Джон Мэн - Чингисхан
«Монгольское поклонение» еще одно свидетельство того, насколько почитаемый в молитвах и ритуалах сегодняшний Чингис отдален от исторического Чингиса завоеваний и ге ноцида. Но и это далеко не все. Эта книга — дань уважения решимости одного человека сохранить в неприкосновен ности главный идеал, на котором держится сегодня целост ность народа, а также символ надежды, вытекающий из того, что столь могучая и всеохватывающая культура, как китай ская, дала увидеть свет самоутверждению такой многокор невой субкультуры, как монгольская. Сорок лет назад можно было бы считать, что Сайнджиргалу несказанно повезло, ес ли бы он выжил после того, как просто принес свою руко пись в издательство. Со временем обстоятельства меняются.
Большинству верующих монголов достаточно делать под ношения и молиться святому Чингису, как если бы он был сам бог. Но чингисидская теология совсем не простая, как показал нам Начуг по возвращении в Мавзолей. Пройдя по огромному двору перед храмом, мы подошли к возвышению в виде платформы, на котором развевались военные знаме на с хвостами яков, символом военной доблести монголов. Начуг рассказал историю о том, как Чингис получил их, до бавив при этом странному набору верований целый новый элемент:
347
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
«Однажды, когда святой Чингис воевал за объединение монгольских племен, он отчаялся и обратился к небесам. Он сказал: «Люди зовут меня Сыном Бога, а я не сумел добиться своего! Я прошу Хох Тенгер, Голубое Небо, наделить меня силой, чтобы я мог победить!» Тут же прогромыхал гром, и что-то упало между деревьями. Он не смог добраться до это го предмета. Поэтому он приказал своим генералам срубить деревья и достать его. Этот предмет оказался штандартом с хвостом яка. В благодарность Чингис принес в жертву 81 ба рана, а остатки оставил «небесным собакам» (волкам). Так этот штандарт, султ, сделался флагом, знаком, посланным Голубым Небом, чтобы объединить монголов, с ним монго лы идут в бой. Вот почему мы сегодня почитаем султ.
В заключение он добавил несколько слов, благодаря кото рым весь Мавзолей и все его церемонии стали видеться в но вом свете: «Эта форма поклонения даже выше, чем поклонение Чингисхану. Если сам Чингисхан почитал штандарт, то штан дарт должен быть выше его самого. Это символ самих Небес». Как таковой он обладал собственной силой. Некоторые гово рят, что пролетающие над ним птицы падают замертво.
До этого момента я думал, что Чингис бог. Теперь я видел, что в пантеоне богов, где он жил, он занимал место отнюдь не на самой вершине, а скорее рядом с ней, он был полубог, не Зевс, а Александр Великий, которого обожествляют неко торые индуистские секты. И, возможно, с намеком на еще более мистическое, на своего рода монгольскую Троицу, с Богом Отцом и Святым Духом, отражающимися в Голубом Небе, Чингисе и Штандарте. Теперь мы исчерпали все наличные возможности разобраться, что здесь к чему. Этот предмет для постоянного теолога храма Шаралдая, он смо жет объяснить следующий уровень сложного верования. Шаралдай был в Улан-Баторе. Возможно, если улыбнется удача, я смогу разыскать его там и расспросить по поводу монгольской троицы.
348
Подобно собору, Мавзолей больше чем место, притягиваю щее верующих для отправления ритуалов или привлекаю щее внимание сочинителей легенд. Это еще и туристический объект, один из самых привлекательных в Китае, как следует из туристической литературы. Несмотря на то что он расположен в стороне от проторенных маршрутов, еже годно он может похвастаться 200 000 посещений, что обес печивает ему достаточные финансовые поступления для су ществования, немаловажный фактор в сегодняшнем Китае, вставшем на путь капитализма и приватизации. Большинст во посетителей китайцы, но все деньги получают монголы. Это еще одна деталь проблематического статуса монгольской национальной идентичности.
В километре от Мавзолея, если ехать по проселочной до роге через бескрайний луг, находится целая деревня гээров, где туристы могут остановиться, поесть и поездить на лоша ди. Наш обед затянулся, тостам не было конца, и Начуг рас сказывал о трудностях и переменах, с которыми сталкивает ся Мавзолей. Он получал 3 миллиона юаней в год от пожерт вований и кассовых сборов, что определенно недостаточно для покрытия расходов на содержание Мавзолея и города с трехтысячным населением, в особенности 500 Черных Ша пок, которые по-прежнему зависят от храма и обслуживают его. Есть планы развития города. Через несколько лет тут бу дет большая гостиница. Она обойдется в 200 миллионов юа ней, которые предполагается получить от правительства и частных инвесторов.
