Мифы о мире мертвых: От Осириса и Хель до похищения Персефоны и «Божественной комедии» - Владимир Яковлевич Петрухин
ОДИН В ХЕЛЬ. ПРОРИЦАНИЕ ВЁЛЬВЫ
Некромантия — вызывание духов — была традиционным способом узнать будущее, ведь мертвые, пребывающие в ином мире, были причастны к тайнам грядущего.
Чем ближе была гибель светлого бога Бальдра, прекрасного и чуждого злодеяний сына Одина и Фригг, тем более зловещими для богов-асов становились знаки, свидетельствующие о приближении конца света.
В древнеисландском собрании песен о богах и героях, «Старшей Эдде», Бальдра мучают тревожные сны. Они не дают покоя асам и асиньям — предвещают смерть бога, а значит, и конец света. В особой песне «Сны Бальдра» рассказывается, как боги собираются на тинг, чтобы разгадать вещие сны. В поисках ответа Один отправляется к вёльве — давно умершей провидице. Он седлает Слейпнира и едет вниз, в преисподнюю Нифльхель, царство богини Хель, где томятся все, кто не пал в битве и не стал избранным героем Одина. Ворота Хель сторожит чудовищный пес с грудью, обрызганной кровью трупов, но он не может остановить Одина, отца колдовства. Бог мчится дальше, к востоку от ворот, туда, где могила вёльвы. Заклинаниями Один поднимает провидицу из могилы — она говорит, что пробуждение было для нее «нелегким путем», ибо она давно уже мертва, и спрашивает, что за неведомый воин принудил ее проделать этот путь.
Общение живых и мертвых — нелегкое и опасное предприятие даже для бога. Один знает, что мертвецу нельзя называть своего подлинного имени, и именуется Вегтамом («привычный к пути»). Он предлагает вёльве обменяться новостями: расскажет ей о мире живых, от нее же узнает о том, что происходит в Хель — для кого в жилище богини смерти скамьи устланы кольчугами, а пол усыпан золотом.
Ответ провидицы страшен для Одина: в загробном мире мед для Бальдра уже сварен и накрыт щитом — Хель ждет мертвого бога.
Бог заставляет вёльву рассказать, кто убьет Бальдра и кто отмстит за сына: без мести за родича скандинавы не мыслили жизни. Наконец Один задает последний вопрос: какие девы будут оплакивать Бальдра, подбрасывая к небу края покрывал? Тут вёльва раскрывает секрет бога: «Ты не Вегтам, ты, верно, сам Один!»
Для богов и людей общение с существами иного мира всегда состязание, и Один силой магии заставляет вёльву отвечать на его вопросы. Последний вопрос Одина не касается судьбы Бальдра, это загадка для вёльвы. Может быть, она даже знает ответ: скорее всего, под оплакивающими бога девами Один имеет в виду волны или дочерей морского великана Эгира — ведь погребальный костер Бальдра разожгут на его ладье и ее спустят в море. Но главное для вёльвы, что Один выиграл в состязании, вынудив провидицу раскрыть свои тайны. Она угадывает лишь имя и клянется, что никто больше не явится к ней, пока не придет гибель богов.
ЗАВЕТ ОДИНА И ПОХОРОНЫ БАЛЬДРА
В древнеисландской «Саге об Инглингах» сам Один устанавливает погребальные обряды, и главный из них — трупосожжение. Пепел следовало бросать в море или зарывать в землю, в память о знатных и достойных людях насыпать курганы и ставить мемориальные камни. Умершего нужно было сжигать вместе с имуществом: каждый приходил в Вальхаллу с тем, что было с ним на костре или ранее зарыто в землю, то есть принесено в жертву.
Сам Один, пишет Снорри в упомянутой саге, умирал от болезни в Швеции. Это значило, что бог недостоин Вальхаллы! Этого хитроумный правитель шведов, каковым изображает бога христианин Снорри, допустить не мог. Один из саги велел перед смертью пометить себя острием копья, подобно тому как бессмертный Один в народном мифе пригвоздил себя копьем к мировому дереву, чтобы обрести сверхъестественное видение мира. Так Один не только уподобился павшему в битве, но и присвоил власть над всеми погибшими в бою. Он сказал, что отправляется в Асгард, где будет жить вечно и принимать своих дружинников. Бог был сожжен на костре, и сожжение было пышным: шведы верили, что чем выше поднимется дым от погребального костра, тем выше будет место умершего на небе[6].
Прямой потомок Одина, его сын Бальдр, также был сожжен по всем правилам — со всем имуществом и даже с женой, костер развели на его собственной ладье. Похороны проходили в Асгарде, и в этом же городе располагался небесный чертог Вальхалла. Но ладья отправилась не туда, а в мрачную преисподнюю — Хель.
Когда Бальдр погиб, боги онемели от ужаса — ведь его смерть знаменовала гибель богов, Рагнарёк. После нескончаемых рыданий мать Бальдра Фригг спросила, кто поедет дорогой мертвых в Хель, чтобы предложить смерти-великанше выкуп за Бальдра, — может быть, Хель отпустит его в Асгард. Сын Одина Хермод оседлал восьминогого скакуна Слейпнира и помчался в нижнее царство мертвых.
Боги же приступили к погребению Бальдра: они вынесли тело к морю и хотели водрузить его на ладью, где должен был гореть погребальный костер. Но ладья была так велика, что они не могли столкнуть ее в море. Пришлось послать в Ётунхейм, окраинное обиталище великанов-ётунов, за великаншей Хюрроккин. Ее имя значит «сморщенная от огня», и она, должно быть, имела отношение к обряду сожжения. Хюрроккин явилась верхом на волке, а поводьями были змеи. Один велел четырем берсеркам держать волка под уздцы, но те не могли удержать его, пока не повалили наземь. Великанша подошла к ладье и так толкнула корабль, что искры посыпались из катков, а земля содрогнулась. Ладья же закачалась на волнах.
Тело Бальдра перенесли на ладью. Увидев мужа на погребальном костре, жена Бальдра Нанна упала замертво — ее сердце разорвалось от горя. Нанну положили на погребальный костер рядом с Бальдром. Когда костер зажгли, Тор освятил его своим молотом, ведь это был символ священного небесного огня. У ног громовника пробегал карлик по имени Лит («цветной»), и бог толкнул его ногой в костер — Бальдру нужны были слуги на том свете. Коня Бальдра в полной узде также сожгли вместе с ним. Один положил на костер волшебное кольцо Драупнир, но что он сказал при этом на ухо сыну, осталось тайной… Корабль с пылающим костром отплыл в море к жилищу Хель на Берегу Мертвых.
Итак, согласно «Младшей Эдде» боги не вытащили ладью на сушу, чтобы установить на костер, а, наоборот, спустили в море. Мы можем понять почему:
