Коллектив авторов - Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре
Подготовка этих документов была связана не только с угольной проблемой. По пути из Китая на родину Э. Охаб вновь задержался в Москве. Здесь по инициативе польской стороны состоялись соответствующие переговоры, и 18 сентября 1956 г. был подписан протокол об экономической помощи СССР своему военно-политическому союзнику, прикрывавшему западные рубежи советского государства. Согласно протоколу, Польше предоставлялся кредит 100 млн. рублей золотом и товарами из расчета 2 % годовых польскими товарами в 1957–1960 гг. Также отсрочена была оплата ранее предоставленных Польше кредитов[882]. Состоялась новая встреча Э. Охаба с А.И. Микояном, во время которой шел разговор не только о новом кредите, но и об «угольной проблеме». Польскому лидеру вручили подготовленный советской стороной документ, озаглавленный «Справка по вопросу, затронутому в записке, составленной польскими организациями для тов. Охаба, касательно поставки угля из Польши в СССР по льготным ценам»[883]. Тем самым «угольная проблема» получила новый импульс. Было понятно, что обе стороны принялись за подготовку к дальнейшей дискуссии на самом высоком уровне.
И действительно споры продолжились 15–18 ноября 1956 г. в ходе советско-польских переговоров в советской столице. В делегацию ЦК КПСС и правительства СССР вошли Н.С. Хрущев, председатель Президиума Верховного совета СССР К.Е. Ворошилов, председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин, первые заместители председателя Совета министров А.И. Микоян и М.З. Сабуров; польскую делегацию возглавил В. Гомулка, вернувшийся 20 октября в высшее политическое руководство, а также председатель Государственного Совета ПНР А Завадский, председатель Совета министров Ю. Циранкевич и член Политбюро ЦК ПОРП, председатель Государственной комиссии экономического планирования Ст. Ендрыховский. Переговоры привлекли внимание как советской и польской общественности, так и средств массовой информации ряда европейских стран. Нетрудно понять, что в Москве фактически состоялся второй тур советско-польской дискуссии, завязавшейся между делегациями ЦК КПСС и ЦК ПОРП в Бельведере 19 октября 1956 г.[884].
Переговоры велись по широкому кругу вопросов, в том числе и по актуальным вопросам экономических отношений СССР и Польши послевоенного периода; рассматривалась также «угольная проблема»[885]. Для польской стороны стержневым был и оставался вопрос о суверенитете ПНР, равенстве и партнерстве в области политических, экономических и иных отношений с Советским Союзом. Государственный суверенитет и независимость Польши понимались В. Гомулкой и его ближайшим окружением как противостояние сталинизму и тоталитаризму. Таким образом, вопрос об экономических отношениях неизбежно перемещался в плоскость отношений политических, ибо именно от этого зависела эффективность принимавшихся решений на высшем государственном уровне.
Из протокола по вопросам, обсуждавшимся в переговорах и подписанного сторонами 18 ноября 1956 г., можно сделать вывод, что экономическим взаимоотно шениям обе стороны придавали большое значение. Это вытекало из декларации Правительства СССР об основах развития и дальнейшего укрепления сотрудничества между СССР и социалистическими странами от 30 октября 1956 г., в которой говорилось: «Советское правительство готово обсудить совместно с правительствами других социалистических государств меры, обеспечивающие дальнейшее развитие и укрепление экономических связей между социалистическими странами с тем, чтобы устранить какие бы то ни было возможности нарушения принципа национального суверенитета, взаимной выгоды и равноправия в экономических отношениях»[886]. Вопрос о том, как провозглашенные принципы осуществлялись на практике, не является целью данной статьи. Важно подчеркнуть, что для Польши соблюдение паритета в польско-советской торговле и в иных экономических отношениях в целом было особенно важно, в частности, с точки зрения стабилизации настроений польского общества. Ведь среди многих антисоветских стереотипов, получивших распространение в тот период, был и такой: на уровне массового сознания имело хождение представление о том, что Советский Союз чуть ли не бесплатно пользуется польским углем[887].
В ноябрьских переговорах большое внимание было уделено вопросам расчетов по транзитным коммерческим перевозкам из Германии и обратно за период с 1 января 1946 г. по 1 июля 1954 г., вопросам репараций и взаиморасчетов сторон в связи с этим, в том числе о подготовке подписания протокола о произведенных поставках Польшей «в счет ее доли репараций с Германии» согласно советско-польскому соглашению от 16 августа 1945 г. и протоколу от 5 марта 1947 г. к нему[888]. В текст совместного заявления по результатам переговоров было внесено следующее положение: «Обе Стороны, исходя из взаимных интересов, согласились считать погашенной задолженность Польши по состоянию на 1 ноября 1956 г. по использованным суммам кредитов, предоставленных Советским Союзом Польше, в оплату полной стоимости угля, поставленного из Польши в СССР в 1946–1953 гг. на основании Соглашения от 16 августа 1945 г.»[889]. Выступая в Сейме 20 ноября с отчетом о переговорах, премьер-министр ПНР Ю. Циранкевич подчеркнул: советская сторона аннулировала долги Польши по кредитам по состоянию на 1 ноября 1956 г., и это «составляет полное покрытие затрат, какие мы понесли в 1946–1953 гг. в связи с доставками угля» по заниженным ценам[890]. Конкретным результатом переговоров было также согласие Советского Союза предоставить в 1957 г. Польше 1 400 тыс. тонн зерна и кредит в сумме 700 млн. рублей.
