Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика - Анна Наумовна Ардашникова
Одна из популярных пьес – Та‘зийе-йе Касем – повествует о последних днях жизни племянника имама Хусейна Касема, сына имама Хасана. Отец Касема погиб задолго до трагических событий под Кербелой, поэтому он все время именует себя сиротой. В пьесе десять основных действующих лиц: Имам (Хусейн), Касем и ‘Абдаллах – его племянники, сыновья Хасана, мать Касема Зейнаб – сестра Имама, Фатима (невеста, новобрачная) – дочь Имама, Умм Лейла – мать ‘Али Акбара, погибшего сына Имама, Шимр – предводитель войска халифа Йазида, Ибн Са‘д (‘Умар б. Са‘д – предводитель войска, пришедшего из Куфы), Азрак Шами – сирийский воин. Также имеются группы второстепенных персонажей – участники траурной процессии, оплакивающие ‘Али Акбара или участвующие в свадебной церемонии (дасте-йе джам‘и), гурии, женщины семьи Имама – гарем (ахл-е харам), четверо сыновей воина Азрака. Групповые персонажи выполняют функцию хора.
Касем, заручившись поддержкой своего родного брата ‘Абдаллаха, идет к имаму Хусейну и просит разрешить ему отправиться на бой с врагами, однако тот отвечает отказом, поскольку племянник слишком молод. Касем чувствует себя уязвленным, ведь незадолго до этого имам дал разрешение на участие в битве своему юному сыну ‘Али Акбару, и тот мученически погиб.
Касем: Дядя, я – сирота и страдаю от одиночества.
‘Абдаллах: Разбился сосуд моего терпения вдребезги
о камень.
Касем: Разве тот, кто сирота, должен быть унижен?
‘Абдаллах: Каждый сирота в этом мире будет унижен?
Касем: Не ударяй меня в грудь рукой отказа.
‘Абдаллах: Выслушай, не разбивай мое страдающее сердце!
Имам: О только что расцветшие цветы, верные своему дяде!
О свет очей святого имама Хасана!
Вы – память о моем брате.
Не просите разрешения, не молите и таких речей не говорите.
Достаточно уже гибели моего возлюбленного Акбара.
Основной мотив этой пьесы – принесение себя в жертву ради торжества веры. В соответствии с шиитской доктриной имам Хусейн своей мученической гибелью искупает грехи общины, а все родственники отдают жизнь как его субституты, отсрочивая трагическую развязку – гибель самого имама. Касем горит желанием сражаться за Хусейна, таким образом служа ему как главе рода. Отказ Хусейна означает для Касема, что имам не принимает его службу. То, что юноша видит вокруг, заставляет его стремиться в бой. Он обращается к самому себе с такими словами:
Касем:
Касем, эй, Касем, оглянись вокруг, скажи,
Разве ты не ведаешь о бесстыдстве врага?!
Открой глаза и посмотри, своего одинокого дядю узри!
Войска из Куфы и Сирии наступали со всех сторон,
Нет у него больше ни брата, ни сына, ни верного друга.
Остался он один, лицом к лицу с противником.
Вставай же, препояшься ради славы,
Повернись к обессиленному и павшему духом, припади
к стопам дяди.
Однако на горячую просьбу юноши его дядя имам Хусейн отвечает так:
Имам:
О свет очей, в моей печали пожалей меня!
Смерть лучше, чем такая жизнь для меня!
Я, глубокий старик, останусь жить, разве возможно,
Если ты, такой молодой, умрешь, дальше жить для меня!
Получив отказ Имама отпустить его на битву, горячий юноша, чувствуя себя уязвленным, произносит такие слова:
Касем:
О шах, не позволяй мне смириться!
Неправедно такое бытие и такая жизнь для меня,
Касем останется в живых, а ‘Али Акбар будет шахидом!
Такая жизнь – сплошной позор для меня!
Он растерзан на куски, а мне как быть?
Укрываться дома – это плен для меня!
За Касема просит его мать, и Хусейн в конце концов уступает. Тогда-то имам и уговаривает племянника взять в жены его дочь Фатиму, которая сначала тоже сопротивляется свадьбе, поскольку только что принял мученическую смерть ее брат. Однако в конце концов молодых убеждают заключить брак, который имам Хусейн считает залогом продолжения рода Пророка. Свадьба Касема и Фатимы – также и необходимое условие для участия юноши в джихаде и исполнения семейного долга.
С формальной точки зрения обмен монологами между Имамом и Касемом организован как монорим. Другие обмены достаточно пространными монологами между персонажами могут быть организованы с переходом с одной рифмы на другую. Некоторые фрагменты представляют собой цепочку коротких строф-четверостиший с разной рифмовкой в трех первых мисра‘ и единой рифмой в четвертой, которые чередуются со строфами на единую рифму (aaaB – cccB – dddd – eeeB – cccB). Возможно, такая форма стиха была заимствованием из фольклорных амебейных песен, в которых четверостишиями с разной системой рифмовки (таране, добейти) обменивались юноши и девушки. Таков, к примеру, фрагмент, в котором Касем слышит голоса гурий.
Предчувствуя скорую смерть, Касем слышит голоса гурий, которые зовут его к себе, в рай, одновременно он ведет разговор со своей юной невестой, которая просит жениха не оставлять ее:
Гурии:
О Касем, именитый юноша!
Взгляни хоть раз на гурий,
Гурии все в слезах и рыданиях,
Направь стопы в сторону гурий!
Фатима-невеста:
О сын не знающего покоя дяди!
Брось хотя бы взгляд, о любимый,
На свою новобрачную, чье сердце в печали,
Не ищи пути к гуриям!
Касем:
Долина Суда – эта пустыня,
Или земля горя и беды (карб о бала),
Веет самум беды,
Велик Страшный суд!
Гурии:
Мы все – твои прислужницы,
Мы все – по тебе плакальщицы,
Мы все – твои подруги милые,
Направь стопы в сторону гурий!
Невеста:
О сын не знающий покоя!
Брось хотя бы взгляд, о любимый,
На свою новобрачную, чье сердце в печали,
Не ищи пути к гуриям!
Касем:
Я – меж двух кумиров,
Стою я в нерешительности,
Один голос говорит: «Иди!»,
Другой кричит: «Не ходи!»
Гурии:
Гурии полны страсти и восторга,
У них в ладонях хрустальные чаши,
Ради
