Лев Гумилёв - Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи
А.С.: Лев Николаевич, люди тянутся к историческим знаниям как к источнику животворящей духовности. Скептицизм и неверие подрывают нравственное здоровье. Сегодня мы узнаем горькую правду о прошлом. И не только о том, что происходило сравнительно недавно. Пересматриваются также представления о глубокой древности. А школьные и вузовские знания, хотя и почерпнутые из последних учебников, изрядно отдают плесенью. Но, с другой стороны, многих просто шокируют некоторые утверждения…
Л.Г.: Какие, например?
А.С.: Вот такие: вроде русские вовсе не являются русскими и вообще славяне в России – пришельцы. Вы пишете: «Как ныне установлено, славяне не были аборигенами Восточной Европы, а проникли в нее в VIII в., заселив Поднепровье и бассейн озера Ильмень. До славянского вторжения эту территорию населяли русы, или россы, – этнос отнюдь не славянский».
Л.Г.: Действительно так. Я склонен считать русов германоязычными. Но их нельзя смешивать со скандинавскими варягами. Слияние полян и русов в единый этнос осуществилось лишь в X в., что проявилось в образовании государства, называемого в наше время «Русь в узком смысле», потому что оно не включало в себя большинство славянских племен Восточной Европы, завоеванных и покоренных еще позднее.
А.С.: Значит, возникло совершенно новое государство и начал складываться молодой народ?
Л.Г.: Русь рождалась в муках. Построение государства было нарушено трижды: готами, аварами и норманнами. Фактически это историческое дело завершил лишь в XI в. хан (каган) Ярослав Мудрый.
А.С.: Почему, извините, не князь, а «хан»?
Л.Г.: Да потому, что именно такой титул носил Ярослав, а государство называлось, если быть точным, Киевский каганат. Так именовали его современники, в том числе тогдашний руководитель Русской православной церкви – митрополит Илларион. Если же говорить об этническом возрасте, то у восточных славян это была уже не весна, а осень. Да-да, та самая пора – «очей очарованье». Ведь славянский этногенез совпадал по фазам с византийским, которому от роду было тогда примерно тысячелетие. Древнерусский этнос, пройдя страшные испытания, переживал расцвет экономики и культуры. Хотя, увы, в преддверии упадка.
Характер перемен зависел и от вовлечения Руси в европейскую политику. Великий раскол Европы, принявший религиозную форму, больше всего сказался на славянском единстве. Западные славяне слились с «христианским миром» Европы, южные подчинились Византии, а восточные вобрали в себя разноэтничное население от Карпат до Волги, смешались с ним и сделались вторым центром православия.
А.С.: И это смешение, вероятно, вносило характерные особенности во все процессы?
Л.Г.: Былые племена, насильно объединенные в древнерусский этнос киевскими князьями, по-прежнему стремились к самостоятельности. Это вызывало соперничество между княжествами, переходившее нередко в открытую вражду. В суздальцах говорила кровь кривичей, мери и муромы, в новгородцах – кривичей, веси и словен, в рязанцах – вятичей и муромы. Русская земля включала угорские, финские, балтские и тюркские племена. Например, союз со степняками-тюрками и «черными клобуками» был традицией киевских и волынских князей, а князей черниговских – с половцами…
А.С.: …которых осуждал поэт – автор «Слова о полку Игореве», а вслед за ним почти все историки. Среди них и Н. М. Карамзин, сочинения которого поступают сегодня читателям. Разве он не прав, называя половцев «неутомимыми злодеями» и утверждая, что «мир с такими варварами мог быть только опасным перемирием»?
Л.Г.: Гениальность и древность поэмы не подлежат сомнению, но как исторический источник мы все-таки должны рассматривать ее критически. Само «Слово» содержит в художественной ткани яркие тюркские элементы, которые придают ему особое звучание и аромат. Его герой находится в тесных родственных отношениях с кочевниками, да и сына женит на половчанке. Значительную часть войска князя Игоря составляют дружественные степняки, кстати погибающие неизвестно за что. А если проследить дальнейшую судьбу князя, то обнаружится, что именно Игорь Святославич был инициатором совместного с половцами ужасного разграбления Киева в начале 1203 г. Согласитесь, тут что-то не вяжется!
