Лев Гумилёв - В поисках вымышленного царства
А монголов исповедание веры не интересовало, за исключением, конечно, тех случаев, когда иноверец принимал участие в политике, руководимой общинами, уже сложившимися в Великой степи. Но там были несториане, буддисты, мусульмане, а православные — русские, осетины, крещеные половцы — были вынуждены держаться хана, кормившего и защищавшего их. Поэтому они умножили экстерриториальную армию Хубилая и его наследников, покорили им Южный Китай, Бирму и Аннам, героически, хотя и неудачно, сражались в Японии и на Яве и обеспечили победу дома Юань в гражданской войне против несторианских монгольских принцев Ариг-буги и Наяна[626]. Вероятно, среди тропических джунглей они вспоминали родные березовые перелески и степи, покрытые душистой полынью, но возврат на родину был труден, долог и, главное, бесперспективен. Далекая земля поглотила пришельцев, чем оказались развязанными руки у епископов, игуменов и князей, избавившихся от потенциальных, но тем более страшных соперников.
Однако монгольское и немецкое вторжения в русские земли (1231–1242) показали, что для защиты православия княжеских дружин и городских ополчений маловато. Конечно, талантливые полководцы Александр Невский и Даниил Галицкий несколько раз жестоко разбили католических рыцарей, но ведь надо выигрывать не битвы, а войны. И тут на помощь Руси пришла историческая судьба.
Несторианская партия в Восточной Азии потерпела окончательное поражение, и члены ее не могли рассчитывать на милосердие разъяренного врага. Им надо было спасаться! Но куда? За границей их ненавидели как монголов, в буддийских и мусульманских областях — как христиан, в самой Монголии — как мятежников. Спрятаться от ханского гнева можно было только среди единоверцев внутри своего государства. Значит, на Руси им нужно было только не говорить, что они не православные. Да их никто за язык и не тянул. И вот начались выходы на Русь татарских богатырей, с детства научившихся стрелять на полном скаку из тугого длинного лука и рубить легкой саблей наискосок, от плеча до пояса{138}.
Для князей и церкви такие специалисты военного дела были находкой. Их принимали с распростертыми объятиями, женили на боярышнях и сразу же давали назначения в войска. Татарину, приехавшему на Москву зимой, жаловали шубу, а прибывшему летом — княжеский титул. Доверять им можно было спокойно. Путь назад им был отрезан, особенно после 1312 г., когда Узбек ввел в Золотой Орде ислам и казнил всех отказавшихся предать веру отцов. С народными движениями у пришельцев не могло возникнуть никаких контактов. Запад был для них стол же чужд, как в Азии — Китай.
А Золотая Орда?.. Она стала слабеть, ибо выпустила из своей орбиты лучших бойцов и лояльных подданных. Узбек, приняв ислам, сделал ставку на купеческий капитал и начал опираться на городское население поволжских городов, за которым закрепилось название «татары». Степняки же на востоке стали называться казахами, а на западе — ногаями. И те и другие самой силой вещей оказались в оппозиции к центральному правительству, которое из ханства стало заурядным мусульманским султанатом. Инерция былого величия помогла энергичным правителям Узбеку и Джанибеку некоторое время поддерживать порядок, но в 1357 г. Джанибек погиб от руки собственного сына Бердибека, и началась «великая замятня», чехарда возводимых и тут же убиваемых ханов, в результате которой фактическим главой Золотой Орды стал темник Мамай, не принадлежавший к роду Чингисидов. Он возглавлял западные улусы.
Мамай был умный политик. Он понимал, что без союзников и тыла твердое положение создать невозможно. Чингисиды и их сторонники были его естественными врагами, а православная церковь, возглавлявшая в XIV в. русское общественное мнение, стояла на стороне низвергнутой, но законной династии. Генуэзцы же в Крыму нуждались в дружбе Мамая для беспрепятственной торговли в Восточной Европе. У них были деньги, и за ними стояла растущая мощь католической Западной Европы. Мамай изменил традиционной ордынской политике охраны русских земель от наступавшего католицизма и заключил союз с литовским князем Ягайлом и с крымскими генуэзцами. Победа Дмитрия Донского на Куликовом поле, неожиданная для всего мира, отсрочила решительное наступление литовцев на Москву, а победа Едигея на Ворскле в 1399 г. над Витовтом закрепила успех и позволила московским князьям перейти в контрнаступление против угрозы с Запада, гораздо более опасной, чем столкновения с волжскими и донскими кочевниками, окончательно потерявшими даже тень единства.
