Исаак Тейлор - Славяне и арийский мир
Но уже спустя небольшой промежуток времени наряду с этим мнением появилось другое, которому и было вскоре суждено победить. Обнаруженные при новых раскопках черепа древних длинноголовых славян побудили самого Вирхова уже в 1881 году, пусть даже и «…с большим внутренним сопротивлением…», но принять в расчет «долихоцефальный отряд славян» [4) Вирхов Р. Древние захоронения в Слабошево близ Могильно (Virchow, R.: Das Gräberfeld von Slaboschewo bei Mogilno. Z. Ethn. XII, 357–374, 1881)], и в дальнейшем к нему присоединяется целый ряд немецких исследователей [5) например, Бушан Г.: Германцы и славяне (Buschan, G.: Germanen und Slawen, Münster, 1890)]. Русские антропологи (Богданов и Анучин) никогда не испытывали серьезных сомнений в том, что многочисленные долихоцефальные черепа, обнаруженные на их родине в доисторических могильниках, принадлежали «автохтонам» и, следовательно, славянам; так или иначе, но на этой огромной территории, как и в Центральной Европе, так же тяжело найти иноплеменный народ, чьи останки могли бы находиться во всем этом множестве древних захоронений и могильных курганов. Дальнейший стимул «нордическая» точка зрения получила благодаря подходу к изучению величайшей индогерманской проблемы с позиции расологии. В частности, это сделал Пенка (Репка), правдоподобно обосновавший, что индогерманский язык и нордическая раса в значительной мере изначально соответствовали друг другу. Между 1880 и 1890 гг. на эту тему появилась обширная литература, в большей части которой славяне тем не менее еще исключались из индогерманской расовой общности [6) Ср. Нидерле: 1896, цит. прим. 5 на 48-й и след. стр.].
И лишь благодаря Нидерле они оказались в этой общности родными. Его книга «О происхождении славян» явила собой решающую перемену в борьбе мнений [7) Нидерле Л. О происхождении славян (О puvodu Slovanu (Niederle, L.: Über den Ursprung der Slawen; 147 S. Prag 1896))]. Собрав весь известный к тому времени материал по найденным в местах захоронений черепам, он дополнил эти сведения свидетельствами древних писателей-историков о внешнем физическом виде славян. В качестве главного итога он установил, что корень и ядро славянских народов представляют собой тот же самый долихоцефальный и светловолосый тип, который считался характерным для соседних «арийских» племен. — Первые критические обсуждения книги частично еще были настроены скептически [8) Niederle, L.: К вопросу о происхождении славян. Дополнение к моей работе «О происхождении славян» (Zur Frage über den Ursprung der Slawen. Ein Nachtrag zu meiner Schrift «O puvodu Slovanu», 15 S., Prag, 1899)], но впоследствии его точка зрения стала постепенно настолько само собой разумеющейся, что уже в 1910 г. ее одобряют почти все исследователи славянства [9) ср. «Дискуссия по поводу древнеславянского вопроса» («Diskussion über die Altslawenfrage» im Korr. Bl. Dtsch. Ges. Anthrop. XLIII, 72–97, 1912) — статьи Тольдта, Шлица, Вирхова, Матейки и др.], чему, со своей стороны, в известной степени способствовало развитие изучения индогерманского вопроса в целом.
Центр тяжести древнеславянского вопроса в ходе исследований претерпел принципиальное смещение. Первоначально утвердившееся мнение, исходившее из результатов наблюдений над сегодняшним расовым составом славянских народов, сложилось таким образом, что при обнаружении во время раскопок древнеславянских черепов, отличающихся от общепринятой точки зрения, возникала проблема, которая требовала объяснения. Сегодня же, напротив — нордический характер индогерманских праславян и древних славян является настолько естественным и данным, что объяснять необходимо уже ту примесь ненордических элементов, каковая имеет место в сегодняшнем славянстве.
Однако, как ни удивительно, эта часть вопроса оставалась до сих пор в тени. Определенно, уже Вирхов и его приверженцы, а также Нидерле и, позднее, Шлиц, Матейка и другие принимали в расчет «второй славянский тип», который Нидерле уже отождествлял с «race Orientale» Деникера, а Шлиц обозначал как «финский». В более поздних трудах также при случае пытались объяснять этническое происхождение ненордических элементов, для чего преимущественно использовали основные характерные черты финской народности. [10) Вольфф К. Кем были древние славяне? (Wolff, К.: Wer waren die Altslawen? Mannus VII, 135–146, 1912); Чекановский Я. Введение в историю славян (Czekanowski, J.: Wstep do Historji Slowian (Einführung in die Geschichte der Slawen; 326 S. Lemberg, 1927)]. Но, так или иначе, основная направленность хода мыслей расологов всегда однозначно была ориентирована на нордический аспект исследуемой проблемы точно так же, как и славянский вопрос в большинстве случаев рассматривался как неразрывно входящий в состав индогерманского вопроса.
