Коллектив авторов - Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре
Изложив эти идеи австрийского канцлера, Татищев, явно их поддерживавший, вполне логично сделал вывод, каким неудобным для Австрии было существование в течение всех пятнадцати лет Королевства Польского с его конституцией, сеймом, армией и прочими атрибутами, возбуждавшими национальные чувства поляков. Он разделял предпочтение, которое Меттерних отдавал давним соглашениям о разделе Речи Посполитой между тремя державами и его стремление вернуться к состоянию дел на 1794 год. Поэтому в развитие программы австрийского канцлера, наметившего для России стратегию и тактику в разрешении польского вопроса, Татищев уже от себя предлагал, «дабы обеспечить воздействие трех правительств […] на своих польских подданных, […] вновь ввести в действие принцип, о котором они договорились в 1794 г. и согласно которому землевладельцам в установленные сроки надлежало продать свое недвижимое имущество, находящееся за границей, и избрать для себя политическое отечество». В качестве причины он указывал «на неудобства, проистекающие от постоянных разъездов землевладельцев с двойным подданством […], позволяющим им затевать и плести политические интриги»[856].
Попытки Меттерниха научить российское правительство политике искусного маневра в отношениях со своими подданными, которую сами Габсбурги проводили с блеском, не увенчались должным результатом: царизм действовал гораздо более грубо, в полной мере развернув кампанию репрессий против участников польского восстания. Да и в отношении статуса Королевства Польского и форм управления Польшей перемены осуществлялись вовсе не с той постепенностью, которую советовал применять мудрый австрийский канцлер. Жестокость царизма по отношению к Польше отразилась на формировании образа России в представлении европейских народов, западной общественности. В глазах последней политика Пруссии и особенно Австрии могла лишь выиграть на российском фоне, что было немаловажно для этих стран. Но главным итогом для Австрии стало устранение находившегося под боком и беспокоившего ее 15 лет опасного автономного и конституционного соседа – примера и надежды для всех поляков, в том числе ее польских подданных. Можно констатировать, что взрыв вооруженной борьбы в Королевстве Польском в ноябре 1830 г. явился для Вены счастливым обстоятельством, так как подавление восстания принесло важные для государства Габсбургов перемены. Австрия, таким образом, оказалась единственной из трех держав, владевших польскими землями, которая выиграла от этого.
А.М. Орехов (Москва)
Из истории экономических отношений СССР и ПНР
(«Угольная проблема» 1946–1957 гг.)
В польской историографии вынесенная в заглавие проблема, несмотря на давнюю традицию изучения, разработана поверхностно. Марксистское направление исторической мысли, не так давно доминировавшее в странах социалистического лагеря, отмечено в области изучения экономических отношений между ними, как сейчас очевидно, малосодержательными разработками, что объяснимо политическими и идеологическими причинами. Важные события второй половины 1940-х и 1950-х гг. в Центрально-Европейском регионе долго оставались, да и сейчас частично остаются, под завесой секретности, вследствие чего сообщество историков-исследователей не имело возможности изучать необходимые исторические источники, чтобы объективно истолковывать имевшие место в реальной истории факты, события и процессы.
Ситуация кардинально изменилась в 1990-е гг., когда многие прежде сокрытые в архивах важные для изучения темы документы стали достоянием исторической науки и используются теперь для углубленного познания недавнего прошлого наших народов, неразрывно связанных между собой общей исторической судьбой. В частности, в Польше появились интересные воспоминания участников событий, документальные публикации и исследовательские разработки проблемы советско-польских экономических отношений послевоенного периода (Г. Ружаньский, Э. Шир, А. Корзон, Р. Лось, А. Скшипек и немногие другие).
Что касается советской и российской историографии, то необходимо упомянуть появившееся в 1990 г. содержательное исследование В.С. Парсадановой. В 1999 г. были опубликованы мемуары Н.С. Хрущева. В них можно найти материал по рассматриваемой теме, нуждающийся, правда, в основательном источниковедческом анализе. В 2006 г. увидела свет подборка неизвестных ранее архивных документов, проливающая свет на позицию политической элиты СССР и ПНР в вопросах экономических отношений после окончания Второй мировой войны. Последующие периоды, с точки зрения новых исследовательских подходов, по-прежнему остаются неизученными.
