Антон Горский - От земель к великим княжениям. «Примыслы» русских князей второй половины XIII – XV в.
Можайск
Можайск называется среди московских владений в духовных грамотах Ивана Калиты[144]. Ранее он входил в состав Смоленскойземли: князь Федор Ростиславич, младший сын смоленского князя Ростислава Мстиславича, до своего вокняжения в Ярославле (датируемого временем ок. 1260 г.[145]) благодаря браку с местной княжной, княжил в Можайске[146].
Традиционно считалось, что Можайск был присоединен к Московскому княжеству в 1303 г. Основанием этому служила летописная запись под 6812 ультрамартовским годом: «и тое же весны князь Юрьи Данилович съ братьею своею ходилъ къ Можаеску и Можаеск взялъ, а князя Святослава ялъ и привелъ к себѣ на Москву»[147]. Действительно, вроде бы это известие прямо говорит о захвате московскими войсками Можайска, о наличии там князя (брата князя смоленского Александра Глебовича[148]). Естественно думать, что Святослав Глебович владел Можайским уделом в составе Смоленской земли.
Однако весна 1303 г. – самое неподходящее время для наступательных действий Москвы против соседнего Смоленского княжества (в несколько раз более крупного, чем Московское). Только что, 5 марта, умер московский князь Даниил Александрович. В конце предыдущего, 1302 г., Даниил занял ставший выморочным столом после смерти князя Ивана Дмитриевича Переяславль, в то время как великий князь владимирский Андрей Александрович отправился в Орду за ярлыком на Переяславское княжество. Он возвратился только осенью 1303 г. Таким образом, весной того же года первой заботой Юрия Даниловича и его братьев, только что потерявших отца, был Переяславль – они ожидали возвращения Андрея с ханским решением и татарскими послами; ситуация была настолько напряженной, что Юрий, находившийся в момент смерти отца в Переяславле, даже не приехал на его похороны (см. параграф «Переяславль»). Трудно найти более неблагоприятный момент для экспансионистских предприятий.
Кроме того, обращает на себя внимание тот факт, что Можайск был в числе городов, взятых зимой 1293–1294 гг. ордынским войском Дюденя, брата хана Тохты, призванным Андреем Александровичем в борьбе против его старшего брата, тогдашнего великого князя владимирского Дмитрия и его союзников, в число которых входил Даниил Александрович Московский[149]. Захватывались в ходе этой военной операции города враждебных Андрею князей. Но если Можайск принадлежал тогда еще Смоленскому княжеству, то он был городом, подвластным главному союзнику Андрея – Федору Ростиславичу Ярославскому, который с 1281 г. занимал одновременно с ярославским и смоленский стол. Федор шел вместе с Андреем и Дюденем: зачем ему разорять город собственного княжества?
Как говорилось выше (см. параграфы «Углич», «Брянск»), с 1283 г. в Северо-Восточной Руси противоборствовали две княжеские группировки. Одна из них, в которой главным был Андрей Александрович, а вторым по значению – Федор Ростиславич, ориентировалась на сарайских ханов, другая, где первым лицом был Дмитрий Александрович, а вторым Даниил Московский, – на Ногая, фактически самостоятельного правителя западной части Орды – от Дуная до Днепра. Пик могущества Ногая имел место в 1291 г. Тогда Ногай сумел устранить своего врага хана Телебугу и посадить на сарайский престол собственного ставленника Тохту. Но вскоре Тохта вышел из-под контроля Ногая и начал наступление на его сферу влияния в русских землях, проявлением чего и стал поход Дюденя зимы 1293–1294 гг. Ногай в ответ направил в Северо-Восточную Русь войско под командованием Токтомера. В марте 1294 г., когда татары Дюденя ушли обратно в Орду, Токтомер и Дмитрий Александрович находились в Твери, а Андрей Александрович – в Новгороде, между враждующими сторонами завязались переговоры, на которые от «проногаевской коалиции» ездил некий Святослав[150]. Если верно его отождествление с князем Святославом Глебовичем, захваченным Юрием Даниловичем девять лет спустя в Можайске[151], то можно полагать, что Святослав был можайским князем и входил (вместе со своими «соседями» – московским и тверским князьями) в «проногаевскую» группировку, вступив таким образом в конфронтацию со своим дядей Федором Ростиславичем, отчего его город и подвергся нападению. Позже (в эпоху Ивана Калиты и его сыновей) дети Святослава владели Вяземско-Дорогобужским княжеством (в составе Смоленской земли к западу от Можайского), прежде принадлежавшим двоюродному брату смоленских Глебовичей Андрею Михайловичу. Андрей последний раз упоминается в качестве вяземского князя под 6808 г. ультрамартовским (т. е. 1299) в связи с попыткой смоленского князя Александра Глебовича, брата Святослава, захватить принадлежащий ему Дорогобуж[152]. Возможно. Святославу удалось в самом начале XIV в. (между 1299 и 1303 гг.) овладеть княжеством Андрея с помощью Даниила Московского, и ценой за поддержку стал Можайск (поскольку приобретенное Вяземско-Дорогобужское княжество было намного крупнее Можайского, такая уступка не выглядит чрезмерной). После же смерти Даниила Святослав мог попытаться, воспользовавшись сложной ситуацией в Московском княжестве (сосредоточенность Даниловичей на задаче удержания Переяславля), вернуть свой прежний стольный город (или отказаться его отдавать, если договоренность об уступке Можайска Москве еще не была реализована), что и было пресечено Юрием Даниловичем.
