А. Фурсов - De Aenigmate / О Тайне
Обвинения Витте княгине Долгоруковой в том, что уже в бытность свою «конкубиной», а затем и супругой императора брала подношения с железнодорожных концессионеров еврейского происхождения, прежде всего, клана Поляковых (об одном из них император пишет ей: «Твой еврей очень занятен»), находят неожиданное и совершенно естественное объяснение: она, по сути, обложила данью потомков хазарской знати на правах прямой наследницы Святослава. Святослав освободил Русь от хазарской дани, а затем в одну ночь уничтожил со своей дружиной каганат и тем самым стал каганом. Тем самым Александр II показывал всем, кто имеет очи, что новая русская династия будет не подчиняться складывающемуся мировому финансовому царству, но подчинит его себе, сразу же обложив данью.
Именно Витте, будучи еще совсем молодым человеком, стоял у истоков поразительно странной организации под названием «Священная дружина», которая считается тайной монархической организацией, организацией именно по охране монархии[466]. Однако так ли все просто?
«Священная дружина» была создана в марте 1881 г., сразу же после убийства Александра II. Витте, тогда служивший, казалось бы, по совсем не имевшему отношения к Петербургскому двору ведомству (он был начальником отделения эксплуатации в правлении Юго-Западной железной дороги), сам предложил «Дружине» свои услуги, а некоторые считают, что сам её и создал. Впрочем, вряд ли то и вряд ли другое — такого рода организации не создаются в одночасье — их история обычно уходит в века. Но напомним важнейшее обстоятельство: в это время Витте был тесно связан с банкирским домом «Рафалович и К°», созданным в Одессе ещё в 1833 г. и, в свою очередь, принадлежавшим к финансовой группе Ротшильдов.
В своем письме к Константину Петровичу Победоносцеву Витте предлагал «организовать крестовый поход против врагов порядка». Что такое «крестовый поход»? Кто такие «враги» и какого «порядка»? В этом самый главный вопрос.
Впервые что-то подобное «Священной дружине» мы встречаем в Европе XI в., в пору так называемой «папской революции». Это «Священные легаты» — организация, созданная Папой Римским Григорием VII Гильдебрандом, направленная на то, чтобы усмирять непокорных ему князей, королей и даже императоров. В составе организации ведущую роль играли ассасины — члены особого ордена «крайнего действия», профессиональные «ликвидаторы». «Священным легатам» принадлежит основная заслуга в борьбе пап с Гогенштауфенами — германскими императорами, взбунтовавшимися против тогдашнего мирового порядка после «папской революции». Напомним: именно Григорию Гильдебранту принадлежит идея о том, что церковная власть — это «солнце», а империя — «луна», светящая отражённым светом.
Само название «Священная дружина» принадлежит обер-прокурору Священного синода Константину Петровичу Победоносцеву по аналогии именно со «Священными легатами»: как раз в это время Победоносцев занимается переводом знаменитого католического трактата XIV в. «De imitato Cristi» («О подражании Христу» — на самом деле следовало бы переводить точно — «Об имитации Христа»), принадлежавшего католическому теологу Фоме Кемпийскому. Был ли на самом деле Константин Петрович монархистом, каким его часто представляют, или его политический идеал лежал в иной плоскости? Воздержимся от окончательных суждений.
Кто же вошёл в «Священную дружину», предложенную к созданию молодым Витте и названную так Победоносцевым? Формальными организаторами были великие князья Владимир и Алексей Александровичи, родные братья Александра III, граф Петр Павлович Шувалов, Петр Андреевич Шувалов, граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков — министр императорского двора, князь Алексей Алексеевич Щербатов, генерал Ростислав Андреевич Фадеев — родной дядя С.Ю. Витте (а также, как и Софья Перовская, потомок графа Алексея Разумовского), министр внутренних дел Н.П. Игнатьев, министр государственных имуществ Михаил Николаевич Островский и обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев. Руководящий орган, Совет первых старшин, состоял из пяти человек: Петра Андреевича Шувалова, Павла Андреевича Шувалова, К.П. Победоносцева, Н.П. Игнатьева и графа Воронцова-Дашкова. Обратим внимание на то, что предки Шуваловых и Воронцовых-Дашковых окружали Екатерину II и входили в масонские ложи «елагинского согласия», в которых в своё время формировалась вся высшая бюрократия. В свою очередь, «елагинские ложи» получили легитимацию в Англии.
