Метафизика столицы. В двух книгах: Две Москвы. Облюбование Москвы - Рустам Эврикович Рахматуллин
Новый Почтамт на Мясницкой. Фото 1912
Все, кроме Красных и Крутицких, в которых размещались не солдаты, а вторая юнкерская школа города – Алексеевское училище – и 6-я Школа прапорщиков. Училище соседствовало с бывшим Екатерининским дворцом в Лефортове и остальными помещениями трех Кадетских корпусов.
К слову, Кадетский корпус во дворце был местом воинского детства Куприна. Дворец – не дом-роман, но все-таки дом-повесть («Кадеты»).
Арбат и Арбатец
Итак, белее всех в 1917 году Арбат. Но не интеллигентский, а военный, отводная стрельница Кремля. Когда врагом захвачен город, стрельница становится цитаделью контратаки. Такой Арбат, даже штурмуя Кремль, стоит на стороне Кремля.
Кроме того, Арбат стремится овладеть Кучковым Полем, защитное значение которого на революционном языке звучит как «почта, телеграф и телефон» и выражено языком архитектуры Телефонной станции.
Белыми островами в красном море поднялись Крутицы и дворцы Лефортова.
Крутицкие казармы занимали часть одноименного митрополичьего подворья, упраздненного при Николае I. Вся Крутица, высокий москворецкий берег ниже Краснохолмского моста, была в великокняжеской и царской собственности от начала княжества. Место Крутицкого подворья может быть преемственно от княжьей церкви или укрепления над москворецким перевозом. Соседний Новоспасский монастырь был переносом Спасоборского кремлевского придворного монастыря и оставался царским при Романовых, как место погребения Фамилии с XVI века. Место Новоспасского монастыря, древний Васильцев стан, было привычно к обороне со времени борьбы Шемяки и Василия II. Княжьим был и дальний монастырь Крутицы, Симонов, недаром приобщенный Грозным к опричному уделу. Упоминание о княжьей церкви Богородицы, что на Крутице, в завещании Ивана Красного относят к предыстории то Симонова, то Крутицкого подворья.
Между Симоновым и Крутицкими казармами лежат Арбатецкие улица и переулки – место старинного урочища Арбатец. Крутица есть еще один, меньшой Арбат. Первый по древности как княжеская собственность, второй из трех по счету, ибо есть еще Арбатец Малый. Становится понятна двойная уменьшительность последнего названия: Малый Арбатец (Воронцово) меньше и Арбата, и Арбатца на Крутице.
Лефортово военное
Лефортово Петра служило новым центром «государского прохлада», «летования», приватности в соседстве с новым центром силы в Преображенском и с полками новой армии – Лефортовским, Семеновским, Преображенским, впоследствии Измайловским. Приватный центр на Яузе был сохранен после Петра и обустраивался государями до Александра I. А постепенно оставляемый царями, оставался или снова становился центром вооруженной силы. Сначала Павел (кстати, учредивший казармы на Крутицах) отдал военным Екатерининский дворец. Именно в нем позднее разместятся два Кадетских корпуса из трех. Соседние с дворцом казармы, Красные, преобразованы из корпусов дворцовых служб, запечатлевших, в свою очередь, былое место Головинского дворца Елизаветы. Госпиталь в Лефортове от основания его Петром – военный. Лефортовский дворец оставлен Александром I для Военного архива и сохраняет это назначение. Третий дворец Лефортова, позже других покинутый царями, Слободской, по воле Николая I был занят Ремесленным училищем, ныне Высшим техническим, полувоенным по характеру своих работ.
Возможно, Петр на средней Яузе нащупал силовую точку, не замеченную древними царями. Павел и Павловичи проявили силу этой точки, одновременно с крутицкой и арбатской силами.
Еще сто лет спустя военное Лефортово, как и Арбат, нашло себе писателя и мифотворца в Куприне.
Юнкера сдают оружие у Александровского училища 3 ноября 1917 года
Красное и черно-белое
Итак, в 1917 году опричное, кромешное предстало белым.
Знаки нравственных предпочтений не будут сбиты, если помнить, что опричность, дополнительность географически нейтральна, а по временам, как в случае Пожарского, спасительна. Что собственно опричнина воспользовалась древним центром силы.
Кроме того, в Москве 1917 года Октябрь сражался с Февралем. Белой была Россия Февраля и Реставрации. Белой была поэтому Москва Арбата, где примирились на минуту два начала, интеллигентское и воинское. Городской голова Руднев и глава Штаба округа полковник Рябцев олицетворяли их союз. Полковник был эсер, однопартиец городского головы.
Псевдозаконная власть Февраля противостала незаконной власти Октября в отсутствие законной, которую они свалили вместе. Военная элита павшей законной власти поставила на меньшее из зол.
В отсутствие законной власти земля расходится по древним трещинам, и две неполноты, как новые опричнина и земщина, спорят за право распространить себя на целое.
Монументы 1909 года
Гоголь и Первопечатник
Памятник Гоголю. Памятник Ивану Федорову. Фототипии. 1909
Разговорчики
Городу свойственно подозревать, что монументы говорят между собой. Что странные их сущности имеют привычку оживать и если не блуждать, то разговаривать поверх и сквозь, в незасоренном, гулком и умытом эфире ночи.
Фольклор не без натуги додумывает эти разговоры. В анекдотах изваяния шпионят друг за другом, одолжаются, желают знать часы работы заведений.
Между тем иной раз можно просто слышать беседу монументов.
«Старые»
В Москве есть корпорация дореволюционных, «благородных» памятников, узкая, еще прореженная вандализмом: Минин и Пожарский, Пушкин, Пирогов, Первопечатник, «старые» Гоголь, Достоевский и Толстой. Конечно, не считая нескольких погрудных, многочисленных надгробных и тех советских монументов, которые настаивают на своей старорежимности.
Конкурсные проекты памятника Гоголю. 1902. Модели
Н. А. Андреев. Конкурсный проект памятника Первопечатнику. 1902. Модель
На шкале времени «старые» расставлены неравномерно: 1818, 1880, 1897… Зато на 1909 год выпали сразу две премьеры – Гоголь и Первопечатник.
Их авторы, Сергей Волнухин и Николай Андреев, относятся друг к другу как учитель и ученик. Волнухин поучаствовал и в гоголевском конкурсе. Андреев, получивший право делать Гоголя вне конкурса, выставлялся на Первопечатника. И проигравшие по конкурсам модели монументов противоположны. Волнухин вывел Гоголя навстречу миру, закинув ему ногу на ногу. Андреев сделал дьякона сосредоточенным молитвенником; шапка его волос кажется капюшоном. И Гоголя скульптор решил, по существу, в монашеском ключе. Но Федоров в Литве звался Москвитином, чтобы не зваться дьяконом, и в этом умолчании усматривают нежелание принять монашество по овдовении.
Печатник шел из церкви, Гоголь шел от мира.
Расстановка
Идущий в мир Первопечатник многовиден (всефасаден), он задумывался скульптором для Театральной площади. На площадь смотрит через стену Китай-города Печатный двор. Однако, против замысла, Первопечатник был едва не прислонен к стене Китая, на подъеме Театрального проезда.
А Гоголь сел сначала на Арбатской площади, ближайшей к его дому. Между тем, «сидящий» Гоголь – изображение согбенного и умирающего человека, сзади полускрытого за спинкой кресла. Трехфасадный памятник, готовый прислониться к храмовой стене и к своду, от которых отделилась некогда скульптура.
Зеркала
Первопечатник смотрит в свежий оттиск, и этот взгляд нельзя перехватить: став на его