Если же Святослав, ведший переговоры с Андреем Александровичем в 1294 г., не тождествен князю Святославу Глебовичу[153], возможна другая версия событий вокруг Можайска. Он мог быть передан Даниилу из владений Федора Ростиславича Смоленского и Ярославского в 1291 г., в момент наивысшего могущества Ногая (подобно тому, как Углич тогда перешел из владения сына Федора Александра к великому князю Дмитрию – см. параграф «Углич»); если в 1293 г. Можайск уже был московским владением, понятно, что противники Дмитрия и Даниила напали на этот город. Удержать его и вернуть Федору им, однако, вряд ли бы удалось, так как успех похода Дюденя был почти полностью сведен на нет действиями посланного Ногаем войска Токтомера, а позднее, зимой 1296–1297 гг., Даниил Александрович (ставший по смерти брата Дмитрия в 1294 г. главой «проногаевской» коалиции) и его союзники признали власть Тохты[154]. В 1303 г., если верна данная версия событий, имела место попытка смоленских князей, воспользовавшись сложным положением в Московском княжестве, вернуть себе Можайск.
В любом случае надо полагать, что в 1303 г. произошел не прямой захват Можайского княжества, а ответная акция московских князей по отношению к территории, вошедшей в состав московских владений еще при Данииле Александровиче. Способом приобретения была либо плата за союзническую помощь (если справедлива первая из изложенных выше версия событий), либо санкция Орды (если верна вторая версия)[155].
Нижний Новгород
Нижний Новгород в последней трети XIII в. был вторым по значению городом в Городецком княжестве – уделе Андрея Александровича, старшего брата Даниила Московского. После кончины Андрея в 1304 г. Городецкое княжество перешло к его сыну (о его пребывании в Нижнем Новгороде говорит летописное известие 1305 г.[156]).
Очевидно, именно во время правления Михаила Андреевича столицей княжества стал Нижний Новгород, т. к. во всех последующих (с 1311 г.) известиях о событиях, происходивших на его территории, именно Нижний выступает в этом качестве.
В начале 1311 г. в Нижнем Новгороде находился Юрий Данилович Московский, а сын тогдашнего великого князя владимирского Михаила Ярославича Тверского Дмитрий пытался совершить на него поход: «Князь Дмитреи Михаиловичь Тферьскии, собравъ воя многи, и хотѣ ити ратью къ Новугороду на князя на Юрья, и не благослови его Петръ митрополитъ столомъ въ Володимери; он же стоявъ Володимери 3 недѣли и рать распусти и възвратися въ землю свою»[157]. Что означает «не благослови… столомъ въ Володимери»? Владимирский стол не мог иметься в виду, поскольку им владел отец Дмитрия Михаил, и нелепо предполагать, что княжич (12 лет от роду[158]) посягал на отцовское великое княжение. Полагаю, что «въ Володимери» летописного известия – не более чем место действия (здесь пребывал митрополит, сюда пришел, двигаясь из Твери к Нижнему, княжич Дмитрий Михайлович, тут имело место «неблагословление»), а стол имелся в виду нижегородский[159]: Петр отказался поддержать стремление тверских князей овладеть Нижегородским княжеством путем посажения там Дмитрия Михайловича[160].
Борьба московских и тверских князей за Нижний Новгород означает, что незадолго до 1311 г. нижегородский стол освободился[161] – надо полагать, в результате бездетной смерти Михаила Андреевича. И вновь столкнулись два права на выморочное наследство: ближайших родственников, коими были Юрий и другие Даниловичи, единственные двоюродные братья умершего[162], и великого князя владимирского. Известно, что во время церковного собора в Переяславле, датируемого концом 1309 или 1310 годом, Михаил Ярославич находился в Орде[163]. Очевидно, он был там и во время похода своего сына на Нижний Новгород: в противном случае необъяснимо, почему это предприятие возглавил не Михаил (что было бы естественно, так как в Нижнем находился сам Юрий), а 12-летний княжич. Вряд ли можно предполагать два визита Михаила в Орду с небольшим интервалом: по-видимому, была одна длительная поездка. Скорее всего, она и была связана с освобождением нижегородского стола: выморочное княжество должно было отойти под власть великого князя владимирского, и Михаил отправился к Тохте за ярлыком. Но, как и в случае с Переяславлем в 1302 г., московский князь (напомним, ближайший родственник – двоюродный брат умершего князя нижегородского[164]) в отсутствие на Руси великого князя овладел пустующим столом.
