Анатолий Фоменко - О чем на самом деле писал Шекспир
Однако обо всем этом, как мы уже знаем, библейская книга Есфирь не говорит ни слова. Не упоминает об этом и Шекспир, обрывая свой рассказ на триумфе Кранмера-Мардохея и кратко описав странные «мятежные крестины». В этом отношении версия Шекспира очень близка к ветхозаветной книге «Есфирь». Завершается хроника «Генрих VIII» проникновенным «дуэтом» короля Генриха (Ивана Грозного) и еретика Кранмера (Мардохея): они хвалят друг друга и прославляют новорожденную Елизавету – дочь Генриха.
Итак, в финале хроники Шекспира происходит «крещение» Елизаветы – дочери Генриха и Анны Болейн. Это – будущая весьма известная английская королева Елизавета I Тюдор. Но ведь мы уже хорошо знаем, что Елизавета (Елисавета) Тюдор (1533–1603) – это еще один фантомный дубликат царицы Софьи Палеолог. Получается, по Шекспиру, что после Екатерины Арагонской = Софии Палеолог, на сцену драмы вновь возвращается Софья Палеолог, на сей раз названная «девочкой Елизаветой». Но ведь это прекрасно отвечает русско-ордынской истории, когда Иван III вернул из ссылки Софью Палеолог. Получается, что Шекспир правильно указал сначала на опалу Софьи Палеолог (назвав ее Екатериной Арагонской), а потом, в самом конце, правильно указал на ее возвращение из ссылки (но теперь назвав ее «девочкой Елизаветой»). Поэт не распознал нескольких дубликатов, оказавшихся у него под рукой при написании пьесы. И запутался в них, хотя поставил их во времени не очень далеко друг от друга.
Отметим также, что в шекспировском тексте (кстати, единственный раз за всю пьесу) проскользнуло имя библейского Самсона, причем именно в связи с «мятежными крестинами». Это, вероятно, след того обстоятельства, что в Библии борьба Опричнины с Земщиной описана как борьба филистимлян (опричников) с Самсоном (Земщиной).
В официальной «скалигеровской биографии» Генриха VIII эти события отразились так. «Преследуя строгих католиков, Генрих в то же время подавлял всякую смелость в нововведениях. "Билль о шести статьях"… окончательное упразднение монастырей (1539), показывает, что религия не рассматривалась как дело индивидуальной совести, но считалась национальным интересом, нарушение которого являлось уголовным преступлением. В ОДНОМ ТОЛЬКО ЛОНДОНЕ ПЯТЬСОТ ПРОТЕСТАНТОВ БЫЛИ ОБВИНЕНЫ НА ОСНОВАНИИ ЭТОГО АКТА, признававшего пресуществление, причащение под одним видом, безбрачие духовенства, монашеские обеты, частные обедни и тайную исповедь» [988:00].
В заключение приведем старинный портрет Генриха VIII, то есть, как мы поняли, Ивана Грозного, рис. 5.23.
ВЫВОД. Шекспировская хроника «Генрих VIII» описывает историю Есфири, то есть драму, развернувшуюся в XVI веке, в метрополии Руси-Орды, в правление Ивана III=IV Грозного. Шекспир лишь немного «удревнил» события, сдвинув их в прошлое на несколько десятков лет, и ошибся в месте действия, перенеся его из Руси на туманный остров Англия. Но в остальном его повествование весьма близко к русско-ордынской и ветхозаветной версии.
Рис. 5.23. Генрих VIII. Портрет работы Гольбейна (Hans Holbein). Взято из [971], т. 4, вклейка между с. 572–573
Глава 6. Некоторые другие произведения Шекспира
1. Трагедия «Юлий Цезарь»
Как справедливо отмечают комментаторы, шекспировский «Юлий Цезарь» тесно связан с известным произведением «Цезарь» Плутарха, содержащимся в «Сравнительных Жизнеописаниях» [660], т. 2. В книгах «Царь Славян», гл. 2, и «Начало Ордынской Руси», гл. 1, мы показали, что «биография» Юлия Цезаря в значительной степени основана на жизнеописании императора Андроника-Христа. Сравнив шекспировского «Юлия Цезаря» с «Цезарем» Плутарха, мы не обнаружили значительных расхождений между сутью повествования. В частности, у Шекспира не нашлось каких-либо ярких фактов, которые не были бы нам ранее известны из «античной» литературы (не только из Плутарха). Следовательно, существенных дополнений к уже открытому нами ранее наложению Юлия Цезаря на Андроника-Христа не возникает.
ВЫВОД. Жизнеописание Андроника-Христа отразилось – в большей или меньше степени – в следующих известных произведениях Шекспира: «Гамлет», «Юлий Цезарь», «Макбет», «Тимон Афинский».
