История Финляндии. Время Петра Великого - Михаил Михайлович Бородкин
Карельскую землю, прибрежье Ладожского озера и Неву новгородцы с незапамятных времен считали исконно-русским достоянием; по этим водным путям издревле велась их торговля; город Старая Ладога была первой столицей первого русского князя Рюрика (862 г.). Вместе с Карелией и Ингрия с давних времен находилась под нравственным и политическим воздействием отважных новгородцев.
Река Нева, с прилегающими к ней землями, по шведским, французским и голландским картам XVII в., а также Ингерманландия обозначались названием «Водская пятина», что означало — одна пятая часть собственно Новгородской области. В эту пятину входили часть Новгородского уезда и уезды Ладожский, Ямской, Копорский, Ореховский и Карельский. За Новгородским владыкой считались, между прочим, погосты (т. е. церковные округи): Куйвощский, Ижорский, Сердобольский, Иломанский, Соломянский и др.
Первобытными обитателями Водской пятины было финское племя Водь (Вадьялайсет); ее вытеснило впоследствии племя Ижора. Но несомненно также, что и новгородцы явились здесь очень рано колонизаторами и, во всяком случае, ранее основания Руси. Из переписной окладной книги, относящейся к 1500 году, видно, что погосты и местные поземельные собственники носили русские имена и прозвища. Что земли эти были искони русскими показывает также раннее распространение среди их населения православной веры. Посягательства шведов на Карелию и Ингрию считали поэтому незаконным отношением к чужим владениям. «Всуе был труд (шведов) без Божия повеления», — писал летописец. Новгородцам тем не менее приходилось подумать о средствах защиты и сохранения прежних межей.
Редкое десятилетие протекало на севере без набегов и войн между Россией и Швецией. Поводов к столкновениям было много, так как точно установленной границы долго не существовало. Впрочем, этих поводов первоначально и не искали, а та и другая сторона делала набеги ради добычи и дани. Во время этой борьбы русские то приближались к берегу Финского залива, то их отодвигали.
В 1030 году русские находились у Рижского залива и у Юрьева. При Ярославе (1015—1054) Новгород обладал всей землей от Колывани (Ревеля) и Юрьева до истока Невы. В 1042, а также в 1124 г. русские входили в Тавастландию, для приведения жителей в повиновение. В 1240 г. шведы, под предводительством Биргера, двинулись крестовым походом на еретическую Русь, но Александру Ярославичу удалось избавить Новгород от грозившей ему опасности славным боем (15 июля) у Усть-Ижоры на берегах Невы. В 1251 г. русская граница проходила по р. Кюмени. В 1256 г. Александр Невский доходил к Норвежской границе через Финмаркет и Лапландию. Походы в шведскую Лапландию продолжались из Карелии и в XIV и XV в. в. Чтобы оградить себя, шведы в 1475—1477 гг. построили Олосфсборг (Нейшлот).
Походы в Швецию и Финляндию были затруднительны: «был зол путь» свидетельствует летописец. Особенно тяжелы они были для Московской рати, которую сопровождали огромные обозы. Сперва дело ограничивалось одними набегами, но с того времени, как Торкель Кнутсон (в 1293 г.) основал Выборг на земле Карельской и (в 1300 г.) Ландскрону (Венец земли) при истоке Невы, начинаются более правильные войны. В течение долгого времени Выборг оставался угрозой для целости новгородских земель. Под его стенами многократно схватывались новгородские молодцы со шведами. Имеется указание, что с 1320 по 1323 г. Выборг находился во власти русских. Вернули его за денежный выкуп.
При первом представившемся случае, — при заключении в 1323 г. Ореховецкого договора между князем Юрием Даниловичем и королем Магнусом, — Нева закрепляется за Новгородом. «Ходиша новгородцы с князем Юрием и поставиша город на усть Невы на Ореховом острове. Туже приехавше послы великы от свейского короля и докончиша мир вечный с князем и Новым городом по новой пошлине».
Это был первый договор между Россией и Швецией, он послужил основой для последующих мирных условий. Ореховецким договором граница была установлена по Сестре-реке, Ингерманландия признана русской землей, а в Карелии шведы обязались не только не строить крепостей, но даже не покупать ни земель, ни вод. Почти 300 лет новгородцы владели Невой и попытки шведов завладеть окрестными землями оставались тщетными. Ореховецкий трактат, видимо, стеснял шведов в их последующих стремлениях обосноваться в Карелии и Ингрии, так как на подлиннике его оказалась отметка: «Старая порубежная грамота, которой не должно показывать».
При Иоанне III его войска, под начальством Даниила Щеня, ходили на север Финляндии «на десять рек», а также прошли Абов. При Иоанне Грозном русским еще раз удалось приблизиться к Финскому заливу, на берегу которого, в Ижорской земле, русское население терпело «утеснение от свейских немцев». В 1558 г. была взята Нарва. «Сие важное завоевание, — читаем у Карамзина, — дав России знаменитую купеческую пристань, столь обрадовало Иоанна, что он с великой пышностью торжествовал его в Москве и во всем государстве». Воеводы и воины были награждены, пленные — освобождены, имущество — возвращено вернувшимся жителям, в замке сооружена церковь, где поставлена была икона Богоматери, уцелевшая в пожаре.
В период смутного времени Русь потеряла на севере свои коренные владения. По Столбовскому договору (1616 г.) царь Михаил Феодорович уступил Швеции всю Ингрию (Иван-город, Ямбург, Копорье, Нотебург — Орешек). Таким образом, Финский залив был потерян для России. Еще ранее царь Феодор Иоаннович и Василий Иванович Шуйский отказались по договорам, состоявшимся в Тявзине (1595 г.) и в Выборге (1609 г.), от прав своих на Ливонию и Карелию. За русскими купцами оставлено было право отправлять свое богослужение в Стокгольме и Выборге в хоромах, а в Колывани (Ревеле) — в церквах. Об Иване-городе, Ямах и Копорье не забывали предшественники Петра и все они —
