Анатолий Фоменко - О чем на самом деле писал Шекспир
Однако Кранмер, зная о поддержке короля, чувствует себя уверенно, отвечает слегка пренебрежительно, даже с издевкой. Оппоненты накаляются.
«Гардинер: МИЛОРД, ВЫ ЕРЕТИК – и в этом сомненья нет. Кто понимает вас, тот различает под этим ярким лоском одни слова и слабости», с. 567.
Тут на сторону Кранмера встает Кромвель. Возмущенный Гардинер восклицает:
«Да разве мне неведомо, что К ЭТОЙ НОВОЙ СЕКТЕ ПРИВЯЗАНЫ ВЫ ТАКЖЕ? сами вы нечисты.
Кромвель: Я нечист? Гардинер: Да, повторяю, нечисты вы…
Рис. 5.21. Кранмер и Генрих VIII. Картина Вестола (Westall R.A.). Взято из [971], т. 4, с. 563
Кранмер: Неужели другого нет спасенья для меня, и должен я идти, как пленник, в Тоуэр?… Как, стража для меня? И я пойду под стражей, как изменник?
Гардинер: Эй, взять его и в Тоуэр отвести!», с. 567.
И тут Кранмер торжествующе показывает всем королевский перстень. Все потрясены. Присутствующие подтверждают: да, перстень действительно королевский. Герцог Норфолк, рис. 5.22, понимающе говорит: «Неужели же вы думали, милорды, что государь позволит повредить хотя мизинец этого прелата?», с. 567. Совет в смятении. Все мгновенно понимают, что проиграли схватку, что их, попросту, обманули, «подставили». И сделал это не кто иной, как сам Генрих, их король!
В зал входит король. Растерянные члены совета пытаются объяснить ему суть дела, что все обвинения справедливы. Но Генрих резко обрывает их. Потом обращается к очень довольному Кранмеру:
«Сядь, добрый человек. Теперь посмотрим, где дерзкий тот, который погрозить осмелится тебе одним хоть пальцем? Клянусь я всем священным, что ему уж лучше бы от голоду издохнуть, чем только мысль простую возыметь, что этого ты места недостоин», с. 568.
Все присутствующие, наблюдая этот циничный спектакль, наконец, понимают, что в данный момент сопротивление бессмысленно. Торжествующий Генрих свысока обращается к поверженным противникам, предлагая им примириться с Кранмером: «Обнимитесь и станьте все друзьями», с. 568.
Рис. 5.22. Герцог Норфолк. Немецкий художник Ганс Гольбейн (Hans Holbein, якобы 1497–1543). Взято из [971], т. 4, с. 551
Членам совета ничего не остается делать, как, скрепя сердце, искренне изобразить искреннюю любовь к Кранмеру. Например, обвинитель Гардинер подходит к нему со словами: «Целую вас от искреннего сердца и с братскою любовью», с. 569. Надо полагать, Кранмер (Мардохей) и Генрих (Иван Грозный = Артаксеркс) удовлетворенно ухмылялись.
Обратите внимание, что среди стран, где уже распространилась ересь, Гардинер назвал Германию. Все правильно. Протестантизм XVI века, отразившийся (при хронологическом сдвиге на сто лет) в XV веке как ересь жидовствующих, проник в Русь-Орду именно из Западной Европы, в первую очередь, из Германии. См. нашу книгу «Библейская Русь». Кстати, имя ГАРДИНЕР является, вероятно, легким искажением слова ОРДЫНЕЦ в западно-европейском произношении: Орда = Horda. Недаром именно Гардинер-Ордынец выступает в качестве обвинителя еретика Кранмера-Мардохея.
Итак, перед нами – прекрасное согласование русско-ордынской, библейской и шекспировской версий.
16. Странный мятеж во время «крестин Елизаветы», борьба опричнины с Земщиной, Варфоломеевская ночь, борьба иудеев с персами, праздник Пурим
Согласно нашим результатам, борьба с ересью жидовствующих (в некоторых документах их называли также протестантами, лютеранами, путая названия) вылилась в XVI веке в известную схватку между Опричниной и Земщиной на Руси. Описана в Библии как война могучего Самсона с филистимлянами. На страницах западно-европейских летописей это отразилось как знаменитая Варфоломеевская ночь. Оригиналом, повторим, является смута в метрополии Руси-Орды в XVI веке. Затем она переросла в Великую Смуту начала XVII века. Толчком послужила именно история Есфири, которую мы сейчас анализируем, двигаясь по хронике Шекспира.
Следовательно, можем сделать следующий логический шаг: у Шекспира в каком-то виде должна отразиться яростная борьба между Опричниной и Земщиной (то есть битва библейского Самсона-Земщины с филисгимлянами-опричниками). Прогноз оправдывается, хотя и в неполном виде. Сейчас мы уже находимся в самом конце драмы Шекспира (последние два листа). Здесь описано якобы крещение Елизаветы, только что родившейся дочери Генриха. Вроде бы, никакой связи с гражданской войной тут нет. Однако обращает на себя внимание, что «крестины» представлены Шекспиром чрезвычайно странно. В действительности описан какой-то мятеж. Шекспир пытается представить все это как хаос толпы, стремящейся взглянуть «на крестины». Однако, мало похоже. Судите сами.
