Анатолий Фоменко - О чем на самом деле писал Шекспир
Еретики плотно окружили трон Ивана III, проникли в разные слои общества, приобрели большое влияние. Против них выступили многие знатные люди, военные, православная церковь. Началась тяжелая борьба. Страна раскололась на Опричнину и Земщину. См. подробности в нашей книге «Библейская Русь». Пролилась кровь. Много крови.
Поэтому можно ожидать, что теперь Шекспир расскажет нам, что одновременно с Анной Болейн к власти приходит аналог, дубликат библейского Мардохея. Кто он такой? Ответ всплывает сразу, как только вопрос задан. Это – еретик Кранмер, архиепископ Кентерберийский, рис. 5.20. Он как бы занимает место кардинала Вольсея и фактически становится «вторым человеком» в государстве после короля Генриха. Правда, формально на пост Вольсея был назначен Томас Мор, но его влияние явно уступало влиянию еретика Кранмера. Генрих VIII жаждет скорейшего появления Кранмера при дворе: «Вернись ко мне, мой Кранмер, УМНЫЙ МОЙ, ЛЮБИМЕЙШИЙ СЛУГА! С твоим приездом и мой покой, я знаю, возвратится», с. 536.
Через некоторое время Кромвель сообщает опальному, но еще не арестованному, кардиналу Вольсею: «Кранмер вернулся вновь и в милости такой, что уж теперь он лорд-архиепископ Кентерберийский», с. 550. Кранмер является еретиком, поэтому при королевском дворе сразу складывается оппозиция возглавляемому им «новому течению». Она оказывается достаточно сильной. Более того, неожиданно выясняется, что новая королева Анна Болейн (Есфирь) также фактически является еретичкой. Кардинал Вольсей (библейский Аман) говорит: «Статс-дама королевы, дочь рыцаря простого, станет вдруг у госпожи своей же госпожою… Нет, эта свеча горит неясно; снять нагар обязан я: тогда она потухнет… ЗНАЮ Я ЕЕ КАК ЛЮТЕРАНКУ УСЕРДНУЮ. Не будет нам добра, когда она лежать в объятьях будет у короля, которым управлять так нелегко. И ТАК УЖ ВОДВОРИЛСЯ ЗДЕСЬ ЕРЕТИК, УЖАСНЫЙ ЕРЕТИК, – В ЛЮБОВЬ ЦАРЯ ПРОКРАЛСЯ ЭТОТ КРАНМЕР И СДЕЛАЛСЯ ОРАКУЛОМ ЕГО», с. 541.
Рис. 5.20. Кранмер (Сгаптег). Лондонская Национальная портретная галерея. Описан в Ветхом Завете как Мардохей. Взято из [971], т. 4, с. 560
Перед нами – практически точная копия событий из истории Есфири. Еретичка стала женой могущественного царя, оттолкнув первую законную супругу. Одновременно с этим правой рукой короля, его оракулом, становится «ужасный еретик» (Мардохей-Кранмер-Схария).
Начинается яростная борьба недавно появившихся при дворе еретиков с возмущенными сторонниками ортодоксальной веры. Шекспир так передает один из бурных разговоров, кипевших при дворе.
Сэр Томас Ловель: «А КРАНМЕР – ТОТ У КОРОЛЯ ЯЗЫК И ПРАВАЯ РУКА: так кто ж посмеет против него хоть что-нибудь сказать?
Гардинер: Нет, сэр Томас, есть люди, есть, поверьте, которые осмелятся. Я сам о нем сказать свое решился мненье… Сегодня мне в совете удалось воспламенить всех лордов, показавши ЕГО АРХИ-ЕРЕТИКОМ, ЧУМОЮ, КОТОРАЯ СТРАНУ ВСЮ ЗАРАЖАЕТ: что он таков, так это мне и им давно уже известно. Негодуя, все королю представили они. Он выслушал моленье, и… предвидя ужасные последствия того, о чем ему сказали мы, велел, чтоб вызван был поутру завтра Кранмер в собрание совета… ОН – ВРЕДНАЯ ТРАВА, И МЫ ДОЛЖНЫ ВОН ВЫПОЛОТЬ ЕЕ», с. 561–562.
Сопротивление еретику Кранмеру настолько сильное, что он перепутан и умоляет короля: «Бог и вы, мой государь, мою спасут невинность; а без того мне не уйти, конечно, от западни, раскрытой предо мной», с. 564.
Таким образом, все три версии – русско-ордынская, библейская и шекспировская – прекрасно согласуются.
15. Царь неожиданно для большинства своих подданных поддерживает еретиков, становится на сторону религиозной ереси
Согласно Библии, персидский царь Арта-Ксеркс полностью доверился Мардохею, передал ему большую власть. Однако персы выступили против Есфири и иудейского клана Мардохея. Началась тяжелая борьба. Иудеи оказались на грани разгрома. Неожиданно, Арта-Ксеркс, будучи царем персов, но в угоду Есфири, открыто поддержал Мардохея и иудеев. Более того, позволил иудеям разгромить персов (Есфирь 8–9). То есть поддержал ересь. В честь этого погрома и был установлен известный иудейский праздник Пурим.
Как мы уже знаем, оригиналом этих событий является смута в Руси-Орде XVI века. Возникли два противоборствующих лагеря. Один – Софья Палеолог со своим сыном Василием. Другой – Елена Волошанка (Молдаванка) со своим сыном Дмитрием. Ситуация обострялась тем, что оба мальчика – возможные наследники московского престола. На стороне первого лагеря выступает русская православная церковь, Иосиф Волоцкий, архиепископ Геннадий. За вторым лагерем стоит ересь жидовствующих.