А не вяжется оттого, что реальная картина искажена до неузнаваемости. «Идея извечной принципиальной борьбы Руси со Степью – явно искусственного, надуманного происхождения», – пишет В. А. Пархоменко. «Для отношений между русскими княжествами и половецкой степью более характерным и нормальным являются не войны и набеги, – замечает А. Ю. Якубовский, – а интенсивный товарообмен». И это – вполне объективное мнение, основанное на достоверном знании.
Сколько в то время насчитывалось населения на Руси? От пяти до шести миллионов. А половцев? Всего 300–400 тысяч. Русь обладала неприступными крепостями и искусными кузнецами, ковавшими оружие для бойцов. Да и риск в этих сражениях для русских отсутствовал, ибо у половцев не было тыла и союзников. Представляется закономерным, что Владимир Мономах весьма решительными действиями прекратил бессмысленную войну, которая была выгодна лишь для заграничных купцов и их прихлебателей в Киеве.
Заключение мира обеспечило на 130 лет русско-половецкую унию. Половцы искали дружбы славянских князей, крестились в православную веру целыми родами и отражали набеги сельджуков. Кстати, крещен был и сын известного публике по поэме и опере хана Кончака Юрий. Западный половецкий союз вошел в состав Русской земли, сохранив автономию, а задонские половцы стали союзниками суздальских князей. По сути дела, в XII–XIII вв. Половецкая земля (Дешт-и-кыпчак) и Киевская Русь составляли одно полицентрическое государство. В грозный час они единым фронтом выступили против татар.
Американцы стыдятся того, что их предки выдавали премии за скальп индейца, как за хвост волка. У нас, к счастью, нет причин стыдиться прошлого. Наши предки дружили с половецкими ханами, женились на «красных девках половецких», принимали крещеных половцев в свою среду, а потомки последних стали, в частности, запорожскими и слободскими казаками, сменив традиционный славянский суффикс принадлежности «ов» (Иванов) на тюркский – «енко» (Иваненко).
А.С.: Но даже в относительно мирные периоды положение вряд ли было идиллическим?
Л.Г.: А кто спорит? Положение соответствовало своей эпохе, жестокой и кровавой. Однако половецкий феодал или воин ни по каким признакам не был «чище» русских, французских или китайских коллег. Только среда обитания заставляла вести образ жизни, который принято называть кочевым. Да и сам термин – всего лишь условность.
А.С.: Эти кочевники, по бытующему представлению, как бы на одно лицо. Столетие за столетием извергались они откуда-то из Срединной Азии, как из огнедышащего вулкана, приводя в ужас народы и даже вызывая их великие переселения. Что же это за стихия?
Л.Г.: Вычислять среднюю температуру больных в лечебнице – занятие бессмысленное. Однако сама природа проделывает такие штучки постоянно. И в среднем по всем статьям дебета-кредита получается равновесие. На общем фоне этно-ландшафтного балансирования, который может рассматриваться как «отсталость» или «застой», проистекающие якобы из неполноценности тех или иных народов, возникновение нового этноса – редкий случай. Но изначальный энергетический толчок, придающий этносу качество пассионарности, все ныне существующие народы хоть раз да в какой-то степени испытали, одни – давно, другие – не очень. Неравномерность развития и разнообразие элементов являются обязательным условием устойчивости любой системы, в том числе этнической. Потому и распространились люди-человеки по земному шару, что все они неодинаковые – как по «возрасту», так и по приспособленности к всевозможным местам обитания.
Нет народов вечных или избранных – даже крошечный, никому почти не известный народец способен возвыситься и повлиять на многие крупные события, даже на ход мировой истории. Пример тому – монголы, называемые еще и татарами (оба имени совершенно идентичны по смыслу, а монголо-татары – это «масло масляное»). Молниеносными набегами они распространили свою власть от Желтого моря до Средиземного, практически перепоясав Евразию.
Естественно, что в данном случае нас более всего затрагивает завоевание Руси и сопредельных территорий. В 1236 г. пал Великий Болгар, расположенный у слияния Волги и Камы. Затем были подчинены буртасы и мордва, наконец, разгромлено войско Рязанского княжества и взяты в Великом княжестве Владимирском 14 городов. Вообще же летописец говорит о городах, взятых татарами, – «им же несть числа» (Ипатьевская летопись). Между тем многие крепости монголы обошли стороной. Если бы даже они стремились к полному разрушению укрепленных замков, которых на Руси отмечено 209, и поголовному уничтожению населения, это было бы им не по силам. Из восьми полугосударств, составляющих Русь, четыре не были вовсе затронуты нашествием.
