Александр Островский - Кто поставил Горбачева?
28 января датировано «одно из последних писем, отправленных от имени Андропова». Оно было подписано им и адресовано Р. Рейгану[1911].
Если 18 января Ю.В. Андропов принимал Н.И. Рыжков, сидя у письменного стола, то затем, если верить пульманологу академику Александру Григорьевичу Чучалину, Юрий Владимирович перестал вставать.
Несмотря на это, пишет А.Г. Чучалин, «Андропов сохранял ясный ум, хотя у него отказали печень, почки, легкие и ему вводили внутривенное питание»[1912]. Трудно представить человека, у которого не работали бы печень и почки, невозможно представить человека, у которого не работали бы легкие.
«Двое охранников ухаживали за ним как за малым ребенком. Видеть Андропов мог только одним глазом, но читал много – около четырехсот страниц в день. Среди книг, которые он заказывал для чтения, были романы Достоевского и Льва Толстого, произведения Салтыкова-Щедрина. В последние дни охранники переворачивали ему страницы, так как сам он уже не мог этого делать. Андропов просматривал практически все литературные журналы, смотрел телевизионные программы «Время» и «Новости», говорил о живописи, читал свои стихи»[1913].
Но самое удивительное, Ю.В. Андропов продолжал общаться со своими товарищами по Политбюро и подчиненными, «он приглашал к себе для беседы или обсуждения проблем членов руководства, своих помощников, а также некоторых личных друзей и знакомых»[1914].
В конце января – начале февраля («за неделю – полторы до смерти Юрия Владимировича») его с очередной папкой документов посетил А.И. Лукьянов[1915].
«По-прежнему, – вспоминал Е.И. Чазов, – мы встречались с Устиновым и обсуждали развитие событий, связанных с болезнью Андропова. После одной из встреч с Андроповым Устинов сказал, что тот видит своим преемником Горбачева. «Да и я считаю, что это правильный выбор. Нам нужен молодой, толковый руководитель, которого знает партия…. он продолжит то, что начал Юрий Владимирович. Надо сделать все, чтобы этого добиться». Примерно так говорил нам с Чебриковым Устинов»[1916].
«Меня удивило только то, – читаем мы в воспоминаниях Е.И. Чазова далее, – что через неделю или десять дней после этого разговора Устинов сказал мне: «Знаешь, надо Черненко ознакомить со всей ситуацией, и, хотя он и знает в общем о прогнозе заболевания, но надо еще раз подчеркнуть, что в ближайшее время все может случиться»[1917].
Можно было бы подумать, что Е.И. Чазова «удивил» сделанный не имеющим никакого отношения к медицине министра обороны прогноз о возможной «ближайшее время» смерти его друга. Однако если исходить из смысла приведенных воспоминаний, получается, что Евгений Иванович удивился, что ему рекомендовали ознакомить с этим прогнозом К.У. Черненко, а не М.С. Горбачева.
Как мы помним, в «Медицинском заключении о болезни и причинах смерти Андропова Юрия Владимировича» сказано:«… в конце января 1984 г. состояние ухудшилось в связи с нарастанием дистрофических изменений во внутренних органах и прогрессирующей гипотонии»[1918].
«Все его помощники, – вспоминал сын Ю.В. Андропова, – с которыми довелось общаться, подчеркивали, что он был дееспособным практически до самого последнего дня – сознание ему отказало, наверное, за неделю до смерти»[1919], т. е. около 2 февраля.
Причем если Д.А Волкогонов писал, что «последние несколько дней до кончины Андропов не приходил в сознание»[1920], то из воспоминаний Е.И. Чазова явствует, что это было не так: «В конце января 1984 года, – пишет он, – из-за нарастающей интоксикации у Андропова стали появляться периоды выпадения сознания»[1921].
Это значит, что в последнюю неделю Юрий Владимирович находился не в коме, а периодически терял сознание.
«Ю. Андропов, – пишет Е.И. Чазов, – медленно угасал. Мне было больно смотреть на него, лежащего на специальном беспролежневом матрасе, малоподвижного, с потухшим взглядом и бледно-желтым цветом лица больного, у которого не работают почки. Он все меньше и меньше реагировал на окружающее, часто бывал в забытьи», он «умирал у нас на руках, и мы были бессильны что-нибудь сделать для его спасения».
В этих условиях вопрос о том, кто заменит Ю. В. Андропова на посту руководителя государства, стал приобретать практическое значение.
М.С. Горбачев утверждает, что Ю.В. Андропов хотел видеть на этом посту его[1922]. Этой же версии придерживается Е.И. Чазов[1923]. М. С. Горбачева на посту генсека видели многие сотрудники аппарата ЦК КПСС[1924]. Сам он, по всей видимости, тогда понимал, что это нереально. Поэтому пытался подвигнуть на участие в борьбе за «престол» Д.Ф. Устинова. Но тот это предложение отклонил[1925].
