Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков
Нелегкие переговоры между императором Фердинандом III со Швецией и ее союзниками завершились заключением мирного договора в Оснабрюке, а с Францией и ее союзниками – в Мюнстере. Согласно условиям мирного договора, выиграли все противники австрийских Габсбургов, сражавшиеся против Вены со шведской войны, включая и имперские княжества. Как известно, Вестфальский мир ознаменовал собой окончательную потерю власти императоров над Германией, князья которой отныне пользовались полной независимостью, за исключением обязательства не заключать союзов, направленных против империи. Кальвинизм был признан религией, равноправной католицизму и лютеранству. На территории империи была узаконена секуляризация церковного имущества, произведенная вплоть до 1624 г. За счет секуляризованных земель значительно расширили свои владения герцогства Бранденбург, Мекленбург-Шверин и Брауншвейг-Люнебург. Швеция укрепила собственное влияние в Северной Германии, получив от империи Западную и часть Восточной Померании со Штеттином, земли секуляризованных архиепископства Бремен и епископства Верден, город Висмар и остров Рюген. Франция получила земли в Эльзасе и утвердила свой суверенитет над лотарингскими епископствами Мец, Туль и Верден. Лишь начавшиеся в то время в стране волнения, вошедшие в историю как Фронда, вынудили Париж отказаться от еще больших претензий.
Однако с точки зрения укрепления власти Габсбургов над Чехией Вестфальский мир был выгоден австрийской династии. Договор окончательно закрепил наследственные права австрийского правящего дома на земли Чешской короны (за исключением уже не относящихся к королевству Верхней и Нижней Лужиц), поставив точку в последних попытках оппозиции добиться пересмотра «чешского вопроса»[645].
Хотя договором предусматривалось возмещение ущерба, нанесенного в ходе Тридцатилетней войны или, как она называлась в документе, «чешского и немецкого раздоров», владениям и привилегиям всех вассалов и подданных императора, Чешское королевство, не рассматривающееся в качестве субъекта имперского права, выводилось за рамки соглашений[646]. Собственно Чехия упоминалась только в двух статьях договора. В частности, в статье 46 было заявлено, что «…закон и порядок будут соблюдаться в Богемии и во всех других наследственных провинциях императора без исключения, и будут применяться во имя справедливости как для католиков, так и для подданных, кредиторов, наследников или частных лиц, исповедующих Аугсбургскую конфессию, если они имеют претензии»[647]. Поскольку протестантов на территории Чешского королевства к моменту заключения договора уже практически не осталось, а правомерность конфискаций, проведенных в 20-х гг. XVII в., не подвергалась сомнению, данная статья не имела значения для эмигрантов. А в статье 112 оговаривалось, что по заключении мирного договора «все населенные пункты, большие и малые города и местечки, деревни, замки, крепости и форты как на территории Чешского королевства, так и в других землях империи и в наследственных владениях Австрийского дома… захваченные какой-либо армией…должны быть незамедлительно возвращены их прежним законным владельцам»[648]. Это положение также не касалось чешских эмигрантов-протестантов, которые не входили в число законных владельцев какой-либо собственности на территории королевства.
Последствия Тридцатилетней войны для Чехии были самыми тяжелыми за все время существования королевства. В результате боевых действий во время восстания 1618–1620 гг., а также последующих разорительных походов имперских армий, венгерско-трансильванских, шведских и саксонских войск был нанесен колоссальный ущерб сельскому хозяйству и ремеслам. Большинство пахотных земель оказалось заброшено, многие села лежали в руинах, а те, которые уцелели, вынуждены были терпеть постоянные грабежи и поборы наемников. Не в меньшей степени пострадали и города, выплачивающие большие контрибуции на содержание войск, а в случае их захвата иноземными войсками подвергавшиеся разграблению и бесчинствам со стороны солдат, приходящих под разными знаменами почти со всей Европы. Замедление темпов роста производства и нарушение существующих экономических связей между городами и селами привело к тому, что долгие годы в стране наблюдалось превосходство сельского хозяйства над городским производством. Вплоть до начала XVIII в. Чехия не могла достигнуть довоенного уровня экономического развития.
Голод, вызванный значительным уменьшением объемов выращиваемых зерновых кольтур и сокращением поголовья скота во время войны не в меньшей степени, чем непосредственно боевые действия и эмиграция, инициировал демографический кризис, которому суждено было стать самым серьезным в истории страны. В результате к концу Тридцатилетней войны население страны, согласно самым пессимистическим подсчетам, сократилось более чем на треть.
Одной из определяющих тенденций в развитии Чехии после поражения восстания стала германизация шляхты, поощряемая Габсбургами и в течение первых ста лет правления, однако до сих пор наталкивавшаяся на яростное сопротивление чешской сословной общины. При Фердинанде II немецкий язык был введен в качестве одного из официальных в государственных учреждениях, постепенно вытесняя чешскую письменность. Демографический кризис вызвал приток большого числа эмигрантов из Германии, которые в ряде районов страны, до того населенных преимущественно чехами по рождению, стали составлять большинство. Особенно большие изменения претерпел национальный состав дворянства. Как уже указывалось, в годы Тридцатилетней войны в ряды чешской шляхты вошло большое количество иноземцев, доказавших свою преданность Габсбургам на полях сражений или на дипломатическом поприще. Особенно значительным был прилив иностранцев в панское сословие. В частности, в 50-х гг. XVII в. количественное соотношение между старыми и новыми панскими родами составляло 169 к 136, а между старыми и новыми рыцарскими, соответственно, 457 к 116.
Многие чешские культурные традиции, связанные с героической гуситской эпохой, были преданы официальному порицанию властей. Все это затормозило в Чехии процессы развития национальной культуры и самосознания. Вместе с тем, сами по себе реформы Фердинанда II в конечном счете привели к стабилизации внутреннего положения в стране. Чешское королевство, теперь связанное с австрийскими Габсбургами не на основе персональной унии, а прочно вошедшее в число их наследственных владений, лишившихся права выбора короля, начало превращаться в государство с абсолютной монархией.
Заключение
События начала XVII столетия стали важнейшим периодом в государственном развитии Чешского королевства. Это время ознаменовалось углублением кризиса в отношениях между сторонниками монархии, жестко ограниченной сословно-представительными институтами, и идеи централизованного универсалистского государства, к созданию которого стремились австрийские Габсбурги. Причины возникновения конфликта были обусловлены особенностями политического и религиозного развития Чехии в предшествующий период, определившими характер государственной власти в стране. С первых лет своего правления в Чехии австрийская династия оказалась в жесткой зависимости от сословно-представительных институтов по таким важнейшим вопросам как престолонаследие и сбор налогов, а также была вынуждена придерживаться религиозной толерантности в условиях, когда подавляющее большинство населения исповедовало протестантизм. При этом необходимость сохранения внутренней стабильности при наличии постоянной османской угрозы вынуждала обе стороны – и королевскую власть, и представителей сословной