Едва ли не самым первым межгосударственным актом экономических отношений Советского Союза и Польши было подписанное 4 августа 1944 г. соглашение по финансово-хозяйственному обеспечению Советской армии на освобожденных польских территориях, а также формировавшихся на территории СССР польских вооруженных сил[857]. В том же году 10 октября начались «первые в истории Народной Польши межгосударственные торговые переговоры» СССР и Польши», – свидетельствует непосредственный участник события Г. Ружаньский[858]. 20 октября 1944 г. стороны подписали соглашение о поставках товаров и условиях взаимных расчетов[859]. Можно, таким образом, полагать, что именно 1944 год открыл историю советско-польских экономических отношений последующих лет.
В современной польской историографии все большее распространение получает оценка этих отношений как далеких от партнерства, как бы вассальных. Такой подход, однако, не вполне отвечает исторической правде, что подтверждается обнаруженными недавно документальными материалами, относящимися к 1956–1957 гг. Тогда и польские, и советские государственные руководители самого высокого уровня обсуждали спорные вопросы налаживания хозяйственных связей. При этом польская сторона вовсе не выглядела как уступчивый, на все соглашающийся и плывущий по течению контрагент.
Предыстория этого латентного по форме конфликта такова. Когда бои с гитлеровцами на территории Польши подходили к концу и в стране развернулась бескомпромиссная политическая борьба за власть, к которой стремились прокоммунистические силы, было очевидно, что без военной и материальной поддержки со стороны СССР новому режиму было не устоять. Хорошо известно, что Советский Союз оказывал реальную помощь общественным силам на левом фланге политической борьбы. Несомненно, всесторонняя экономическая помощь (военно-экономическая, финансовая, материальная, научно-техническая и кадровая) сыграла свою положительную роль в укреплении добрососедских отношений СССР и Польши.
7 июля 1945 г. в Москве А.И. Микоян и Г. Минц подписали Торговый договор между СССР и Польшей. 10 июля в газете «Известия» было опубликовано подробное сообщение ТАСС о заключении договора и его конкретном содержании[860]. 11 июля железнодорожные ведомства обеих стран подписали межправительственное соглашение о передаче польскому Министерству путей сообщения управления железными дорогами на польской территории[861]. Постепенно, по мере стабилизации хозяйственной жизни в стране, двусторонние, а затем и многосторонние торговые соглашения стали как бы повседневностью, рутиной. То же можно сказать и о кредитных соглашениях. Иначе обстояло дело с репарационными поставками из Германии.
Проблема немецких репараций оказалась наиболее слабым звеном в системе экономических отношений между Советским Союзом и Польшей. На Ялтинской (Крымской) конференции руководителей союзных держав (4–11 февраля 1945 г.) была определена общая сумма репараций – 20 миллиардов долларов, на Потсдамской (Берлинской) конференции (17 июля – 2 августа 1945 г.) договорились распределить ее по территориальному принципу: каждому союзному государству предполагалось выделить репарации из имущества, находящегося в соответствующих оккупационных зонах поверженной Германии. Что касается Польши, то в соответствии с Потсдамскими соглашениями Советский Союз «обязывался удовлетворить польские репарационные требования из полагающейся ему части репарационной массы» в советской зоне оккупации[862]. Выполняя свои обязательства по Потсдамскому договору, правительство СССР незамедлительно подписало 16 августа 1945 г. с польским Временным правительством национального единства соглашение о возмещении ущерба, причиненного германской оккупацией.
Его центральные положения имели принципиальное значение. Статья 1 гласила: «В соответствии со своим заявлением на Берлинской конференции Советское правительство отказывается в пользу Польши от всех претензий на германское имущество и другие активы, а также акции германских промышленных и транспортных предприятий на всей территории Польши, включая и ту часть территории Германии, которая переходит к Польше»[863]. Речь шла о так называемых Воссоединенных землях, долгое время принадлежавших Германии и переданных Польше по решению Ялтинской конференции.
