Пётр Пискарёв - Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века
210
Весь Петроград. Адресная и справочная книга. Пг., 1915–1917.
211
В 1837 г. были установлены правила дорожного движения, по которым предписывалось: «1) Чтобы обозы держались всегда правой руки. 2) Воспретить употребление колокольчиков всеми теми, которые едут на собственных лошадях, предоставив оные одной почтовой гоньбе и чиновникам земской полиции» (Смесь // Северная пчела. 1837. 7 января).
212
Ср.: «Движение было очень оживленным, особенно на главных улицах. Ездили быстро, вереницы экипажей мчались, обгоняя один другого. Мелькали огни экипажных фонарей, клубами вырывался пар из ноздрей разгоряченных лошадей, раздавались окрики кучеров: „Эй! Па-ади! Берегись! Держи правей!“ Правил уличного движения не было, его никто не регулировал. Полагалось держаться правой стороны, и все обгоняли друг друга как хотели, точно так же и поворачивали на перекрестках. Прохожие переходили улицу где попало, лавируя между экипажами, и каждый день случались несчастья. В обычае было обгонять, хотя это и считалось не совсем вежливым. Но часто входили в азарт не только кучера, но и седоки, и два экипажа мчались дышло в дышло, провожаемые взглядами любопытных прохожих. Иногда на этой почве происходили недоразумения: обгонит подчиненный начальника, офицер — командира, знакомый купец — полицмейстера, вот и выходит что-то вроде нарушения субординации, влекущее замечание или выговор» (Григорьев. С. 142).
213
Дача — «это слово получило в Петербурге настоящее свое значение от того, что сперва раздавались вокруг Петербурга даром лесистые места для постройки на них загородных домов» (Воскресный летний день в Петербурге // Северная пчела. 1841. 13 августа).
«Слово дача, в значении летнего загородного жилища, есть, можно сказать, почти исключительный термин Петербурга. Москва усвоила его от северной столицы, и то в недавнее время» (В. М-ч [Межевич В. С.] Петербургские и московские дачи // Северная пчела. 1842. 17–18 августа).
По свидетельству Вигеля, горожане стали выезжать на дачи в 1800 г. Воспоминая свой приезд в Петербург в 1802 г., он писал: «Большой живости не было заметно. Город только через десять лет начал так быстро наполняться жителями, тогда еще населением он не был столь богат; обычай же проводить лето на дачах в два года (т. е. с 1800 г. — А. К.) между всеми классами уже распространился: с них еще не успели переехать, и Петербург казался пуст» (Вигель Ф. Ф. Записки. М., 1892. Ч. 2. С. 3).
В очерке «Дачи» Ф. В. Булгарин писал: «Не ищите летом купца в лавке, аптекаря в аптеке, немецкого мастерового в мастерской, бумажного дельца в его кабинете! Все они на даче! <…> Этот вкус к дачам произвел новый город: летний Петербург (т. е. Петербургская и Выборгская стороны, острова Крестовский и Каменный). <…> Дамы разговаривают потому, что на дачах легко знакомятся и по соседству часто сходятся. Зимой можно и не продолжать летнего знакомства, ибо два города, летний и зимний, имеют особые нравы и обычаи» (Северная пчела. 1837. 9 августа).
В 1843 году газета привела топографию дачных мест, которые предпочитали различные слои горожан:
«В Парголове живут, по большей части, немецкие купцы, содержатели купеческих контор, а между ними ремесленники и магазинщики. <…> В так называемой Чухонской деревне, на Крестовском острову, живут, большею частью, артисты французской труппы, чтоб быть поближе к Каменному острову, т. е. к театру (Каменноостровскому театру. — А. К.). <…> На Черной речке, позади Строгановского сада, живут семейства русские и немецкие. <…> Емельянова наполнена небогатыми немецкими купцами и ремесленниками, а также и чиновниками без больших претензий. <…> Характер Екатерингофа — русский. <…> Тентелева деревня — чиновничье гнездо и приют небогатых немцев. <…> Немецкая колония на Петергофской дороге имеет характер Парголово, только в миниатюре. <…> Дачи в Павловском и Царском Селе, т. е. квартиры, нанимаемые на лето в селении и в городе, принадлежат к особому разряду. Тут живут семейства, любящие городской шум, городскую жизнь и городской туалет, ищущие многолюдных гульбищ, виста, преферанса, словом рассеяния» (Смесь // Северная пчела. 1843. 12 июня).