Подобное положение дел, вне всяких сомнений, этиологически связано с развитием расовой типологии Европы, поскольку в то время, когда нордическая раса может с давних пор пользоваться научно обоснованным и общепризнанным подтверждением факта своего существования, к значительному количеству элементов, сыгравших роль в происхождении славянских народов, это относилось в гораздо меньшей степени. Таковым элементом является восточноевропеоидная (восточнобалтийская) раса, которая определяется, и особенно в немецкой литературе, как основной тип сегодняшних славян, по меньшей мере — северных, и которая в системе типов именно славянских антропологов (Бунак, Чекановский) отнюдь не находит однозначного описания. Там, где принимают во внимание действительное влияние этой расы, не существует никакого единого мнения о ее морфологическом характере. В то время, как одни (Эйкштедт, Гюнтер, Монтандон) видят в восточноевропеоидах самостоятельно дифференцированную европеоидную расу, другие рассуждают о более или менее неустойчивом «внутренне-азиатском смешанном типе» (Рехе) или о «светлом альпийском типе» (Керн, Б. К. Шульц). Морфологическое же объяснение весьма важно, а для вопроса этнического происхождения и вовсе является определяющим. Поэтому, коль скоро в дальнейшем древнеславянский вопрос предстоит рассмотреть гораздо глубже, чем это делалось до сих пор, т. е. с позиции принятия во внимание ненордических компонентов, то существенной частью этой задачи и будет морфологическое описание и разграничение этих компонентов.
РОДОПЛЕМЕННАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ И РАСОВЫЕ ПРИЗНАКИ ДРЕВНИХ СЛАВЯН
Распространение древних славян к 1000 году
Под определением «древние славяне» понимают группу племен, живших в исторический период между временем существования славянской общности на относительно тесно окруженном иными народами пространстве своей «прародины» и формированием в позднем Средневековье сегодняшних славянских народов и государств.
Время, из которого до нас доходят почти все антропологические находки — XI и XII века — является уже концом этой эпохи: отдаленные области Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европы находятся во владении славян, на западе же их распространение уже перешло свой апогей. И хотя внутренняя история славян того периода проступает лишь немногочисленными и неясными контурами, но сведения, почерпнутые из источников собственно славянской историографии, дополняются свидетельствами тех народов, с которыми славяне вступили в результате своего распространения в самое тесное соприкосновение и которые не только сами творили историю уже с незапамятных времен, но и фиксировали произошедшие события в рукописных хрониках. На западе Европы это — немцы, на юге — Римская империя, в то время как на востоке и северо-востоке славяне встречают народы, чья хронология была неизвестна или утрачена, и именно лишь вследствие этого сами появляются в круге света истории относительно поздно. Тем не менее на рубеже 1 — го и 2-го тысячелетий после Р.Х. не только область распространения, но и родоплеменная классификация славян обретают некоторую ясность. [11) Дильс П. Славяне, язык. Статья в Энциклопедическом справочнике по древнейшей истории Эберта (Slaven, Sprache. In Eberts Reallexikon der Vorgesch., XII, 273–291,1928); Нидерле Л. Manuel de l'antiquite slave, 2 Bde. Paris, 1923–26.]
Особенное изобилие племен и названий родов дошло до нас от западных славян, которые появляются в Восточной Германии в начале VII столетия. Многочисленные немецкие летописцы, такие, как Адам из Бремена, Титмар из Мерзебурга, Хельмольд и его «Славянская хроника», а также Эйнхарт, биограф Карла Великого и т. н. Баварский географ (конец IX века) — предоставляющий обширный, однако неясный перечень, — способствуют нам в создании картины классификации народов восточной части Центральной Европы после ухода из этих мест германцев. Северо-западную область распространения славян между низовьями Эльбы и Одера занимали ободриты (Obodriten. — Авт., они же: бодричи. — Примеч. ред.), к ним примыкали на юге вильзане (Wilzen), с которыми также соседствовали хафелане (Havelanen), населявшие равнину Хафельланд в районе сегодняшнего Потсдама. Еще далее к югу, между притоком Эльбы, р. Зале, и р. Нейсе в районе г. Герлиц, обосновались сорбы (Sorben — лужичане или лужицкие сербы. — Примеч. ред.), территория которых вновь распадалась на большое число отдельных областей между Одером, Вислой и р. Нотец в Померании и которые, являясь предками кашубов (Kaschuben), уже в те времена доказали свою культурную самобытность по сравнению с племенами, примыкавшими к ним с юга. [12) Энгель К. и Ла Бойм В. Культуры и народы на землях Пруссии (Kulturen und Völker im Preußelande, 291 S., Königsberg, 1937; Кейзер Ε. История народов, населяющих Германию (Bevölkerungs-Geschichte Deutschlands, 360 S., Leipzig, 1938).] Нам также известен ряд племен, населявших Силезию, которые, в отличие от сорбов, живя здесь, не выделялись среди соседей своим единством. Слензане (Slenzanen (Silensi. — Авт., они же: силезане. — Примеч. ред.), обосновавшиеся в Центральной Силезии, вокруг горы Зилингберг (Цобтен) (Silingberg (Zobten)), были теми, кто вследствие трансформированного и произносимого на славянский манер слова «Зилинг» дал имя всей стране. На местности, окружающей г. Оппельн (ныне: г. Ополе на юго-западе Польши. — Примеч. ред.), наряду с осевшими вниз по течению Одера требованами (Trebowanen) и боборанами (Boboranen) упоминаются и населявшие области верхнего течения Одера ополане (Opolani), а близ Цинна (Zinna) и Оппа (Орра) — голензичи (Golensizi). Границы между этими племенами во многих случаях образовывали простиравшиеся по всей этой территории леса. [13) Чайка В. Леса на силезских пограничных рубежах (Czajka, W.: Schlesiens Grenzwälder, Ζ. Ver. Gesch. Schlesiens, LXVIII, 1–35, 1934; Лацке В. Южная граница Силезии к началу 13-го столетия (Latzke, W.: Schlesiens Südgrenze bis zum Anfang des 13. Jahrhunderts, Z. Ver. Gesch. Schlesiens, LXXI, 57–101, 1937).]
