-нибудь событие, а шах переспрашивает его: «Что это за рассказ?». После этих слов неизменно следует история, которую рассказывает Марзбан. Дастур вступает в диалог с рассказчиком, дабы выявить для шаха все достоинства и недостатки его назиданий. Иногда шах, отвечая младшему брату, рассказывает свои истории. Иногда рассказываемая Марзбаном история в свою очередь служит рамкой для других вставных сюжетов, героями и рассказчиками в которых нередко выступают птицы и звери.
Четвертая глава Марзбан-нама отличается от прочих наличием особого жанрового компонента, который в иранской традиции именуют муназара (прение). Две ее части, озаглавленные «О диве Гавпайе и мудром верующем» и «Прение (муназара) дива Гавпайя и мудрого верующего», представляют собой связный рассказ о том, как в древние времена дивы открыто совращали людей и вводили их в искушение, пока не появился некий набожный человек. Его проповеди наставили людей на путь шариата и напугали демонов. Злые силы отправились с жалобой к своему предводителю диву Гавпайю. Впав в ярость, тот спрашивает совета у трех своих голов, которые были его советниками – дастурами. Выслушав их наставления, Гавпай решает состязаться с тем человеком в мудрости, надеясь своими каверзными вопросами посрамить его. Вторая часть главы описывает само прение дива и человека. Состязающиеся стороны условились, что, если мудрец ответит на все 10 вопросов Гавпайя, то дивы отдалятся от людей и поселятся вне земли, а если не сможет, то его предадут смерти. Вопросы, которые были заданы мудрецу, носили философско-религиозный характер, и ответы на них раскрывали для читателя основы праведной веры. Среди вопросов были, например, такие: «В чем сущность ангелов, людей и дивов?», «В чем польза разума?», «В чем смысл сотворения людей?» и т. д. Набожный мудрец одерживает верх над злыми силами, и дивы скрываются под землей.
Схема развертывания сюжета в этой части 4 главы напоминает широко известный авестийский сюжет о разгадывании загадок (Ардвисур-яшт) и созданную на его основе среднеперсидскую версию «Повесть о Йойште Фрийане».
К тому же кругу прозаических памятников, что и Синдбад-нама и Бахтийар-нама, относится произведение, законченное в 1330 г. Зийа ад-Дином Нахшаби (ум. 1350) и носящее название «Книга попугая» (Тути-нама). Автор сочинения, судя по нисбе, – уроженец Средней Азии, по неизвестной причине в юном возрасте переселился на север Индии в г. Бадаун, где изучил индийские языки, литературу и философию, а также весь комплекс мусульманских наук, включавших богословие, этику, медицину, теорию музыки, арабский язык и литературу. Очевидно, Нахшаби был приверженцем суфизма. Его наставником считался известный ученый и поэт шейх Шахаб ад-Дин Бадауни, рядом с гробницей которого и похоронен автор Тути-нама.
Кроме Тути-нама Нахшаби написал еще несколько сочинений, которые, однако, не получили широкой известности. Среди них обрамленная повесть «Усыпанный розами» (Гулриз), представляющая собой историю любви туркестанского царевича к принцессе Нушабе, включающую двадцать вставных рассказов. Нахшаби составил своеобразный трактат по медицине «Части и целое» (Джузийат у куллийат), каждая из сорока глав которого посвящена описанию одной из частей человеческого тела, ее красоты и важности, а также болезней, ее поражающих, и способах их лечения. Как и другие сочинения Нахшаби, трактат отличается риторической сложностью, насыщен вставными рассказами и стихотворными цитатами. Еще в годы учения