Дача стала не только местом отдыха для многодетных семейств, проживающих в квартирах доходных домов, здесь можно было на время освободиться от тягот жестко регламентированной службы и не столь строго соблюдать обязательные этикетные формы общения.
В 1830-х гг. открывается летнее омнибусное (дилижансное) сообщение из города на Острова (Елагин, Крестовский и Каменный), в Новую и Старую деревни, Царское Село, Павловск, Петергоф, Полюстрово, Кушелевку (см. главу «Омнибусы» в разделе «Транспорт Петербурга в начале XX века»). Легкое Невское пароходство в 1840-х годах открыло регулярные линии в Новую Деревню, на Острова, тогда же появились постоянные омнибусные маршруты в Заречные дачные места и в Екатерингоф. С проведением железных дорог оживились и окрестности Петербурга: вначале Павловск (1838), затем район вдоль Николаевской железной дороги (1851), позже протянули дорогу до Петергофа (1857), Красного Села (1859), Ораниенбаума (1864), в 1870-х гг. — вдоль Финского залива. С середины XIX века стали издавать справочные книги для «посещающих дачи», где помещали обозрения мест летнего отдыха (с указанием размера дач и цен на них) и расписание всех видов транспорта, которое учитывало потребность служивых и работающих горожан (см., например: «Справочная книга для лиц, посещающих петербургские дачи и загородные увеселительные места…». СПб, 1858; Федотов Н. П. Путеводитель по дачным местностям, водолечебным заведениям и морским купаньям в окрестностях С.-Петербурга и по железным дорогам: Финляндской и Балтийской, с указанием цен и размеров дач. СПб., 1889; Симанский В. К. Куда ехать на дачу? Петербургские дачные местности в отношении их здоровости. СПб., 1892. Вып. 2 и др.).
В конце XIX века большинство горожан предпочитало проводить лето на дешевых дачах в Новой и Старой деревнях, сохраняя за собой городские квартиры под присмотром домовладельцев для их ремонта, «а с некоторых пор здесь (на Черной речке. — А. К.), — как сообщал в 1892 г. путеводитель, — стали селиться даже и на зиму, что без сомнения следует приписать, в общем, до невозможности высоким ценам на квартиры в самом Петербурге» (Зарубин. С. 214–215).
Летний город вспоминает Добужинский: «Петербург в летнее время пустел, „господа“ разъезжались на дачи и по „заграницам“, и хозяевами города делались кухарки, дворники и горничные. На лавочках у ворот лущили семечки, слышалась гармоника, веселые маляры, которыми был полон летний Петербург, горланили свои песни. Это был „Питер“» (Добужинский. С. 11).
О дачах см. также: Деотто Патриция. Петербургский дачный быт XIX века как факт массовой культуры // Europa Orientalis. 1997. № 1. P. 357–371; Lovell Stephen. Summerfolk. A History of the Dacha, 1710–2000. Ithaca and London: Cornell University Press, 2003.
214
«Первой остановкой по Балтийской железной дороге было Лигово. В то время ближе к Петербургу никаких других остановок дачного поезда не было. <…> Лигово был довольно большой поселок, летом туда приезжало много дачников. <…> Мелкие чиновники и служащие, кустари, рабочие — вот кто составлял главную массу населения этого поселка зимой и летом. Недалекое расстояние от Петербурга, оживленное движение поездов, дешевизна квартир и дач привлекали сюда обывателя; поселок быстро рос. Были дачники из малоимущих людей, для которых платить за квартиру и за дачу было тяжело. Поэтому они бросали городскую квартиру, уезжали весной со всем скарбом на дачу, а осенью, возвращаясь, нанимали новую квартиру. Это было довольно распространенным явлением. <…>
Лигово привлекало хорошим Полежаевским парком. Речка Лиговка была запружена, образовывала среди парка большой пруд, близ берега был островок, а на нем туфовый грот. Помимо приятных прогулок, катания на лодках, купания, рыбной ловли, по воскресеньям в парк привлекала хорошая музыка. Выступления симфонического оркестра графа Шереметева происходили на особом плоту. Он отчаливал с музыкантами от берега, становился посреди пруда, и начинался концерт. Вокруг плота катались на лодках, много народу слушало музыку, сидя на скамеечках вокруг пруда или гуляя по прибрежным аллеям. На эти концерты приезжала публика из Красного Села. Там стояли лагеря гвардейских полков. Офицеры были верхом, их дамы — в колясках и ландо. <…>
Для развлечения дачников местное Добровольное пожарное общество устраивало по субботам танцы и любительские спектакли. Все доходы шли на усиление пожарной команды, благоустройство дорог, освещение улиц.
