Александр Островский - Кто поставил Горбачева?
Хорошо знающий М.С. Горбачева В.А. Казначеев отрицает факт его родства с В.Т. Богомазовым[2174]. Но тогда получается, что Г. Мирзобаев по каким-то причинам предпочел скрыть обстоятельства своего знакомства с Михаилом Сергеевичем.
В связи с этим следует отметить, что еще в 1975 г., «по приглашению» Р. Рашидова М.С. Горбачев посетил Узбекистан. Причем его «путешествие по республике началось с посещения Бухары», где тогда первым секретарем обкома партии был его «старый товарищ по комсомолу Каюм Муртазаев»[2175]. Но тогда М.С. Горбачев и Г. Мирзобаев могли познакомиться еще в 1975 г.
К этому следует добавить, что после того, как в 1978 г. К. Муртазаева перевели в Ташкент, бухарский обком возглавил А. Каримов, а Гани Мирзобаев стал «личным завхозом Каримова»[2176].
Между тем, Михаил Сергеевич был знаком и с А. Каримовым, который еще до 1975 г. несколько раз приезжал на Кавказские Минеральные воды. Несмотря на то, что из Ставрополя до Минвод не менее трех-четырех часов на машине, первый секретарь крайкома навещал своего узбекского гостя, причем не один, а с женой. В одну из таких поездок он взял с собою В.А. Казначеева, который с 1970 по 1974 г. занимал пост первого секретаря Пятигорского горкома партии. Из этой поездки Виктор Алексеевич вынес впечатление, что Горбачевы и Каримовы были знакомы семьями. И, приезжая на отдых, А. Каримов щедро одаривал Михаила Сергеевича[2177].
Если учесть это обстоятельство, нетрудно представить, что должен был переживать М.С. Горбачев, когда А. Каримов был арестован и начал давать показания.
Еще более должно было встревожить М.С. Горбачева расследование «хлопковой аферы», так как с 1978 г. он курировал сельское хозяйство, а следовательно, не мог не понимать, что успехи Узбекистана на хлопковом фронте связаны с приписками. Но тогда получается, что определенная доля ответственности за них лежала и на нем лично, и на его подчиненных из Сельскохозяйственного отдела ЦК КПСС.
Между тем через некоторое время после смерти Ю.В. Андропова был арестован Н.П. Лобжанидзе. Можно было ожидать неприятностей и с этой стороны. Однако на этот раз от него не стали требовать показания на М.С. Горбачева, а он предпочел держать язык за зубами. Обвинительное заключение по его делу (№ 18/58112-83) было утверждено заместителем Генерального прокурора СССР О.В. Сорокой 26 декабря 1984 г.[2178]. По этому приговору Н.П. Лобжанидзе получил 9 лет с конфискацией имущества в колонии строгого режима[2179]. В 1989 г. он был досрочно освобожден[2180], затем после обращения к М.С. Горбачеву обвинение с него сняли[2181].
А в Москве тем временем шла своя война, в эпицентре которой оказался В.В. Гришин. Летом 1984 г., когда он находился в отпуске, М.С. Горбачев, «будучи практически вторым человеком в партии при Черненко», вспоминал А.Н. Яковлев, «поручил соответствующим органам изучить дачные дела работников городской номенклатуры, что и было сделано. Гришин всполошился. Он в это время проводил отпуск на Юге. Я был у Горбачева в кабинете, когда позвонил Гришин…. Закончилось тем, что оба решили доложить свое мнение Черненко. Горбачев настоял на своем»[2182].
Нетрудно понять, что второй человек в партии делал такой шаг не потому что не мог терпеть дачные безобразия, а потому, что собирал компромат на своего соперника. Причем есть все основания предполагать, что в данном случае он опирался не на поддержку нового министра внутренних дел В.В. Федорчука, а на нового председателя КГБ – В.М. Чебрикова.
В начале 1984 г. В.И. Алидин пришел к В.В. Гришину и, проинформировав его о деле Мосторга, назвал его руководителя Н.П. Трегубова миллионером. Можно было ожидать, что В.В. Гришин удивится или же потребует доказательств, но он никак не отреагировал на это[2183].
После того, как закончилось следствие по делу гастронома № 1, Н.П. Трегубов получил партийное взыскание и был отправлен на пенсию. Но когда летом 1984 г. В.В. Гришин ушел в отпуск, Н.П. Трегубова вызвали в КПК при ЦК КПСС, исключили из партии и сразу же арестовали[2184].
