Повседневная жизнь языческой Руси - Людмила Алексеевна Черная
Лекарства делали не только из растений, но и из животных. Муравьиным маслом растирали больные места, как и жиром других животных. Ящериц, змей, летучих мышей сушили, растирали в порошок, затем растворяли этот порошок в воде, делая компрессы, или просто запивали водой, принимая внутрь. Из лягушек, в частности, делали молочный отвар, который использовали при лихорадке. При этом лягушка как холоднокровное животное считалась лучшим средством для вытягивания из больного не только лихорадки, но и любого жара, кашля, ангины, рожи.
Некоторые травы использовали буквально от любой болезни, предполагая, что какое-то из их свойств обязательно подействует. К подобным растениям относилась крапива. Ее жгучесть (русские называли ее «жигучка») хоть и была вызвана ее принадлежностью к «дьявольским» растениям, тем не менее играла важную роль в качестве отгонного средства, оберега и лекарства. Крапивой лечили болезни легких, лихорадку, отеки, раны, глаза, головную боль, укусы животных и змей. Из нее делали отвары, использовали свежевыжатый сок, листья, корни, цветы; крапивой также секли больные места (при ломоте в костях). Любую болезнь можно было изгнать в крапиву заодно с нечистой силой. На Русском Севере, например, еще в XIX столетии крапиву сгибали и привязывали к земле для выведения зубной боли, приговаривая: «Матушка крапивушка… выведи… и ежели не выведешь, то я тебя высушу, а если выведешь, то я тебя в третий день отпущу»[234].
Кстати, целый ряд заговоров-угроз был направлен на растения. В них деревьям, кустарникам и травам угрожалось суровым наказанием за неоказание медицинской помощи больному. Так, в Калужском крае этнографы зафиксировали заговор от зубной боли, который надо было произносить, несколько раз укусив ствол рябины: «Рябина, рябина, вылечи мои зубы, а не вылечишь, всю тебя изгрызу»[235]. Осине обещали не сечь и не ломать ее, если она поможет избавиться от лихорадки, а боярышнику угрожали гибелью, если он не выведет бородавки.
Самое страшное случалось, когда болезнь охватывала не одного человека, а все село. От эпидемии (опять же по принципу аналога) избавлялись коллективно, путем обхода села, опахивания, отгонных ритуалов. А чтобы эпидемия не добралась до села, ставили на дорогах разные преграды, проводили борозду, разводили костры, приносили коллективную жертву.
Меры предупреждения заболеваний строились на том основании, что болезнь хорошо бы задобрить так, чтобы она обходила дом и семью стороной. Поэтому чаще всего ее уговаривали, называя ласковыми именами нежным голосом, «угощали» самыми ценными продуктами (медом и хлебом), подносили подарки в виде клубка шерсти, теплой воды в корыте. Чтобы задобрить «Кумаху» (лихорадку), на Русском Севере больной выходил к месту, где, по его мнению, жила лихорадка, обсыпал это место ячменем и говорил: «Прости, сторона, мать сырая земля! Вот тебе крупиц на кашу, вот и тебе, Кумаха»[236]. Эти профилактические меры дополнялись магическими действиями прогностического характера. В русских деревнях, например, в первый день нового календарного цикла знахарки или другие «знающие» люди типа кузнеца или пастуха обмывали притолоки всех домов водой с золой из семи печей и с солью для того, чтобы на весь год защитить дом от вторжения Лихорадки и ее одиннадцати сестер (Трясеи, Ломеи, Ледеи, Гнетеи, Глухеи и иже с ними). А чтобы избежать головной боли на весь год, надо было при первом громе приложить к голове железо или камень! Это знал всякий, как и общее универсальное средство против всех болезней — хождение, катание или кувыркание по росе в нужное время и в нужном месте. Совершать все эти действия надо было нагими, чтобы эффект был полным.
Предупреждение болезней тесно связано с заботой о сохранении здоровья как высшей ценности человека. А именно так здоровье и воспринимали язычники: как сохранение своей целостности, силы, красоты, долголетия. Только полнокровный румяный здоровый человек был, с их точки зрения, счастливым человеком. Достичь абсолютного здоровья стремились через использование четырех стихий, и прежде всего воды. На Руси существовало даже пожелание: «Будь здоров, как рыба!» В пограничные временные отрезки весенне-летнего цикла следовало купаться и лучше всего в проточной воде, в крайнем случае в бане. А после купания надлежало перевязать запястье и поясницу специальной красной нитью, чтобы закрепить эффект получения здоровья на долгий срок. Во всяком случае, именно так поступали на Орловщине. В других местах ограничивались умыванием водой, принесенной ранним утром, пока ни одна птица не тронула воду в водоеме. В любом случае вода должна была обеспечить здоровье в Чистый четверг, а на Пасху здоровье искали в воде, в которую было положено красное пасхальное яйцо (да и само это красное яйцо катали по лицу, веря, что это принесет здоровье).
Земля, по народным представлениям, тоже должна была помогать в сохранении здоровья. Именно поэтому следовало кататься по земле, в особенности по росистой траве, о чем уже говорилось. Контакт с землей под корнями вековых деревьев, когда человек пролезал между корней, дополнялся верой в то, что преодоление такого препятствия подарит здоровье. Тот же самый эффект ожидали от пролезания (пронимания, протаскивания) через расщепленный ствол дерева, через дупло. Но также можно было просто кувыркаться и подпрыгивать, потому что важно было соприкасаться с землей, как бы вбирая в себя ее силу. Еще, чтобы избежать болезней, перебрасывали через себя комок земли при первом куковании кукушки. Стихия огня использовалась в известных обрядах перепрыгивания через костер в праздник Ивана Купалы. Огонь купальского костра считался «веселым и здоровым», что должно было передаться и участникам обряда.
Помимо четырех стихий здоровье просили у множества других природных явлений, например