Казалось, для решения пресловутой проблемы польского угля по заниженным ценам этого было достаточно. Однако оказалось, что на самом деле все было не так просто. Следующим шагом были закрытые (без информирования общественности) советско-польские переговоры 24–25 мая 1957 г. в Москве по вопросам экономических отношений. Польская сторона готовилась к ним интенсивно и тщательно, в частности Э. Шир неоднократно приезжал в Москву для изучения документации, отражающей позицию советской стороны по данной проблеме, встречался с советскими экспертами и т. п., о чем в российских и польских архивах отложилась соответствующая документация. Шла подготовка переговоров и в Москве[891].
В советскую делегацию на переговорах вошли Н.С. Хрущев, Н.А. Булганин, Г.К. Жуков, А.И. Микоян, М.З. Сабуров, министр внешней торговли СССР И.Г. Кабанов, его заместитель Н.А. Гундобин и начальник экономического отдела министерства Ивлеев, первый заместитель Госэкономкомиссии СССР П.В. Никитин, посол СССР в Польше П.К. Пономаренко; в польскую – В. Гомулка, Ю. Циранкевич, министр национальной обороны ПНР М. Спыхальский, заместитель начальника Генерального штаба Войска Польского М. Граневский, Е. Шир, Ст. Ендрыховский, заместитель председателя Государственной комиссии экономического планирования М. Валюховский, посол ПНР в СССР Т. Гедэ. Участие руководителей вооруженных сил обеих стран в переговорах по экономическим вопросам объяснялось в частности тем, что в круг экономических проблем входили вопросы поставок вооружений и военной техники для Войска Польского. Это следует из протокола заседания Политбюро ЦК ПОРП от 21 мая 1957 г., за три дня до начала московской встречи. Об этом, наряду с проблемой репараций, оплаты железнодорожных перевозок и ряда других хозяйственных вопросов, докладывал Э. Шир[892].
Сохранилась протокольная запись майских переговоров в Москве по экономическим вопросам (военно-экономические вопросы рассматривались отдельно)[893]. Как следует из этого документа, в ходе переговоров обсуждались в общей форме политические аспекты дальнейшего развития двусторонних экономических связей, причем обнаружились расхождения в позициях сторон. Польская делегация исходила из того, что двусторонние отношения должны основываться на нормах международного права. Советская сторона полагала, что все экономические, политические и моральные издержки войны (в том числе и авторитарно навязанные в 1945 г. И.В. Сталиным новой власти в Польше условия военных репараций и заниженных цен на польский уголь) покрываются реальным вкладом Советского Союза в одержанную над нацистской Германией победу[894]. Много лет спустя, когда Н.С. Хрущев уже был отстранен от руководства страной и работал над своими мемуарами, он признал, что такой подход не имел под собой юридических оснований[895].
31 мая 1957 г. на заседании Президиума ЦК КПСС среди прочих обсуждался и вопрос о только что закончившихся переговорах. В принятом постановлении сказано: «Подготовить предложения о взаимной ликвидации претензий между СССР и Польшей», а также направить А.И. Микояна в Варшаву «для информирования ЦК ПОРП о принятых ЦК КПСС решениях в связи с переговорами»[896]. Неофициальный визит первого заместителя председателя Совета министров СССР в Варшаву в июне 1957 г. и стал своеобразным эпилогом периода разногласий по вопросам советско-польских экономических отношений, он как бы подвел черту под непростой по содержанию и напряженной по форме дискуссией, сопровождавшей контакты высших советских и польских руководителей по «угольной проблеме» и германским репарациям в целях достижения консенсуса, ради устранения или ослабления конфликтных ситуаций в развитии сотрудничества между СССР и ПНР на государственном уровне. 4 июля 1957 г. в Варшаве был подписан Окончательный протокол о поставках, касающихся репараций с Германии в пользу СССР и Польши, а также ряд других государственных документов, регламентировавших экономические взаимоотношения двух стран[897]. Никаких протокольных записей или иных документальных свидетельств (если они вообще были) о визите А.И. Микояна пока не найдено ни в российских, ни в польских архивах.