Но развитие требует места, а единственным таким местом являются пастбища, а пастбища принадлежат скотоводам. Таким образом, для того чтобы обеспечить стабильность и благополучие для этого, самого монгольского из всех посе ления, нужно будет приобрести у скотоводов пастбища, а у китайцев получить деньги. И как после этого сохранить ду ховную атмосферу места, как уберечь ее от нашествия ки тайских туристов? «Если мы примемся за реализацию этого
349
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
плана, то все должно быть сделано по-монгольски, построе но по-монгольски. У нас будут скачки, шоу с монгольскими песнями и танцами. Монгольский город с домами в монголь ском стиле и улицами с монгольскими названиями».
Начуг видел весь парадокс предлагаемого достаточно яс но . И все-таки ему казалось, что стоит рискнуть. А почему бы и нет, это место выбрал Чингис, и сам Чингис пошел на сближение с теми самыми людьми, которых победил, и стал нанимать их на службу чиновниками. Он сам перекинул мостик между культурами. При удаче и хорошем руководстве эта община может стать подлинным отражением сво его героя, только без мертвых тел.
Сохранил ли дух Чингиса свою силу? Ну, это не место для чудес, где можно сделать слепого зрячим, а хромого заста вить ходить прямо. И люди тут молятся без упования на то, что их молитвы обязательно будут услышаны. Но у большин ства людей есть свой практицизм, они считают, что Чингис посредничает между землей и небом и в определенных слу чаях, если правильно попросить, может вмешаться.
Я.поинтересовался у Начуга напрямую, верят ли люди в то, что дух Чингиса помогает.
«Байн, баш, байн! (Да, да, да!) Люди верят, что дух Чинги са их благословит. Наша местность не богатая, но каждая се мья делает пожертвования, и все получают пользу, поклоня ясь Чингисхану».
А если они плохо веруют, то страдают. Черная Шапка Гу- рильджаб рассказывал в 1993 году: «Все, кто сделал Чингис хану что-нибудь плохое и был активистом, громившим Мав золей во время культурной революции, все мертвые. Они были примерно моего возраста. Я видел, как они один за дру гим умирали. Все умерли слишком тяжело. У одного случи лось что-то вроде удара. Он не мог двигаться лет восемь или десять и только потом умер. У другого голова распухла и ста ла в три раза больше, чем его нормальная голова. Да, это воз даяние. Один верховодил у этих хунвейбинов, так его потом
обвинили в том, что он член Народно-революционной пар тии Внутренней Монголии, его избили, а потом прикончили длинным гвоздем, взяли и вколотили гвоздь в голову. Его же на и дочь умерли, а сын сошел с ума. А вот еще другой, так тот свалился в яму с нечистотами и утонул».
У каждого находилась своя история, доказывавшая могу щество Чингисхана. Группа солдат нарушила табу и убила двух змей в Мавзолее, и их автомобиль попадает в аварию, и шестеро погибают. Молодой человек напивается допьяна на церемонии принятия алкоголя и мочится на стену, в ту же ночь умирает его жена. Как-то по ошибке после культурной революции пропустили церемонию — начался падеж овец. В каждой из таких историй таится скрытое предупреждение: не забывай об уважении! Берегись! Чингис и после смерти так же могуществен, как и при жизни!
И в конце концов получается, что он совсем не тот, кем был при жизни, вечный мститель, а сила, приносящая добро. Словами Гурильджаба: «Для нас, Черных Шапок, монголов, если возникает проблема, или кризис, или еще что-нибудь, то нужно сделать подношение Чингисхану, и это наверняка помогает, все удается».
350
ЧИНГИСХАН
16 ОХОТНИКИ ЗА МОГИЛОЙ
В ОТНОШЕНИИ МОГИЛЫ ЧИНГИСА ЕДИНСТВЕННО, ЧТО ОЧЕВИДНО,
так это то, что очевидного очень мало.
Юанъ-Ши, история династии Юань, описывает, как про водились похороны императоров. Когда кортеж прибывал в место захоронения, «вынутая при рытье ямы земля уклады валась в ровные кучи, которые располагались на равном рас стоянии друг от друга. Как только гроб был опущен, яму за сыпали в том же порядке, как были выложены кучи. Если ока зывалось, что остается излишек земли, его увозили в другое место, удаленное на большое расстояние». Европеец, оказав шийся свидетелем этой церемонии, монах Иоанн из Планр-Карпини, посетивший Каракорум в 1240 году, писал: «Они засыпают яму... и закрывают ее дерном, как это было до похо рон, чтобы это место было потом невозможно найти».