И тут сам царь Иван III неожиданно – и надолго – поддерживает ересь жидовствующих. Угроза ее разгрома исчезает. Более того, в том же критическом, якобы 1490 году, московским митрополитом становится жидовствующий еретик Зосима [372], т. 1, с. 495. Новгородский архиепископ Геннадий и другие иерархи русской церкви добиваются церковного собора с целью уничтожения ереси в Москве. Собор происходит якобы в 1490 году, однако не принимает никаких решений против еретиков. Апогеем торжества ереси жидовствующих в Москве становится заключение Василия – сына Ивана III – в темницу, жестокая казнь приближенных Василия, казнь приближенных царицы Софьи. Их утопили в Москве-реке. Софья Палеолог бежит на Белоозеро. Елена Волошанка – Молдаванка торжествует. Якобы в 1498 году – еще при живом Иване III – пышно венчают на царство ее сына Дмитрия. На него возлагают шапку Мономаха. Он становится соправителем Ивана III.
На этом, библейская книга Есфирь заканчивает свой рассказ.
Обращаемся к Шекспиру. И видим здесь практически ту же самую картину. В самом деле. Как уже было сказано, откликаясь на обвинения, высказанные в адрес еретика Кранмера оппозицией, король Генрих приказывает собрать заседание совета, на котором будет заслушано дело Кранмера. Противники Кранмера торжествуют – завтра мы дадим ему бой, выведем на чистую воду и восстановим правильные порядки в царстве. Но не тут то было!
Оказывается, еще до заседания, Генрих VIII тайком вызывает к себе Кранмера для беседы один на один. Тот перепуган, но, конечно, является. И тут, совершенно неожиданно для еретика, король заявляет ему, что поддерживает его. И более того, дает ему свой перстень, который Кранмер должен будет предъявить на собрании, дабы продемонстрировать всем, что сам король на стороне Кранмера. И негоже, дескать, клеветникам нападать на честного человека!
Вот как передает все это Шекспир. Генрих приказывает пригласить Кранмера.
«(Денни возвращается вместе с Кранмером).
Король: Оставьте нас, милорды! (Ловель медлит). Га! что стоите? – УБИРАЙТЕСЬ ВОН! (Ловель и Денни уходят).
Кранмер (в сторону): Мне страшно… Все это не к добру…
Король: Встань, добрый Кентербери. МЫ – ДРУГ ТЕБЕ, И В НАС УКОРЕНИЛИСЬ ТВОЙ ЧЕСТНЫЙ НРАВ И ПРАВОТА ТВОЯ… Удивляюсь вам; я думал, что вы меня начнете умолять – лицом к лицу поставить вас с врагами и выслушать, не отправляя в Тоуэр.
Кранмер:… Обвинений я не страшусь нисколько.
Король: Разве вы не знаете, в каком вы положеньи… ВРАГОВ У ВАС НЕМАЛО, И НЕ СЛАБЫХ, И КОЗНИ ИХ, КАК И ОНИ, СИЛЬНЫ… Свидетелями вышли-б против вас. Случаются дела такие часто. У вас, милорд, противники сильны, и злоба их не меньше этой силы…
Кранмер: Бог и вы, мой государь, спасут невинность…
Король: Так будьте же покойны. Не пойти им далее, чем это мы позволим. ВАМ НЕЧЕГО ТРЕВОЖИТЬСЯ. В совет явитесь вы поутру. Коль они, вас обвинив, приговорят к темнице… ВРУЧИТЕ ЭТОТ ПЕРСТЕНЬ ПРОТИВНИКАМ и объявите им, что дело вы свое передаете на личное решение мое», с. 564. См. рис. 5.21.
Осчастливленный Кранмер рыдает и уходит.
Дальнейшие события развиваются в соответствии с желанием Генриха. В зале совета собирается много народа. Вызывают ожидающего Кранмера. Ничего не подозревающие лорды и герцоги гневно начинают свои обличительные речи.
«Канцлер:… Вы сами, который нам служить примером должен, ПОПАЛИСЬ В ГРЕХ, НЕМАЛОВАЖНЫЙ ГРЕХ; он короля касается… вы… по государству, как собственным ученьем, так посредством священников своих, РАСПРОСТРАНЯЛИ ВСЕ НОВЫЕ И ПАГУБНЫЕ МНЕНЬЯ, КОТОРЫЕ МЫ ЕРЕСЬЮ ЗОВЕМ. Искоренить их можно нам – иначе грозит беда большая.
Гардинер:… Если мы из лености беспечной… НЕ ОСТАНОВИМ ГУБИТЕЛЬНОЙ ЗАРАЗЫ этой вдруг – прощай тогда спасенье! И какие последствия от этого? Лишь бунты да мятежи, ДА ОБЩАЯ ЗАРАЗА ПО ВСЕЙ СТРАНЕ. ЕЩЕ НЕДАВНО НАШИ ГЕРМАНСКИЕ СОСЕДИ ПОКАЗАЛИ ТАКОЙ ПРИМЕР ПЕЧАЛЬНЫЙ – и свежо у нас в сердцах воспоминанье это… Отсюда вы должны сейчас же в Тоуэр отправиться… увидите, что многие посмеют вас обвинить открыто; и таких, я думаю, найдется много больше, чем сами вы предвидите», с. 566.
Однако Кранмер, зная о поддержке короля, чувствует себя уверенно, отвечает слегка пренебрежительно, даже с издевкой. Оппоненты накаляются.
