Последний бой чешского льва. Политический кризис в Чехии в первой четверти XVII и начало Тридцатилетней войны - Александр Станиславович Левченков
В начале 1630-х г. Валленштейн оказался обладателем богатств, сопоставимых с ресурсами императора и даже превосходящих их. Основа экономического могущества Валленштейна заключалась в землях, которые он получил во время конфискаций, проводившихся после поражения восстания 1618–1621 гг. Став после «чешской» войны одним из приближенных к императору людей, в результате конфискаций он сосредоточил в своих руках владения богатейшей в землях Чешской короны фамилии Смиржицких. Во время «датской» войны, назначая Валленштейна главнокомандующим, император дал ему право в случае необходимости самостоятельно проводить конфискации, что привело к округлению владений последнего[637]. Таким правом Валленштейн был наделен также и в 1631 г., когда был вторично назначен главнокомандующим[638]. Умелое ведение хозяйства сделало поместья нового чешского магната самыми доходными в австрийской державе. Фердинанд II сам способствовал экономической независимости Валленштейна, предоставив последнему широкие налоговые льготы, а также право чеканки монеты. Одновременно Валленштейн стал одним из крупнейших участников немецкого финансового рынка, являясь крупным кредитором.
В чешских и моравских землях, полученных в результате конфискаций, Валленштейн нередко предпочитал оставлять старое управление в том случае, если оно показывало свою экономическую эффективность. Так, хозяйственной жизнью в бывших владениях Смиржицких распоряжались управляющие прежних хозяев во главе с Иеронимом Буковским[639]. Для поместий Валленштейна характерны были низкие поборы с крестьян. Наконец, главное, что было особенно важно во время войны, так как обеспечивало спокойную хозяйственную деятельность податного населения – Валленштейн гарантировал защиту от произвола наемников, как своих, так и чужих.
Огромные богатства Валленштейна имели очень опасный для центральной власти побочный эффект. Став крупнейшим земельным собственником в империи, герцог фридландский получил возможность самостоятельно финансировать армию, которая, таким образом, была обязана за содержание только ему.
Естественно, могущество Валленштейна не могло оставить спокойными дворян, приближенных к австрийским Габсбургам. Несмотря на то, что герцог фридландский практически всегда пользовался в разговоре и письме немецким языком и дистанцировался от антигабсбургской оппозиции, приближенная к Фердинанду II знать считала его чехом и на этом основании противопоставляла себе. Точно так же Валленштейн нашел противников и среди практически всех князей Священной Римской империи, а также глав других европейских государств. Так, когда в 1630 г. на рейхстаге в Регенсбурге обсуждался вопрос о наследовании императорского титула Фердинандом III, представители французского короля и баварского герцога потребовали от Фердинанда II в качестве условия признания наследника отстранить Валленштейна от политической и военной власти[640].
Исследователи справедливо отмечают, что Валленштейн, стремясь стать самостоятельной силой в империи, должен был с этой целью опираться на подвластные ему чешские земли, и наиболее реальной возможностью укрепить там собственное положение могло быть сближение с оппозицией Габсбургам[641]. Долгое время герцог фридландский, будучи прежде ярым противником протестантской оппозиции, дистанцировался от эмиграции. Однако в 1630-х гг. ситуация изменилась. Известно, что в это время генералиссимус вел переговоры с эмигрантами. Особенно активными они были в 1633 г. В условиях усиливающегося недоверия между герцогом фридландским и Фердинандом II оппозиция становилась естественным союзником Валленштейна. Тайные контакты с чешскими эмигрантами, саксонским курфюрстом, Швецией и Францией свидетельствовали о том, что генерал почувствовал себя готовым вести самостоятельную политическую игру.
Слухи об этом подтолкнули Фердинанда II к мысли об устранении Валленштейна. Хотя измена генералиссимуса так и не была доказана, убийство в Эгере вполне укладывалось в рамки политики укрепления королевской власти, проводимой Габсбургами. После гибели Валленштейна его владения были конфискованы наряду с землями близких к герцогу фридландскому чешских панов Адама Эрдмана и Рудольфа Трчков из Липы, а также Вилема Киньского. В результате этих конфискаций окончательно сменился в интересах правящей династии состав крупных землевладельцев в Чехии, среди которых не осталось ни одного представителя старой шляхты.
Для чешских эмигрантов смерть Валленштейна означала утрату надежд на перспективу обретения могущественного союзника. Населению земель, подконтрольных генералу, его гибель принесла в дальнейшие годы все ужасы Тридцатилетней войны: разбой и грабежи, бесчинства наемников, голод и разруху. Устранение Валленштейна стало первым толчком к третьей волне эмиграции из Чехии.
В 1635 г. в войну против Испании и империи вступила Франция, что в результате резко изменило баланс сил в пользу антигабсбургской коалиции. Однако надеждам эмигрантов в этом году был нанесен очередной удар. Фердинанд II, понимая невозможность длительной борьбы с превосходящими силами противника, сумел заключить мирный договор с Саксонией, известный как Пражский мир. Согласно документу, герцог получил в наследственное владение Лужицы, которые входили в состав земель Чешской короны со времени правления Люксембургов. Благодаря этому Габсбурги могли рассчитывать в дальнейшем на нейтралитет саксонского курфюрста. Кроме того, был отменен договор между Дрезденом и Веной от 1621 г., по которому на всей территории Силезии в обмен на признание власти Фердинанда II и выплату 300 тыс. золотых гарантировались свобода вероисповедания и сословные привилегии, а гарантом сохранения привилегий силезцев выступал курфюрст Иоганн Георг. Также по Пражскому миру император получал право решать по своему усмотрению религиозные и административные вопросы на территории тех силезских княжеств, которые подчинялись непосредственно королевской канцелярии, остальные территории могли рассчитывать на сохранение прежних привилегий. Восстания, поднятые незадолго перед этим в ряде княжеств, послужили отличным поводом для проведения там Контрреформации по образцу Богемии и Моравии, сопровождающейся конфискациями и репрессиями, что послужило сигналом для силезских лютеран к массовой эмиграции в Саксонию. Этот договор расценивался эмигрантами из Чехии как предательство со стороны герцога.
Несмотря на постоянные разочарования, вплоть до конца Тридцатилетней войны эмигранты не теряли надежды на помощь Швеции со стороны противников Габсбургов в борьбе за освобождение Чехии. После гибели Густава II Адольфа главную опору они видели в шведском канцлере Оксеншерне. Этот последний периодически предпринимал
