Политическая история Финляндии 1809-2009 - Осмо Юссила

гражданской администрацией нуждается в действенном совете, и в свою очередь побеспокоился о том, чтобы генерал-губернатор сохранил в своих руках центральную власть при решении административных вопросов и вопросов, относящихся к компетенции полицейского ведомства, хотя он вначале противился созданию канцелярии. В итоге возникла дуалистическая система: с одной стороны, правительствующий совет с экспедициями и канцелярией, с другой — генерал-губернатор с собственной канцелярией. Генерал-губернатора связывало с советом лишь председательство в нем, которое на практике стало после Штейнхеля формальностью, поскольку его преемники на посту генерал-губернатора не владели шведским языком. Дуализм усиливало еще и то, что требование знания русского языка как условие для работы в канцелярии генерал-губернатора привело к тому, что чиновников набирали главным образом из Русской Финляндии, тогда как шведоязычный правительствующий совет набирал своих чиновников из Шведской Финляндии. Таким образом, в системе центральной администрации Финляндии возникло внутреннее противоречие, так и не разрешенное в течение всего периода существования Великого княжества. Другим основным недостатком правительствующего совета/сената, для устранения которого позднее предпринимались многочисленные попытки, было то, что коллегиальное рассмотрение дел проходило крайне медленно и он был буквально завален ими. Не только судебный, но и хозяйственный департамент функционировал как судебный орган. На начальном этапе его и называли трибуналом. Судебный департамент справлялся со своими делами значительно лучше, поскольку его члены имели опыт работы в надворном суде, но для работы в хозяйственном департаменте не было столь же способных людей, которые могли бы успешно решать административные и хозяйственные вопросы.

Подключение финляндской администрации к России

Поначалу Новая и Шведская Финляндия были присоединены к Старой и Русской Финляндии. В конце декабря 1808 г., когда было принято окончательное решение о присоединении Шведской Финляндии и о том, что финляндские дела будут представляться непосредственно императору, минуя министров империи, право их представления получил государственный докладчик[19] статс-секретарь М.М. Сперанский. Если бы в правительствующем совете был создан особый финляндский департамент и языком финляндской администрации сделали русский, как и намеревались, отпала бы необходимость в создании какого-либо иного звена в управлении империей. В помощь Сперанскому была учреждена российско-финляндская Комиссия по делам Финляндии, к сфере деятельности которой были отнесены вопросы, касавшиеся как Шведской, так и Русской Финляндии. (Комиссия стала преемницей ранее существовавшего Комитета по делам Русской Финляндии.) Поскольку Комиссия работала плохо, а на самого Сперанского были возложены помимо финляндских дел другие многочисленные обязанности, он предложил учредить особую должность статс-секретаря по финляндским делам и при нем новое коллегиальное учреждение. Обоснованием послужила ссылка на то, что из Финляндии, являвшейся, по сути, «государством, а не губернией», во множестве поступали дела, требовавшие рассмотрения их непосредственно императором. Одновременно в 1811 г. было принято решение об объединении в едином управлении Старой и Новой Финляндии, причем на этот раз Русская Финляндия должна была быть присоединена к Шведской Финляндии. Сперанский считал систему управления Шведской Финляндии более современной в сравнении с системой управления Русской Финляндией и видел в ней прообраз будущей административной системы России. Статс-секретарем по финляндским делам[20] стал Р.Х. Ребиндер, который до этого был секретарем Сперанского, а председателем Комиссии финляндских дел, состоявшей только из финнов, — Г.М. Армфельт.

Все эти преобразования имели решающее значение не только для того, чтобы Великое княжество Финляндское превратилось в административном и законодательном отношениях в «отдельное государство», но и прежде всего для того, чтобы оно могло остаться таковым. То, что право представлять финляндские дела получил Сперанский, означало, по существу, централизацию и русификацию. Только с созданием особой должности статс-секретаря финляндского дела, касавшиеся Финляндии, представлялись отдельно от других дел империи. Генерал Алексей Аракчеев, ставший после Сперанского государственным докладчиком, более не представлял финляндские дела. Должностным лицам империи было указано на то, что по делам, касавшимся Финляндии, им надлежало обращаться к барону Армфельту. (Правда, на практике потребовались десятилетия, чтобы это предписание обрело силу.) Ясность в этот вопрос внесло переименование в 1816 г. правительствующего совета в сенат, чем хотели показать, что он не был подчинен правительствующему сенату России. Указы российского сената обретали силу в Финляндии лишь после того, как статс-секретарь финляндский повторно представлял их императору, и именно в форме, сообразованной с условиями Финляндии, с учетом которых они и должны были быть приведены там в исполнение.

Эта операция, осуществленная фаворитом императора Г.М. Армфельтом, имела особое значение для рождения и развития автономии Финляндии. Без этого Финляндия, очевидно, соскользнула бы на путь развития прибалтийских стран.

Таким образом, Финляндия и финны были подчинены непосредственно императору, минуя механизм центральной администрации России. Уже правительствующий совет именовался императорским, и затем также сенат — императорским сенатом, как и университет. Первый университет был основан как академия в Турку в 1640 г. и после пожара в городе в 1827 г. был переведен в Хельсинки. Новую столицу, которой в 1812 г. стал Хельсинки (Гельсингфорс), по внешнему облику сделали «имперской» — с сенатской площадью и улицей, носящей имя императора Александра. Хельсинки называли «маленьким Петербургом». Планировалось построить на скале Катаянокка большой императорский дворец, обращенный фасадом в сторону Петербурга, но из-за нехватки средств пришлось удовлетвориться скромным домом купца Хейденштрауха.

Система, действовавшая в отношении Финляндии, не была совершенно исключительной, поскольку подобное же прямое подчинение императору практиковалось и на других завоеванных территориях, в частности в Бессарабии, на Кавказе и в Польше. Но только Финляндия и Польша имели статс-секретарей, наделенных правом прямого представления дел императору. Подобно империи Габсбургов, Российская империя представляла собой династическую унию многих государств, царств и великих княжеств. Чем больше у императора было подвластных ему народов и государств с имперскими столицами, тем могущественнее был он сам.

Так были созданы новое государство и новая нация — путем объединения Русской и Шведской Финляндии, учреждения правительствующего совета/сената под председательством генерал-губернатора, а также организации представления дел, подаваемых на Высочайшее рассмотрение при посредничестве статс-секретаря и Комиссии финляндских дел. До 1814 г., пока председателем Комиссии был Армфельт, Петербург и Комиссия играли решающую роль в делах и управлении Финляндией. (Впоследствии власть в Комиссии перешла к секретарю Ребиндеру.) Генерал-губернатор Фабиан Штейнхель, резиденция которого находилась в Турку, и правительствующий совет были явно на вторых ролях. Как лаконично заметил некий английский путешественник, Армфельт был министром, которому было вверено управление Финляндией, Штейнхель — военным генерал-губернатором, живущим в Турку.

Армфельт и его ближайшие помощники и друзья, прежде всего Р.Х. Ребиндер, К.Й. Валлен и Й.А. Эренстрём, которых можно назвать «густавианцами», постепенно утвердились во мнении, что именно административная система Густава III, составные части которой претерпели изменения с учетом новых условий, была