Конечно, отношения русских и тюрок в XIII–XIV вв. были не безоблачные, но в эпоху феодальной раздробленности это было неизбежно. Разве меньший вред наносили междукняжеские усобицы, например вражда Москвы с Тверью, или распри степных племен, например ногаев и ордынских татар? Однако это были неполадки внутри единой системы, единой культуры, единой страны. Да если бы было иначе, разве смогли бы русские землепроходцы с ничтожными силами пройти сквозь огромную Сибирь и Дальний Восток!
Несколько слов к читателю
Теперь, вероятно, внимательный читатель с удивлением смотрит на книгу и на автора. Ну кто же так поступает: излагает продуманную конструкцию как афоризм? Ведь это просто неэкономично! Не лучше ли вместо трех «опытов» написать три монографии, снабдить их ссылочным аппаратом, примечаниями, таблицами и украсить себя лаврами библиографической эрудиции? И главное, теперь, когда руководящая мысль сформулирована, надо лишь немного усидчивости да чистой бумаги.
Верно, но тогда пропала бы основная идея, ради которой написана эта небольшая книга. Автор стремился показать, что понимание событий и накопление их — вещи разные. Момент озарения не предшествует изучению проблемы и не венчает ее, а лежит где-то в середине, чуть ближе к началу. Если вспышки воссоединения ученого с материалом не произошло, не может быть синтеза. А поиски в собственном смысле слова начинаются потом, ибо искать стоит лишь тогда, когда знаешь, что ищешь. Обычно творческий момент вуалируется — так гораздо спокойнее, и автор ведет читателя от известного к неизвестному новому путем подбора цитат из древних источников и строгого логического рассуждения. Я и сам до сих пор поступал именно так, но на этот раз, когда я заканчиваю мою «степную трилогию», мне захотелось показать «тайну ремесла», потому что в этой книге больше внимания уделено не легендарному, никогда не существовавшему царству, а способу понимания прекрасной науки — истории.
Библиография
Абросов В. Н., Гетерохронность периодов повышенного увлажнения и аридной зон. — «Известия Всесоюзного географического общества», 1962, № 4.
Адрианова-Перетц В. П., «Слово о полку Игореве» и «Задонщина», — «Слово о полку Игореве — памятник XII в.», М.-Л., 1962.
Альшиц Д. Н., О времени написания «Слова о полку Игореве». — «Ответы советских ученых на вопросы IV Международного съезда слависто» в М., 1958.
Аристов Н., Хрестоматия по русской истории, Варшава, 1890.
Артамонов М. И., История хазар, Л., 1962.
Афанасьев А. Н., Колебания гидрометеорологического режима на территории СССР, в особенности в бассейне Байкала, Л., 1967. (Автореф. докт. дис.)
Банзаров Д., Черная вера, СПб., 1891.
Бартольд В. В., О христианстве в Туркестане в домонгольский период. СПб., 1893.
Бартольд В. В., Образование империи Чингис-хана. — «Записки Восточного отделения Российского археологического общества», X, 1896.
Бартольд В. В., Очерки истории Семиречья, СПб. 1898.
Бартольд В. В., Туркестан в эпоху монгольского нашествия, СПб., 1900.
Бартольд В. В., К вопросу о чингисидах-христианах, — Избранные сочинения, II. М., 1964.
Бегунов Ю. К., Памятник русской литературы XII века «Слово о погибели Русской земли», М.-Л., 1965.
Беттани и Дуглас, Великие религии Востока, М., 1899.
[Бичурин] Иакинф, История первых четырех ханов из Дома Чингисова, СПб., 1829.
[Бичурин] Иакинф, История Тибета и Хухунора, II, СПб., 1833.
Бичурин Н. Я., Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. I, М.-Л., 1950; т. II, М.-Л., 1950; т. III, М.-Л., 1953.
Бичурин Н. Я., Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии, Чебоксары, 1960.
Болдур А., Троян «Слова о полку Игореве». — «Труды отделения древнерусской литературы». XV, М.-Л., 1958.
Васильев В. П., История и древности восточной части Средней Азии, от X до XIII века, СПб., 1857.
Васильев В. П., Китайские надписи в орхонских памятниках. — «Сборник трудов Орхонской экспедиции», III, СПб., 1897.
Вернадский В. И., Биосфера. — Избранные сочинения, т. V, М.-Л., 1960.
Вернадский В. И., Химическое строение биосферы земли и ее окружения, М., 1965.
Вернадский Г. В., Были ли монгольские послы 1223 г. христианами? — «Seminariurn Kondakovianum», Praha, 3, 1929.