2. Трагедия «Антоний и Клеопатра»
Эта шекспировская драма тоже тесно связана с произведением «Антоний» из плутарховских «Сравнительных Жизнеописаний» [660], т. 3. К этой трагедии применимо все, сказанное выше по поводу «Юлия Цезаря». В книге «Начало Ордынской Руси», гл. 1, анализируя Плутарха и другие «античные» источники, мы показали, что жизнеописание Антония и Клеопатры (см. цветную вкладку) в большой степени основано на «биографиях» императора Андроника-Христа и других персонажей XII века. Каких-либо существенных новых фактов у Шекспира мы не нашли, поэтому нет необходимости заново анализировать данное его произведение.
ВЫВОД. Шекспировская трагедия «Антоний и Клеопатра» в значительной мере опирается на жизнеописание императора Андроника-Христа.
3. Драма «Перикл»
Эта мало-известная сегодня пьеса на самом деле интересна. Комментаторы пишут так.
«Мы знаем и любим Шекспира, главным образом, как творца "Гамлета" и "Аира" – его "Перикл" мало кому известен. Напротив, его современники видели в нем главным образом автора "Перикла". Еще при его жизни эта пьеса была предметом величайшего восторга (a much admired play), а в одной, впрочем, неважной поэме, появившейся ровно через тридцать лет после его смерти, автор характеризует поэта в следующих словах: "С Софоклом мы можем сравнить великого Шекспира; никогда не было у Аристофана такого полета фантазии, как у него; доказывает это его "Перикл, принц Тирский".
Если спросить о причине столь странного и поучительного явления… то ответ не может быть сомнительным: "Перикл" пленил своих зрителей… только интересом своей фабулы. Но именно фабула и не была собственностью Шекспира; она заимствована им, хотя и косвенно, из любопытной книжки, возникшей еще в античную эпоху и с тех пор непрерывно… составлявшей любимое развлечение читающей публики Европы. Эта книжка – безымянная "История Аполлония царя Тирского". С этого первоисточника шекспировской драмы мы и должны начать.
Вот, прежде всего, его содержание.
Жил некогда Антиох, царь Антиохии… отец единственной дочери, первой в мире красавицы. Воспылав преступной страстью к ней и добившись, хотя и путем насилия, своей цели, он решил придумать благовидный предлог, чтобы не выдавать ее замуж; для этого он велел объявить, что всякий жених его дочери должен решить предложенную им загадку, с тем, чтобы, в случае неудачи, поплатиться жизнью. Много князей и вельмож погибло таким образом; наконец из Тира явился знатный юноша Аполлоний свататься за царевну. Антиох предложил ему загадку про свой собственный грех; Аполлоний ее разгадал, но царь не согласился с ее решением и дал ему тридцать дней для приготовления к новой попытке. Юноша, однако, у которого охота стать царским зятем, после такого открытия пропала, до 30 дней истечения бежал в Тир, а оттуда – предвидя, что разгневанный царь не простит ему его прозорливости – на корабле, нагруженном хлебом, в открытое море. Его опасения оказались справедливыми: Антиох поручил верному служителю Талиарху, извести Ашоллония; но когда Талиарх явился в Тир, Ашоллония там уже не было…
Тем временем Аполлоний приехал в Таре; здесь он встретил своего гостеприимца… Странгвиллиона… который ему рассказал про царящий в городе голод. Ашоллоний дешево продал гражданам свой запас и вырученную сумму употребил на нужды города, за что граждане поставили ему статую на площади; но так как Таре находился слишком близко к царству Антиоха, то Аполлоний счел за лучшее оставить его и отправиться в киренское Пятиградье…
На пути в Кирену… Аполлония настигла буря; корабль погиб, его одного волны вынесли на берег… Там как раз, по желанию царя Архестрата, происходило состязание в игре в мяч. Ашоллоний всех победил, был приглашен к царской трапезе и дело кончилось тем, что он стал зятем киренского царя.
Немного спустя Антиох с дочерью были убиты молнией, и антиохийские граждане избрали царем Аполлония; пришлось последнему опять пуститься в плаванье, на этот раз с молодой беременной женой. Еще во время плаванья царица родила дочь и вслед за тем впала в летаргическое состояние; так как суеверные матросы не терпели присутствия мертвой на корабле, то Аполлоний уложил мнимую покойницу в ящик, вместе с грамотой и грудой золота, и опустил его в море. Но мысль о царской власти ему опротивела… он заехал в Таре, передал новорожденную… своим гостеприимцам Странвиллиону и его жене Дионисиаде и просил их воспитать ее как свое родное дитя и назвать, по имени города Тарса, Тарсией; после этого он отправился странствовать.
Между тем ящик с телом жены Аполлония пригнало к Эфесу, где его нашел старый врач, Херемон. Грамота гласила, что тот, кто найдет ящик, половину золота употребил бы на похороны, а другую оставил бы себе, и Херемон со своим учеником уже собирался сжечь найденную на костре, как вдруг ученик заметил в ней следы жизни. Вскоре удалось привести ее в сознание; воскресшая царица пожелала быть принятой в число жриц знаменитой эфесской Дианы, что и было ей разрешено» [971], т. 4, с. 2–3.
