Мифы о мире мертвых: От Осириса и Хель до похищения Персефоны и «Божественной комедии» - Владимир Яковлевич Петрухин
ИОСИФ ПРЕКРАСНЫЙ НА ОСТРОВЕ МАНГАРЕВА
На острове Мангарева рассказывали историю о юноше, который отказался вступить в любовную связь с женой воспитателя. В отличие от библейского Иосифа юноша этот не был извлечен заезжими купцами из пустого колодца, символа преисподней, но происходил прямо из загробного мира — По.
Во времена первотворения, когда люди могли путешествовать на тот свет и обратно, земной человек усыновил юного обитателя преисподней. Он сам воспитывал и кормил сына, не жалея лучшей еды. Однажды он отправился на рыбную ловлю и велел жене накормить юношу.
Любопытная женщина не могла дождаться отъезда мужа и сразу принялась готовить. Проголодавшийся слышал, что готовится еда, но понимал, что стряпней занят не его приемный отец. Когда женщина принесла ему еду, она изумилась красоте юноши и предложила воспитаннику разделить с ней ложе из благоухающих листьев.
Юноша пришел в возбуждение, но сластолюбица почувствовала приближение мужа. Она велела воспитаннику сказать, что он так расчувствовался, потому что соскучился по своим близким в преисподней и хочет с ними увидеться. Воспитатель не мог отказать воспитаннику и повел его ко входу в По. Они миновали все горные хребты по пути на тот свет, а воспитатель не переставал выпытывать, что же произошло. У самого входа в По юнец признался, что женщина пыталась соблазнить его. На этом сходство с библейским мифом кончается: воспитатель посетовал, что воспитанник не воспользовался уроком, который хотела дать ему жена: они не были в родстве, значит, связь не означала самого страшного преступления в родоплеменном обществе — кровосмешения. Они зашли уже слишком далеко в пределы преисподней, и юноша не смог вернуться — так люди стали умирать окончательно.
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД НА МАНГАЙЕ
Согласно полинезийскому преданию острова Мангайя, пышные похороны устроили для первого умершего — Веетини. Погребение прошло с церемониальными танцами в лучах заходящего солнца. Родители вглядывались, не вернется ли их сын, но он ушел по солнечной дорожке в океане. Поминальные обряды продолжились на юге и на западе острова, и вот на востоке с лучами восходящего солнца появился Веетини: ему разрешили на время вернуться из преисподней в верхний мир, чтобы успокоить скорбящих родителей и научить живых обычаю подношения еды умершим. Отпущенное время пролетело быстро, и солнце начало клониться к закату, но Веетини упросил бога Тангароа задержать солнце, чтобы побыть еще с родными. Но все же ему пришлось отправиться в обратный путь. Напрасно родители пытались задержать его в объятиях — они обнимали лишь тень… С последними лучами солнца Веетини исчез навсегда.
С тех пор родственники умершего должны в знак траура срезать волосы и чернить лица, а церемонии продолжаются от 10 до 15 дней, в зависимости от ранга и возраста покойного. На могилу помещают пять кокосовых орехов — пищу умерших. Пятый орех символизирует расставание: кладя его, последний раз выкликают имя покойного. Погребальная песнь подробно описывает путь умерших в преисподнюю: путешествие на лодке, затем пешком, по черным острым камням, вслед за заходящим солнцем.
Пять — символическое число. Поминальные обряды совершаются в пяти местах: с обращением к четырем сторонам света и у могилы — это центр всего действа и вход в преисподнюю. Действие погребального обряда и описание пути на тот свет охватывает все стороны света с ориентацией на заходящее солнце, где находится загробный мир.
В архаических верованиях вторжение смерти в мир живых затрагивает не только общество людей, нарушая его социальные связи, но и космос в целом, частью которого является человечество. Именно поэтому смысл погребального обряда, в котором участвуют все члены первобытного коллектива, — восстановить не только социальные, но и космические связи; даже погребальная песнь напоминает космогонический гимн.
Когда, возвращаясь из Батыевой Орды в 1263 году, умер князь Александр Невский, русский митрополит Кирилл причитал: «Зашло солнце земли Суздальской!» Расправа над Яном Гусом и крестная смерть Христа вызывали у славянских реформаторов похожие ассоциации — померкло солнце.
Глава 3. Воинский рай и преисподняя. Вальхалла и Хель
Представления скандинавов о том свете, на первый взгляд, были настолько же противоречивы, насколько противоречивы были архаические верования о загробной жизни вообще. Казалось бы, воинский рай Вальхалла и Хель должны были занимать привычные места рая на небе и ада в преисподней; но Вальхалла мыслилась одной из обителей богов асов — то есть помещалась в Асгарде, а тот располагался в центре обитаемого мира, в Мидгарде. Путь же в Хель лежал «вниз и к северу» — на мрачный и холодный край ойкумены.
Не меньше озадачивают исследователей древних скандинавских текстов представления о загробной жизни героев этих текстов: казалось бы герой, сподобившийся воинского рая, должен был жить там для продолжения битв и пиршеств, но герой Хельги вынужден был разрываться между Вальхаллой и обустроенным могильным жилищем под курганом — каждую ночь спешить на бледном коне в загробный мир. Продолжавшие обитать в могиле мертвецы «оживали» и нападали на людей и их хозяйство, пока их насильно не отправляли на тот свет.
Проблемы для понимания порождает и скандинавский пантеон, известный нам из древнеисландских средневековых текстов, поскольку он имеет одно разительное отличие от прочих пантеонов индоевропейцев. Место высшего небесного бога в нем занимает Один, который если и имеет отношение к небу, то не к дневному и светлому, а к мрачному и угрожающему, — он бог бури, а не грозы, которая приносит оплодотворяющий дождь. Он лишился одного глаза, чтобы обрести чудесное зрение, проникающее во все миры скандинавской вселенной. «Кривые» персонажи мирового фольклора считаются демоническими, связанными с потусторонним миром. Один мог проникать в разные сферы мифологической вселенной, либо превращаясь в пресмыкающихся и птиц, либо верхом на чудесном восьминогом коне Слейпнире. Иными словами, Один был шаманом. С Одином связаны народные поверья о «Дикой охоте» — он возглавляет полчища мертвецов, которые проносятся по небу в ненастные и самые длинные в году новогодние ночи. Он наделен даром
