История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов
Усиленная крестовыми походами страсть к путешествиям на Восток увлекла в далекий путь и одного еврейского ученого из Германии. Петахия из Регенсбурга объезжал Восточную Европу и Западную Азию между 1170 и 1180 годами. Он предпринял свой «обход земли» в то время, когда испанский его современник Вениамин Тудельский уже кончал свое путешествие (см. дальше, § 47). По месту своего жительства на границе Восточной Европы, Петахия должен был выбрать иной маршрут, чем странник из Наварры. Петахия выехал из Регенсбурга в Прагу, оттуда — в Польшу и дальше «в Киев, что на Руси», затем, переправившись через Днепр, попал в Крым, в землю кочевых «кедаров» и в «Хазарию», на Кавказ и, наконец, в Месопотамию и Сирию. Только здесь путешественник нашел благоустроенные еврейские общины — в Моосуле, Багдаде, Дамаске, которые он описывает подробно. Багдадский гаон Самуил бен-Али, игравший в то время и роль экзиларха (см. дальше, § 59), дал Петахии письмо за своей печатью с повелением, чтобы путешественнику оказывали во всех еврейских общинах содействие при осмотре достопримечательностей, и чтобы его снабжали провожатыми по дорогам. Петахия посетил также и Палестину. Он был в Тивериаде, Иерусалиме, Хевроне и других городах, но везде встречал мало евреев. Описание «кругосветного путешествия» Петахии («Сибув га’олам») составлено, по-видимому, не им самим, а другим лицом с его слов или по его записям, в сокращенном виде. Автор обнаруживает большое легковерие; всякие ходячие народные предания он принимает за достоверные факты. Он верит в магическое действие святых могил — пророка Иехезкеля близ Багдада и Эзры Софера близ Суз. Вообще, могилы великих мужей древности подробнее описаны, чем быт живых людей в Палестине и Вавилонии, где, впрочем, все величие еврейства было уже в прошлом. Петахия платил дань суеверию своего времени: он верит в демонов и в силу заклинаний и наивно рассказывает, что в Греции (Византии) есть евреи, умеющие заклинать демонов и заставлять их прислуживать себе, как рабов.
Светские науки — естествознание, философия, «грамматика» в ее широком средневековом объеме — менее всего могли занимать еврейские умы во Франции и Германии той мрачной эпохи. Все умственные силы уходили в талмудическую схоластику, а религиозно-нравственные эмоции находили себе полное удовлетворение либо в старых Агаде и Мидраше, либо в новой письменности моралистов-мистиков. Не было даже признаков светской поэзии: всю лирику монополизировала синагога. Когда вождь французского еврейства р. Яков Там попытался сочинять и светские стихи по образцу испанских поэтов и поднес одно из своих стихотворений приехавшему во Францию Аврааму ибн-Эзре, удивленный сефардский поэт ответил ему следующей эпиграммой:
Кто же ввел француза в обитель музы?
Как проник чужой в храм священный?
Пусть будет песнь Якова (р. Тама) сладка, как манна,
Я — солнце, а в лучах солнца манна тает.
Р. Там сочинил книгу по еврейской грамматике («Hachraot»), где он старался примирить системы Менахема и Дунаша. Но великий тосафист был более призван диалектически улаживать противоречия в законоведении, чем в грамматике; отважный пловец по «морю талмудическому» оказывался слабым в чужой ему стихии сефардской науки. Еврейская Испания сохранила за собой первенство в области свободного умственного творчества. В XII веке ее литературный ренессанс достиг полного расцвета.
ГЛАВА II. ЕВРЕИ В ИСПАНИИ В ПОСЛЕДНИЙ ВЕК МУСУЛЬМАНСКОГО ГОСПОДСТВА
§ 42. Альморавиды и Альмохады
При глубоком различии политического и социального строя в мусульманской Испании и христианской Средней Европе можно, однако, отметить одну черту сходства и их истории в XII веке: господство религиозного начала в политических движениях века, передвижение больших масс под лозунгом спасения веры. В одно и то же время из Франции и Германии шли в Азию крестоносцы с целью свергнуть иго ислама в Святой Земле, а из Северной Африки шли в Испанию ревнители ислама, чтобы насадить строгое правоверие среди «испорченных» мусульман Андалузии и противодействовать натиску христиан из Кастилии. Незадолго до первого крестового похода из глубин африканского Магриба, гнезда мусульманского фанатизма, двинулись в Испанию под знаком «священной войны» властители Марокко, Альморавиды («Морабиты» — благочестивцы, отшельники), и в течение двух десятилетий покорили все мелкие государства эмиров на Пиренейском полуострове (§ 26). А спустя пол века, в годы второго крестового похода, из той же Африки двинулись более ярые фанатики ислама, Альмохады, и стали вытеснять из Испании Альморавидов под тем же знаменем строгого правоверия. Дух века проявлялся в обоих движениях, где знаменем религии прикрывались отнюдь не святые цели. И там и здесь эти движения отражались на судьбе евреев, хотя в различных формах и степенях.
В Испании, где евреи сжились с арабами и вместе с ними творили культуру страны, трудно было поднять религиозное движение против евреев. Первые африканские завоеватели пытались это сделать, но безуспешно. Рассказывают, что такую попытку сделал первый вождь Альморавидов, Юсуф ибн-Ташфин. После того как его войска покорили Севилью, Кордову, Валенсию и другие важнейшие города Андалузии, он однажды явился в Лусену (Алисана), которая была почти сплошь заселена евреями, и предъявил жителям требование, чтобы они немедленно приняли ислам. Ученые факихи (богословы) из Кордовы, сказал
