Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация
Но и этот метод не мог применяться повсюду — слишком много было мест, где совершались массовые убийства. Судя по одному из отчетов начальника немецкой полиции Ровненской области, только на подведомственной ему территории существовало около 200 таких мест, где нужно было заметать следы. Из-за быстрого продвижения Красной армии фашистские палачи все чаще попадали в цейтнот, поэтому во многих местах массовые могилы не уничтожались, а только углублялись, а затем засевались травой и засаживались кустарником. В иных случаях фашисты сбрасывали трупы в естественные или искусственно созданные углубления и затем засыпали их при помощи взрывов. Тысячи убитых советских граждан были погребены таким путем в штольнях близ Краматорска. Нередко подступы к массовым могилам минировались, чтобы затруднить последующее эксгумирование. Так же как и следы, фашистские органы стремились уничтожить свидетелей своих массовых преступлений: после выполнения работ военнопленных, заключенных и местных жителей они просто убивали. Со времени изгнания фашистских оккупантов с советской земли прошло уже около 30 лет. Но и сейчас там, как, впрочем, и в других странах, познавших ужасы фашистской оккупации, все время открываются новые следы их чудовищных злодеяний.
Стремление оккупантов скрыть свои преступления проявилось не только в последующем уничтожении следов, но и в увеличении размаха террористических действий, направленных против населения. В течение 1943 г. подразделения полиции, СС и вермахта, выделенные для проведения так называемых карательных операций, часто прибегали к тому, что трупы убитых во время этих операций советских граждан сжигали вместе с их жильем[213]. Более того, имеются неопровержимые доказательства того, что при проведении таких операций фашистские каратели сжигали людей, в том числе женщин и детей, заживо. Так, например, в ходе крупной операции «Котбус», которая проводилась под командованием Готтберга в мае — июне 1943 г. в районе между Минском и Полоцком (в ней принимало участие более 100 тыс. полицейских, эсэсовцев и солдат), населению многих населенных пунктов Логойского района, Минской области, не давали выйти из подожженных домов. Люди погибли в огне. 6 августа 1943 г. начальник белорусских «частей самообороны» Кушель (кстати, он имел высокий офицерский чин войск СС) докладывал генеральному комиссару, что в ходе карательной операции, проведенной в конце июля в Волошинском районе, подразделения СС загнали все население десяти деревень в отдельные дома и затем подожгли их. В селе Доры оккупанты сожгли в местной церкви все население[214]. В середине января 1944 г. солдаты вермахта согнали население нескольких деревень Паричского района (Полесье) в одно село Ала, которое затем сожгли. Погибло 1758 человек, в том числе 905 детей и 508 женщин. Эти факты фашистского варварства можно было бы дополнить рядом других примеров. Их нельзя рассматривать в отрыве от всей деятельности оккупационных органов, как это почти всегда делает буржуазная историография. Они еще больше подчеркивают безграничность преступного произвола этих органов и германского империализма и милитаризма в целом.
Учитывая масштабы преступных действий, совершенных фашистской Германией во время Второй мировой войны в оккупированных странах и особенно на временно занятой советской территории, все попытки скрыть эти преступления и замести их следы были с самого начала обречены на провал. Уже во время войны, задолго до того, как на Нюрнбергском процессе, хоть и приблизительно, стал известен объем варварских действий, часть этих преступлений была раскрыта. Уже в 1941–1942 гг. Советский Союз выступил с рядом нот протеста по поводу зверств, чинимых фашистскими оккупантами на советской земле. Из них мировая общественность узнавала о массовых убийствах советских военнопленных, о зверствах, чинимых по отношению к населению оккупированных районов, и о варварском угоне советских граждан на невольничьи работы. Помимо этого, советские органы информации распространили много материалов с конкретными доказательствами чинимых оккупантами зверств[215].