«(Шум и суматоха за сценой…)
Привратник: Да перестанете ли вы шуметь, канальи?… Довольно вам горланить, бешеные!.. Ты принадлежишь виселице, и на ней бы висеть тебе, негодяй!.. Тоже захотели посмотреть на крестины!
Помощник:… Невозможно их отгонять от двери – РАЗВЕ К ПУШКАМ ПРИБЕГНЕТЕ… Скорее храм святого Павла с места вы сдвинете, чем эту всю толпу.
Привратник: Да как же, чорт их побери, ворвались они сюда?
Помощник:… Что можно было сделать здоровою и длинною дубиной – вы видите ее остаток жалкий – я сделал, сэр!.. ДА ВЕДЬ Я НЕ САМСОН…
Привратник:… Запри двери и не пускай никого… Что делать? Да валять их целыми дюжинами… (Шум). Господи помилуй, что это за беспутная сволочь толпится у ворот!..
Помощник:… Этого дракона я уже три раза съездил по голове, и все три раза нос его обдавал меня огнем; он стоит, точно мортира, готовая выстрелить в нас. Около него суетилась какая-то полоумная торговка и принялась ругать меня за то, что Я НАДЕЛАЛ ТАКОЙ ПОЖАР В ГОСУДАРСТВЕ… Она заревела: "палок! палок!" Тут к ней на помощь кинулось человек сорок палочников… Все напали на меня… Вдруг из-за их спины толпа мальчишек пустила в меня таким градом камней, что я принужден был спасти честь свою бегством и уступить им поле сражения. Что между ними был дьявол – я в этом совершенно уверен…
Камергер: Создатель мой, что за толпа такая! Со всех сторон теснятся и бегут… Хорошую вы напустили сволочь!..
Привратник:… Что можно было сделать, без страха быть разорванным в куски – мы сделали. А С НИМИ СОВЛАДАТЬ И АРМИИ, ПОВЕРЬТЕ, НЕ УДАСТСЯ…
Камергер:… Трубят: они идут с крестин. Эй вы! скорей раздвиньте эту сволочь…», с. 570–571.
Конечно, при большом желании можно было бы согласиться, что эти беспорядки – просто бесчинства народных толп, разнузданно ломящихся взглянуть на королевские крестины. Но в свете того, что мы уже знаем, более уместно иное объяснение. По-видимому, в старом тексте, которым пользовался Шекспир, вслед за победой Кранмера-Мардохея над «персами», рассказывалось (как и должно быть, по русско-ордынской версии и по Библии) о последовавшей кровавой резне, то есть о масштабной борьбе Опричнины с Земщиной. Эта схватка отразилась в западных хрониках как известная Варфоломеевская ночь. В запутанном водовороте событий перемешались как победа иудеев над персами-русами, так и ответный удар, нанесенный потом по еретикам и их сторонникам. Были схвачены и казнены многие знатные жидовствующие. Елена Волошанка = Есфирь была арестована, брошена в темницу, а потом погибла при темных обстоятельствах. Одна из версий ее смерти, записанная западными хронистами, дошла до нас как история казни шотландской королевы Марии Стюарт (1542–1587).
Напомним, что, согласно русско-ордынской истории, царь Иван 111 = IV, сначала опрометчиво поддержал ересь жидовствующих, но потом раскаялся и отшатнулся от еретички Елены = Есфири.
Вот некоторые подробности, в версии, ошибочно сдвинутой хронологами на несколько десятков лет вниз. «Одумавшись», Иван III возвращает якобы в 1499 году свое расположение жене, Софье Палеолог, и сыну Василию. Василия объявили наследником. Вскоре, якобы в 1503 году, Софья Палеолог умирает. В это же время заболевает и сам Иван III. «В 1503 году Иоанн III покаялся в прежней слабости к еретикам и просил у духовных лиц прощения» [690], с. 16. Теперь перевес оказался на стороне Земщины и православной церкви, и ответная реакция была очень сильной. Елену Молдаванку заточили в темницу, где она вскоре и умирает, якобы в 1505 году. В 1504 году (а на самом деле во второй половине XVI века) по московскому государству прокатываются казни жидовствующих еретиков. С этого момента ересь жидовствующих на довольно длительное время прекращает свое существование на Руси. Но, по-видимому, это не проходит даром для Ивана III. Якобы в 1505 году Иван III умирает.
Однако обо всем этом, как мы уже знаем, библейская книга Есфирь не говорит ни слова. Не упоминает об этом и Шекспир, обрывая свой рассказ на триумфе Кранмера-Мардохея и кратко описав странные «мятежные крестины». В этом отношении версия Шекспира очень близка к ветхозаветной книге «Есфирь». Завершается хроника «Генрих VIII» проникновенным «дуэтом» короля Генриха (Ивана Грозного) и еретика Кранмера (Мардохея): они хвалят друг друга и прославляют новорожденную Елизавету – дочь Генриха.