«Немалый ужас на мафиозный мир и преступные торговые кланы по всей стране, – пишет P.A. Медведев, – нагнал крах Н.П. Трегубова – начальника Главторга Мосгорисполкома, занявшего этот пост еще в 1970 г. и считавшегося человеком, близким к члену ПБ В.В. Гришину (с Гришиным у Андропова были давние счеты). Трегубов был арестован в июне, а следом за ним органы КГБ заключили под стражу еще 25 ответственных работников московского Главторга и директоров крупнейших универмагов и гастрономов, включая B.C. Тверитинова – директора гастронома при ГУМе, арестованного 17 августа 1983 года»[2185].
По существу, это был удар если не по самому В.В. Гришину, то по его ближайшему окружению. Формально расследование исходило от прокуратуры, фактически за всем этим стоял возглавляемый В.М. Чебриковым КГБ[2186], так как во главе московского ОБХСС стоял генерал КГБ А.Н. Стерлигов[2187].
29 апреля 1984 г. новым главным редактором «Известий» стал И.Д. Лаптев[2188]. Одним из первых его действий на этом посту была публикация статьи «Расплата», посвященная суду над директором Елисеевского магазина Ю. К. Соколовым[2189]. Сначала на пути статьи возникли цензурные помехи, а когда 2 августа она все-таки увидела свет, вопрос о ней был вынесен на Политбюро, которое проходило под руководством К.У. Черненко[2190].
Так как до середины августа 1984 г. К.У. Черненко находился в отпуске, то упоминаемое И.Д. Лаптевым заседание Политбюро могло иметь место после возвращения Константина Устиновича в Москву.
По свидетельству И.Д. Лаптева, особенно возмущались В.В. Гришин, В. И. Долгих, М. В. Зимянин и М.С. Соломенцев. В.В. Гришин даже потребовал отставки И.Д. Лаптева, но не получил поддержки К. У. Черненко[2191]. Что вызвало гнев названных партийных руководителей, можно только предполагать.
Продолжалось расследование и о злоупотреблениях в Министерстве внутренних дел СССР. 6 ноября 1984 года Н. А. Щелоков был лишен звания генерала армии. Официально указ об этом был опубликован в газетах в День милиции[2192]. Вскоре Президиум Верховного Совета СССР принял решение о лишении Н. А. Щелокова всех наград, за исключением боевых, и звания Героя Социалистического Труда[2193]. 7 декабря 1984 г. Комиссия партийного контроля исключила его из партии. Он обратился к К.У. Черненко с письмом, в котором попросил о приеме, но тот не принял его[2194]. 13 декабря H.A. Щелокова нашли мертвым. Согласно официальной версии, он застрелился[2195].
«Черненко, – пишет A.B. Шубин, – не только карал. Шел поиск дальнейших путей преобразований»[2196].
Несмотря на то, что 9 февраля 1984 г. Ю.В. Андропова не стало, состоявшийся 13 февраля Пленум ЦК КПСС не только решил вопрос об избрании нового генсека, но и подтвердил необходимость продолжить начатую в соответствии с решениями Декабрьского пленума 1983 г. работу «по комплексному совершенствованию управления»[2197].
23 февраля 1984 г. Госплан представил в Совет Министров предложения «Об организации работы по дальнейшему совершенствованию управления экономикой»[2198].
Есть основания предполагать, что именно на этом заседании было принято решение о создании временной Комиссии Политбюро ЦК КПСС по рассмотрению предложений о направлениях совершенствования управлением[2199]. В ее состав вошли Г. А. Алиев, М.С. Горбачев, Г.В. Романов, Н.И. Рыжков, H.A. Тихонов [2200]. Перед комиссией была поставлена задача подготовить свои предложения «до ноября 1984 г.»[2201].
27 февраля под председательством H.A. Тихонова состоялось совещание, на котором рассматривался вопрос «О подготовке предложений по принципиальным направлениям совершенствования управления народным хозяйством»[2202]. Было решено представить предварительные предложения по указанному вопросу «не позднее 1 апреля»[2203]. В связи с этим был подготовлен документ о принципиальных направлениях совершенствования управления[2204].
Не позднее 5 марта для представления в ЦК КПСС была составлена записка, которую подписали H.A. Тихонов, М.С. Горбачев,
Г.А. Алиев, Г.В. Романов и Н.И. Рыжков. Подчеркивая необходимость сохранения и укрепления демократического централизма, авторы писали: «Представляется необходимым сделать систему централизованного управления более эластичной путем передачи части функций хозяйственного управления местным органам власти, отраслевым органам и трудовым коллективам, дальнейшего расширения хозяйственной самостоятельности различных звеньев управления»[2205].