Важным мероприятием, имевшим целью разоблачение фашистских преступлений, явился Указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 г. «Об образовании Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям на территории СССР». Работа этой Комиссии, первые сообщения которой были опубликованы летом 1943 г., уже во время войны давала обилие разоблачающего материала.
Немаловажное значение для разоблачения преступлений фашистских оккупантов перед немецким народом и особенно перед военнослужащими вермахта имела разъяснительная работа, проводимая немецкими антифашистами под руководством Коммунистической партии Германии. Как с самого начала КПГ разоблачала варварский характер разбойничьей Второй мировой войны, развязанной фашистами, так с самого первого дня нападения на СССР она разоблачала преступные цели германского империализма. В своих заявлениях от 24 июня и 6 октября 1941 г. КПГ показала глубоко реакционный и античеловеческий характер фашистской агрессии и подчеркивала, что этой войной против первого в мире социалистического государства немецкий народ по рукам и ногам связал и себя[216]. 25 января 1942 г. 60 немецких политических деятелей, профсоюзных активистов и писателей, находившихся в СССР, обратились к немецкому народу. В своем пламенном воззвании они осуждали преступления, совершенные фашистскими оккупантами в Европе, и особенно на оккупированной советской территории, и призвали всех честных немцев не закрывать больше глаза на позорящие их родину злодеяния, а своим участием в борьбе за свержение фашистского режима способствовать их прекращению. В других странах и в самой Германии антифашистские силы, возглавляемые КПГ, прилагали усилия к тому, чтобы повсюду распространялась правда о преступных целях и зверствах фашистских агрессоров. В своем «Манифесте о мире» 6 декабря 1942 г. КПГ, требуя прекращения Германией военных действий, подчеркивала необходимость свержения гитлеровского правительства и немедленного отвода немецких вооруженных сил с оккупированных территорий, а также необходимость аннулирования всех преступных заказов, отмены насильственных мероприятий фашистского режима и справедливого наказания всех виновников войны.
В решениях и документах КПГ, а также в выступлениях ее руководителей анализировалась суть фашистского варварства на советской земле. Примером этого могут служить дневниковые записи «О катастрофе немецких армий под Сталинградом», которые на месте событий делал Вальтер Ульбрихт. Характеризуя существовавшую в Германии государственно-монополистическую фашистскую систему, направленную против социального прогресса как вне, так и внутри страны, как главную движущую силу всех преступлений, совершенных против Советского Союза и его народа, он одновременно указывал на то, что большая часть населения Германии поддалась разлагающему влиянию империалистической разбойничьей идеологии. При этом он разоблачал применявшиеся правящими кругами методы, при помощи которых гитлеровские заправилы подстрекали фашистские войска на совершение все новых насилий по отношению к советскому народу для того, чтобы вермахт и весь немецкий народ еще больше привязать к себе чувством совместной ответственности за эти преступления[217].
В условиях, когда фашистская идеология глубоко проникла в массы немецкого населения и антисоветизм приобрел широкий размах, особенно в вермахте, наступательной разъяснительной работе немецкие антифашисты придавали первостепенное значение. Исходя из тщательного анализа уровня самосознания фашистских солдат и офицеров и учитывая, что из всех форм идеологического воздействия наибольший эффект давали беседы с военнопленными, КПГ разработала основы ведения среди них действенной пропаганды. Прежде всего КПГ разоблачала политическую и социальную демагогию фашизма, легенду о «немецком социализме» в нацистском государстве, ложь о «жизненном пространстве» и клеветническое утверждение, будто Советский Союз угрожает Германии. КПГ указывала, что в действительности война ведется нацистами ради достижения политических и экономических классовых целей германского монополистического капитала, что она насквозь преступна и может кончиться только поражением фашистской Германии.
Ведя такую пропаганду, КПГ сыграла выдающуюся роль в деле разоблачения истинных виновников войны и привлечения на свою сторону тех немцев, которых поразил яд фашистской пропаганды[218].