«Священная дружина» появилась (точнее, проявилась) сразу же после гибели Александра II. Все эти лица составляли и ранее так называемый «ближний круг наследника», будущего императора Александра III. В последний год царствования Александра II двор разделился на «партию наследника» и «партию Юрьевской», которую возглавлял назначенный «диктатором» граф Михаил Тариэлович Лорис-Меликов. В «партию княгини Юрьевской» входил также министр обороны Дмитрий Алексеевич Милютин, главный сторонник германо-русского континентального союза, и Главный государственный контролер Тертий Иванович Филиппов, славянофил и сторонник воссоединения со старообрядчеством на условиях последнего. При этом Лорис-Меликов, в отличие, например, от Филиппова, действительно стремился к «конституции» европейского типа. Ещё раньше он вёл двойную игру: с одной стороны, «организовывал» обеспечение и поддержку будущей коронации, с другой — в качестве чуть ли не «вознаграждения» самому себе за эти «услуги» предлагал один за другим проекты ограничения верховной власти. В конце концов император остановился на казавшемся компромиссным, а на самом деле очень радикальном (но вовсе не в смысле западного парламентаризма) варианте — законосовещательном собрании по типу старомосковских Земских соборов при Государственном совете. Вместе с таким Земским собором он и предполагал решить вопрос о новой, коренной русской, как он сам подчёркивал, династии, юридически преемствующей Романовым без нарушения присяги Собора 1613 г. Это и означало бы освобождение государства вместо освобождения от государства, чего на словах — только на словах — добивались революционеры.
Освобождение от «романо-германского плена» и восстановление преемственности от Московского царства и Киевской Руси. Сторонником монархии с Земским собором был также и считавшийся либералом (но бывший ли на самом деле таковым, по крайней мере, либералом в западном смысле?) Великий князь Константин Николаевич, отошедший после убийства Александра II от дел. Но переход к монархии с Земским собором был неразрывно связан с династическими переменами. Только прямой потомок разбившего Хазарский каганат и изгнавшего его верхушку с Русской земли Великого князя Святослава мог бы продиктовать свою волю мировой «финансовой аристократии» и британскому двору и обеспечить России подлинную свободу и независимость. В противном случае Земский собор неизбежно выродился бы в парламент, начал бы диктовать власти волю партий (частей) и привёл бы к распаду империи.
Иными словами, земская, «народная» (если говорить словами Ивана Солоневича) монархия без Рюриковичей невозможна.
Только тот мог как власть имущий продиктовать свои условия «финансовой аристократии», уже объединившей всю, включая королевские семейства, Европу и освободить и Европу, и Россию от «венецианских пут», кто сам был прямым потомком уничтожившего Каганат Великого князя Святослава Храброго. Именно это и имел в виду император Александр II, когда говорил, что сыну своему Георгию Александровичу Юрьевскому (1872–1913), прямому потомку Святослава, русские люди скажут: «Этот — наш». Только через воссоединение Домов Романовых и Рюриковичей могло прийти освобождение.
Но в этом случае возникает и такой вопрос: быть может, и брак с княжной Долгоруковой (тоже, кстати, Екатериной) Петра II, прерванный её быстрой смертью, и первый брак первого Романова, Михаила Феодоровича, с Марьей Владимировной Долгоруковой, которая странным образом заболела через несколько дней после свадьбы, а через пять месяцев умерла — летопись крайне многозначительно называет эту смерть карой Божьей (чьей, на самом деле, карой?), — стояли на чьём-то пути к некоей власти — возможно, мировой — или, по крайней мере, угрожал некоему порядку (вспомним слова Витте)?
Итак, кара Божья. Не больше и не меньше. Но какого Бога?
Перефразируя, спросим: какая историческая сила выносила решение покарать русских царей? И за что?
