Владимир Мединский - Скелеты из шкафа русской истории
На Западе предприниматели регистрировали новую компанию как юридическое лицо, вели протоколы заседаний, выпускали акции. Они нанимали адвокатские конторы для ведения и хранения своих документов, а Биржа аккуратно следила, как поднимается или опускается курс акций компании, как «идет» тот или иной товар.
В общем-то, с сегодняшней точки зрения это нам кажется более современным и «методологичным», то, как детально обставляли европейские предприниматели свои отношения, говорит, возможно, только об одном: может, это была всего лишь дополнительная защита от возможного обмана? Ведь признаемся, положа руку на сердце: а для чего в действительности в наш современный век ВООБЩЕ нужны все эти «юридические формальности»? Для чего требуется бесчисленная армия нотариусов и юристов, к чему все эти тонны бумажных договоров, подписи и печати? Ну, конечно, с одной стороны, чтобы не забыть, о чем договорились. Чтобы взаимные обязательства были четко зафиксированы. Но это не главное. Если бы речь шла только о свойстве человеческой памяти «забывать», 99 % договоров не заключались бы вовсе или делались «в простой электронной форме».
И тогда бы миллионы юристов во всем мире остались без масла на своем куске хлеба.
А дело вот в чем.
Это нужно лишь для одного: чтобы ВСЁ, О ЧЕМ И ТАК ЧЕТКО И ОДНОЗНАЧНО ДОГОВОРИЛИСЬ, еще раз четко записать, зафиксировать, юристам — завизировать, нотариусу — заверить, потом расписаться кровью, скрепить печатями — и запереть в сейфе. А лучше в арендованной банковской ячейке. Вскрыть которую можно только двумя ключами одномоментно в присутствии банковского служащего.
Знакомая картинка? Читатель еще в наивности своей не понял, для чего все эти ухищрения? Элементарно! Чтобы не было легкого соблазна для договаривающихся сторон друг друга ОБМАНУТЬ! Увы все равно обманывают, «кидают», выставляют в дураках… Никакие юридические ухищрения в наш век не помогают против мошенников.
Зато наши предки-купцы редко утруждали себя ведением протокола и прочими сложностями юридического оформления сделок.
Они не имели никакого представления о процедуре выпуска акций или о работе Биржи. И знаете, у них получалось! Устного слова доверявших друг другу купцов оказывалось вполне достаточно для того, чтобы создать «обчество» и вполне благополучно им руководить.
Собирались купцы обычно не в домах друг друга. То есть ходили и в дома, вели степенные разговоры и порой даже дружили семьями. Но дела вели и сделки заключали… в трактирах.
Только не надо начинать песни об «извечном русском пьянстве», мол, без стакана купцы договориться не могли. Эту басню мы уже подробно разбирали в предыдущей книге. В трактире, к слову сказать, вообще по большей части нашей истории спиртным не торговали. Наливали в другом заведении, кое называлось — кабак.
Трактир же — место для еды и неспешного ЧАЕпития.
Международная система страхования, кстати, ведет свое начало со сделок, заключавшихся в лондонском кафе Ллойда. Основные сделки американских воротил начала XIX века тоже заключались в кафе и ресторанах на Уолл-стрит.
Так что манера договариваться за чашкой чая у русских и западных предпринимателей как раз была одна.
Разница в другом — в уровне взаимного доверия. Вот европейцы как-то друг другу верят мало… Им нужен нотариат, письменное подтверждение сделки. Нужна бумага, подтверждающая владение своим паем в общем владении, — акция. Нужен нотариус, чтобы фиксировать сделки, и адвокат, чтобы вел дела в суде, не позволял обмануть.
А русским купцам все это сомнительное счастье казалось не обязательным: они доверяли друг другу, проклятые дикари.
В XVII веке на акционированном капитале соляных и рыбных производств были сколочены колоссальные состояния Г. А. Никитникова, Я. С. Патокина, Д. Г. Панкратьева, Н. А. Светешникова, В. Г. Шорина, О. И. Филатьева и множества рангом пониже.
В XVII веке в купцы мог пойти любой лично свободный человек, а их было больше половины населения.
Черносошные крестьяне в XVII веке «совершают на свои участки все акты распоряжения: продают их, закладывают, дарят, отдают в приданое, завещают, притом целиком или деля их на части».
