Азенкур: Генрих V и битва которая прославила Англию (ЛП) - Баркер Джульет

Хотя Генрих имел преимущество в виде крыши над головой, он не тратил ночь на сон. Для того чтобы принять правильное решение, ему необходимо было иметь как можно больше информации о месте, где будет происходить сражение. Поэтому около полуночи он отправил группу рыцарей (возможно, сэра Джона Корнуолла и его подручных) разведать поле боя при свете луны. Когда они вернулись, их отчет позволил ему определить окончательный план сражения.[503] Было очевидно, что французы на много тысяч  превосходили англичан в численности. Учитывая это преимущество, вполне вероятно, что они нападут первыми, к чему он должен был быть готов.

Обычная военная мудрость гласила, что три баталии армии Генриха должны стоять друг за другом сплошным блоком. Такое построение было действительно предназначено для армии, состоящей в основном из тяжелой пехоты. Однако численность англичан в любом случае была настолько мала, что, если бы они приняли такую расстановку, то предстали бы перед бесконечно более многочисленным противником настолько узким фронтом, что рисковали быть окруженными и уничтоженными. Альтернативой было выстроить три баталии бок о бок, чтобы создать вытянутый, но неглубокий фронт. Поле боя располагало к этому варианту, поскольку оба фланга армии были защищены от атаки лесами и изгородями вокруг Мезонселя и Трамекура, которые препятствовали бы массированной атаке кавалерии или пехоты.

Как обнаружили разведчики, сильный дождь, который создал такие жалкие условия для людей, разбивших лагерь на ночь, создал неожиданную возможность. Поля, где должно было произойти сражение, были недавно вспаханы и засеяны озимыми зерновыми. Почва была не тонким, легким суглинком виноградников Франции, а плотной, тяжелой глиной Соммы с ее необычайной способностью удерживать воду. Еще до того, как ее вытоптали и взрыхлили ноги бесчисленных людей и лошадей, она уже превратилась в грязевую массу. Как быстро понял Генрих, это замедляло любую атаку кавалерии или пехоты, создавая более легкие мишени для его лучников. В отличие от конных или пеших воинов, которым приходилось пересекать поле боя, чтобы сражаться в ближнем бою, лучники могли выпустить смертоносный град стрел задолго до того, как они сами окажутся в зоне досягаемости копий, мечей и топоров атакующих.

Много чернил и желчи было пролито в спорах о том, как именно Генрих расставил своих лучников для битвы. Капеллан (который знал всего Вегеция и не был полным новичком в военном деле) высказался по этому поводу достаточно ясно: "Ввиду недостатка численности он выстроил только одну боевую линию, расположив авангард… как крыло справа, а арьергард… как крыло слева; и он расположил "клинья" своих лучников между каждой "баталией" и заставил их вбить перед собой колья, как это делалось ранее в случае кавалерийской атаки". Какова бы ни была форма "клиньев" — а латинское слово, использованное капелланом в его классической форме, буквально означало "клин" — капеллан ясно говорит, что лучники были расставлены между тремя баталиями пехотинцев. Однако в своем рассказе о ходе сражения он столь же четко указывает, что лучники располагались и на флангах, описывая, как "французская кавалерия, размещенная на флангах, атаковала тех наших лучников, которые находились по обе стороны нашей армии", а затем "проскакала между лучниками и лесными массивами".[504]

Эту путаницу не полностью проясняет свидетельство второго очевидца из английских рядов, не менее осведомленного герольда Жана Лефевра, который просто говорит о короле, что "он устроил только одну баталию, и все латники были в центре его баталии, и все знамена были очень близко друг к другу. По обе стороны от них стояли лучники… "[505] Версия Лефевра кажется более логичной. Пять тысяч лучников капеллана, если разделить их на две группы и разместить между тремя баталиями пехотинцев, оставили бы пехоту отделенной друг от друга значительным расстоянием, что является серьезным недостатком, когда каждая пехотная баталия могла насчитывать всего триста человек. Рассказ Лефевра также подтверждается, как мы увидим, планами сражения, составленными французами, которые были направлены на уничтожение английских лучников на флангах.[506]

Хотя два очевидца расходятся во мнениях о том, где были размещены лучники, они оба согласны с тем, что все три баталии были размещены бок о бок в одну линию. Это показатель того, насколько Генрих испытывал нехватку воинов, что он даже не мог позволить себе держать резерв, как это было принято. Поступая так, он сильно рисковал. Лучники не смогли бы вечно сдерживать наступающих французов, и в какой-то момент пехоте пришлось бы удерживать линию без поддержки резерва. Поэтому выбор предводителя для каждого сражения был вопросом исключительной важности, особенно если учесть, что король собирался сражаться лично и поэтому не мог наблюдать за ходом битвы и направлять свои войска с наблюдательного пункта, как это сделал Эдуард III при Креси. Никогда не возникало сомнений в том, что король сам будет осуществлять общее командование и что он будет продолжать командовать главным сражением, которое будет удерживать центр поля, но руководство авангардом и арьергардом будет изменено. Сэр Джон Корнуолл и сэр Гилберт Умфравиль, возглавлявшие авангард на протяжении всего похода из Арфлера, теперь были заменены Эдуардом, герцогом Йоркским. Согласно по крайней мере одному источнику XVI века, герцог умолял короля о такой чести на коленях, но его возраст, военный опыт и звание, а также тот факт, что он был самым старшим из присутствующих членов ордена Подвязки, были более весомыми аргументами в его пользу. Командование арьергардом, от которого герцог теперь отказался, было передано Томасу, лорду Камойсу, еще одному солдату-ветерану, который сражался в войнах Генриха IV против шотландцев, валлийцев и французов.[507]

Решения о размещении войск во французской армии принимались не так просто. Естественно, эта задача должна была лечь на плечи короля или его генерал-капитана, но ни Карла VI, ни дофина не было на месте. В отсутствие герцогов Беррийского, Бургундского, Бретонского и Анжуйского не было старшего принца королевской крови, на которого, естественно, пало бы командование. Только Карл Орлеанский мог претендовать на право старшинства, но ему было всего двадцать лет, и он не имел опыта полномасштабных сражений. По праву, решение должно было передаваться от короля его военачальникам, но ни коннетабль д'Альбре, ни маршал Бусико не были наделены дополнительными полномочиями, которые позволили бы им отменить решение принцев и взять на себя самостоятельное командование. Более того, оба эти человека служили отцу Карла Орлеанского, Людовику, что усложняло их задачу по утверждению своей власти над его сыном.

Считается, что французы бездумно бросались в бой, однако любопытно узнать, что подробная стратегия была разработана заранее. Как только королевский совет в Руане принял решение о решительном наступлении, был составлен план сражения, основанный на традиционных трех баталиях. Авангардом должны были командовать герцог Бурбонский, маршал Бусико и Гишар де Дофине, который был гроссмейстером королевского дома; главной баталией — коннетабль д'Альбре и герцоги Орлеанский, Алансонский и Бретонский; арьергардом — герцог Барский и графы Невер, Шароле и Водемон. Двумя флангами должны были командовать Артур, граф Ришмон, и Таннеги дю Шастель, прево Парижа. Кроме того, под командованием Клинье де Брабанта, который был одним из двух адмиралов Франции, и рыцаря Жана де Верши, сенешаля провинции Эно, должен был находиться отборный отряд элитной тяжеловооруженной кавалерии, чья особая задача заключалась в том, чтобы атакуя английских лучников, смять их. Как с оправданной горечью заметил Жювеналь дез Юрсен, французский хронист, сообщивший об этом соглашении, "из всех этих планов ничего не вышло".[508]