Имеются сведения, что на роль преемника умершего генсека претендовали два человека: А.А.Громыко и К.У. Черненко. «В ожидании кончины Андропова, – пишет В.М. Фалин, – Громыко нацелился на пост Генерального секретаря»[1926].
Предварительно данный вопрос был решен «четверкой, в которую вошли A.A. Громыко, H.A. Тихонов, Д.Ф. Устинов и К.У. Черненко. «Разговор в «узком кругу», – пишет М.С. Горбачев, – происходил в кабинете одного из заместителей заведующего общим отделом ЦК»[1927].
О том, что подобная встреча действительно имела место, Е.И. Чазов слышал от Д.Ф. Устинова после смерти Ю.В. Андропова: «Знаешь, Евгений, – заявил он без всякого вступления, – Генеральным секретарем ЦК будет Черненко. Мы встретились вчетвером – я, Тихонов, Громыко и Черненко. Когда началось обсуждение сложившегося положения, я почувствовал, что на это место претендует Громыко, которого мог поддержать Тихонов…Видя такую ситуацию, я предложил кандидатуру Черненко, и все со мной согласились» [1928].
О том, что кандидатуру К.У. Черненко выдвинул Д.Ф. Устинов, а поддержал H.A. Тихонов, пишет и О. А. Захаров[1929].
М.С. Горбачев со ссылкой на одного из своих сотрудников, который называл источником информации известного советского дипломата Г. М. Корниенко, а тот – A.A. Громыко, утверждает, что эта встреча состоялась «сразу же после смерти Андропова»[1930].
Однако вот что мы узнаем из воспоминаний Е.И. Чазова. Рассказав о своих откровениях с Д.Ф. Устиновым и В.М. Чебриковым по поводу состояния Ю. В. Андропова, Евгений Иванович пишет: «После один (Д.Ф. Устинов. – АО.) предлагает на пост Генерального секретаря больного Черненко, а второй (В.М. Чебриков. – АО.), чтобы подчеркнуть преемственность, приводит его к умирающему Андропову»[1931].
Получается, что вопрос о передаче власти К.У. Черненко был решен в узком кругу при живом Ю.В. Андропове.
Когда сразу же после его смерти М.С. Горбачев предложил Д.Ф. Устинову стать генсеком, тот сказал: «Пусть тянет Черненко»[1932]. Это служит косвенным свидетельством того, что вопрос о преемнике Ю.В. Андропова к этому времени в «узком кругу» уже был решен.
«Мне трудно забыть эту сцену, – пишет главный кремлевский врач, – Чебриков, видимо, для того чтобы подчеркнуть свою лояльность, позвонил Черненко и то ли рекомендовал, то ли попросил навестить Андропова. Страшно было смотреть на бледного, с тяжелой одышкой Черненко, стоявшего у изголовья большой специальной (с подогревом) кровати, на которой лежал без сознания страшно изменившийся за время болезни его политический противник. Зачем нужен был этот жест? Чтобы на следующий день на секретариате ЦК Черненко мог сказать, что он навестил умирающего Андропова»[1933].
Если Е.И. Чазов не случайно употребил слово «секретариат», который заседал по вторникам, то описанный визит мог иметь место в понедельник 6 февраля. Но тогда получается, что «четверка» (A.A. Громыко, H.A. Тихонов, Д.Ф. Устинов и К.У. Черненко) распорядились наследством еще живого Ю.В. Андропова не позднее 6-го числа.
Именно в это время в Москву для прощания с Юрием Владимировичем был вызван его сын. «7 февраля 1984 г., – пишет И.Г. Земцов, – сына Андропова, Игоря, срочно вызвали из Стокгольма»[1934]. Данный факт подтверждает и сам Игорь Юрьевича. «Я вернулся из Стокгольма, куда уехал в ноябре 83-го, за два дня до смерти отца (т. е. 7 февраля. – АО.), в сознании его уже не застал»[1935].
Смерть Ю.В. Андропова, как и смерть Л.И. Брежнева, породила много слухов. В связи с этим заслуживает внимания следующее сенсационное сообщение, которое в 2001 г. опубликовал корреспондент журнала «Коммерсант-власть» Е. Жирнов: «Как рассказывал мне один из бывших руководителей 4-го главного управления Минздрава, – пишет он, – когда в руководстве страны пришли к согласию в том, что следующим генсеком станет Черненко, ночью вся аппаратура, поддерживающая жизнь Андропова, была отключена. Не надолго. Ровно на столько, чтобы он скончался»[1936].