Этот крестьянский капитализм зашел так далеко, что возникли своего рода «общества на паях», союзы «складников», или совладельцев, в которых каждый владел своей долей и мог распоряжаться ею, как хотел — продавать, сдавать в аренду, подкупать доли других совладельцев, а мог и требовать выделения своей доли из общего владения.
Право же, тут только акционерного общества и биржи не хватает! Или просто они не были нужны?
Патологически доверчивые миллионеры
Везде и во все времена дельцы, бизнесмены — не самые доверчивые люди. Обмануть их можно. Но трудно.
Владелец любого капитала или быстро научится распознавать нечестного человека, или этого капитала лишится. Третьего не дано.
Но вот в России бывало и такое… «Купил» один купец колокольню в Москве. Как? А очень просто. Прибыл он то ли из Самары, то ли из Астрахани… Неважно откуда. Походил по Москве. И приглянулась ему колокольня. Ходит купец, прикидывает — как бы ему колокольню эту купить. А к нему подходит человек: что, купец, понравилась тебе башня? Слово за слово и говорит новый знакомый: башня это моя, но мне она вроде и не очень нужна, могу продать.
В ближайшем же трактире сговорились о цене, и стал купец «счастливым обладателем» колокольни Ивана Великого в Кремле. Напомню: вести дела в трактирах, заключать устные сделки на крупные суммы было самой обычной деловой практикой. Вместо нотариата служило использование гербовой бумаги. Самая дорогая стоила 10 рублей за лист. Красивая была бумага, с яркими водяными знаками, снежно-белая, с червонно-багровыми государственными гербами, с золотым обрезом по краю.
На этой бумаге принято было заключать сделки на любые суммы — все они признавались законными. Печати, естественно, не ставились. Зачем? Бумага-то не простая, гербовая. Выпили по случаю заключения сделки. Как же по такому случаю не выпить и не поесть?! В общем и целом — идиллия.
Это на другой день, когда счастливый «владелец» колокольни пришел вступать во владение, было много веселого шума и крика. Самому же купчине было, конечно, не до смеха. Имя купца называют то Акинфиев, то Ануфриев. Как и город, из которого он прибыл в Москву. И сумму, в которую обошлась колокольня: то 5 тысяч рублей, то 10, а то даже 20 тысяч.
Самое же невероятное в этой истории, что все в ней — чистая правда.
Вездесущие газетчики много писали былей и небылиц об аналогичных историях, похожих махинациях с «элитной недвижимостью» в русских столицах.
Ф. Алексеев «Колокольня Ивана Великого». Начало XIX в.
Трудно поверить, но были времена, когда строить выше этой колокольни в Москве было запрещено. Кто сомневается в мудрости наших предков, советую проехать, например, в Москве на Воробьевы горы, точнее, на улицу Мосфильмовская — осмотреть последние высотные шедевры столичного зодчества.
«Продавали» и Марсово поле в Петербурге… И дом генерал-губернатора (нынешнее место работы Мэра Москвы — Тверская, 13) в Москве… Странно, что ни разу не продали Зимнего дворца и Московского Кремля. Это единственная «недоработка» «черных риэлтеров».
Колокольню Ивана Великого покупал Ануфриев из Самары. Марсово поле — Акинфиев из Арзамаса.
Особняк генерал-губернатора — некий Фролов из Екатеринбурга. Купец II гильдии, между прочим! Предприниматель с многотысячными оборотами.
Что удивительно, все покупатели и помыслить не могли, что их новый знакомый — просто жулик. Называет себя человек купцом? Значит, купец. Говорит, что владеет этим зданием? На кресте поклялся? Значит, владеет. Оказавшись обманутыми, бедолаги искренне не понимали: как же так?! Им казалось невероятным, что взрослый приличного вида мужчина, православный, да еще столичный, мог вот так нагло врать среди белого дня.
Вывод может быть только один: эти люди и сами не обманывали, и их никогда не подставляли таким наглым образом. Они были решительно не готовы к подобному «лохотрону», потому и попадались на совершенно анекдотические уловки.
Что немаловажно: никогда за всю историю Европы никто не ухитрился всучить приехавшему из глуши графства Норфолк коммерсанту ни Вестминстерского аббатства, ни Лондонского моста, ни крепости-тюрьмы Тауэр.
И во Франции не замечено, чтобы провинциальный купец из Бретани прикупил по дешевке сады Тюильри или Малый Трианон в Версале.
И в США не было случая, чтобы продали лопуху из Орегона или Кентукки Капитолийский холм с постройками или левое крыло Белого дома.
С чего бы это?
Немного о замках и ключах
