Россия – земля, по которой ходят святые - Валерий Евгеньевич Шамбаров
Кстати, сюжет притчи перекликается и с прямой исторической параллелью. Византия и Русь. Одна горделивая, напыщенная, считающая себя избранной, особенной. А при этом вполне естественно, как само собой разумеющееся, презирающая каких-то «варваров». К тому же, подневольных, ставших прислужниками и данниками нечестивых ханов. Но смирение привело к возвышению, а гордость – к падению…
Обратим внимание, что Господь все-таки отдает должное и заслугам фарисея. В тексте притчи отнюдь не говорится, что он осужден. Сказано лишь, что мытарь оправдан более, чем он. Поэтому в храмах в эту Неделю звучит молитва: «Потщимся (т. е. постараемся) подражать фарисеевой добродетели и мытареву смирению». Но одно главное, а другое остается второстепенным – хоть и тоже важным. Словами Постной Триоди Церковь призывает верующих: «Не помолимся фарисейски братие, ибо возносяи себя смирится. Смирим себе перед Богом, мытарски прощением зовуще, очисти нас Боже грешныя». Именно с этого следует начинать подготовку к Посту.
Что является главным, а что второстепенным, подчеркивается и церковными установлениями. Неделя о мытаре и фарисее открывает «сплошную седмицу», когда пост по средам и пятницам отменяется. Наглядно напоминая – воздержание в рационе питания, упомянутое фарисеем, – вовсе не добродетель, не самоцель, и само по себе не может угодить Господу. Зато молитва мытаря «Боже, милостив буди мне грешному» введена в утреннее правило и стоит там на первом месте – этой молитвой верующим положено начинать каждый свой день.
В целом же подготовка к Великому Посту выстраивается весьма логично. Последнее воскресенье перед ним – Прощёное (Сыропустная неделя). Это уже канун, порог, с которого предстоит шагнуть в Пост. А перед таким ответственным шагом надо по возможности очиститься от духовных и нравственных долгов, примириться со всеми ближними и знакомыми. Предшествующие семь дней от Мясопустной недели до Прощёного воскресенья – подготовка своего тела. Постепенное ограничение в еде с отказом от мясных продуктов. Упор на молочные, позволяющие организму накопить некоторый резерв белков.
Но все это вторично. Вспомогательные средства для вступления в Пост, совершенно не определяющие, – а зачем же он нужен? Однако такая установка задается чуть раньше, в Неделю о блудном сыне. Она посвящена еще одной Евангельской притче. Как человек, бросив отца, легкомысленно промотал полученные от него богатства, бедствовал, голодал. Наконец, в крайней нужде решил вернуться – в искреннем покаянии пал на колени, умоляя: «Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим…» Но был полностью прощен, снова занял почетное сыновнее место (Лк. 15: 11–32).
Вот она – цель. Покаянное возвращение к Богу всех нас, постоянно отпадающих от Него, бездумно разбрасывающих и теряющих полученные от него ценности, запутавшихся и сбитых с толку собственным ограниченным умом, слабостями, сиюминутными соблазнами. Но ведь и до этого надо еще дорасти! Осознать себя блудным сыном! Не на словах, а всем сердцем, из которого исторглось бы покаяние: отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим… И как раз к такому осознанию готовит нас предыдущая, первая ступень – Неделя о мытаре и фарисее. Смирению. Осознанию своей греховности и глубины падения перед Богом. Только после этого открываются все последующие ступени духовного очищения и восхождения. «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий сам себя возвысится» (Лк. 14: 11).
Но притча о мытаре и фарисее оказывается путеводной нитью не только на этапе подготовки, а во время всего Великого Поста. Что важнее, на чем сосредоточить усилия? На скрупулезном выполнении всех обрядов и ограничений? Или на духовном очищении? На собственном отношении к окружающим? На критическом пересмотре своего милого и уютного «я»? Все это вместе – да, идеально. Но мы-то не идеальные. Значит, где-то придется делать выбор, расставлять приоритеты. Причем оказывается, что даже добрые дела не всегда могут быть угодными Господу. И не только если мы делаем их напоказ, но и ради личного тщеславия, ставя их в заслугу самим себе. Перечеркивая тем самым заслугу гораздо более высокую – перед Богом.
А в наши дни, между прочим, притча о мытаре и фарисее приобрела еще и большую актуальность. Потому что до революции постилась вся Россия (или почти вся). Уж кто по-настоящему, кто ради галочки, а кто-то считал для себя возможным всего лишь маскировать несоблюдение ограничений. Но официально-то считалось – все. Централизованно закрывались увеселительные заведения. Повсюду готовили и подавали соответствующую еду. Заполнялись прихожанами храмы. Опять же, по-разному. Кто-то шел молиться по зову сердца, кто-то ради приличий – поскольку так принято. А кто-то – и показать усердие начальству (или на девушек поглазеть). Но заглянуть на службы в Великий Пост, на Страстную, на Пасху считалось общепринятым.
Сейчас постится лишь некоторая часть граждан. Для прочих ограничений нет, да и отвык от них народ за несколько советских поколений. Вот и представьте: настроился верующий соблюдать Великий Пост. А дорога в храм ведет мимо ресторанов и кафе, гремящих музыкой, за окнами видно, как резвятся веселые компании. Или просто люди обедают за вкусно накрытыми столиками. Или заходит этот верующий в магазин купить хлеба, крупы, побаловать себя постным печеньем. А в очереди перед ним покупатели набирают колбасы, сыры, буженинку, грудинку. А вечером на лавочке под окном хриплый «рэп» молодежи, хохот и визг под пивной перезвон. С соседнего балкона запах жареного мяса, звуки телевизионного концерта… Сколько соблазнов осудить, мысленно задрать нос, что «я не таков, как прочие люди»! Загордиться в собственных глазах! Глядишь, вот тут и одернет, придет на помощь та же самая притча. Напомнит, что уподобляться фарисею все-таки не стоит. Впрочем, оно и не получится – если постараться уподобиться мытарю, осознающему тяжесть собственных грехов и уповающему только на Божью милость.
Но ведь и в целом результаты определяются тем, как положено начало. Какую программу задал себе человек, настраиваясь на Великий Пост? Хотя бы отчасти, в какой-то степени очиститься от накопившейся духовной и душевной грязи – и тем самым приблизиться к Господу. Получить пусть слабенькую и зыбкую возможность сердцем соприкоснуться, «сораспяться» с Ним на Страстной неделе – а потом маленькой капелькой влиться в безмерную, захлестывающую весь мир радость: Христос Воскресе! Или, довольно уплетая пасхальные яйца и куличи, перебирать свои личные достижения: ну вот, Великий Пост я вытерпел. На мясное и молочное не позарился. Даже без рыбы обошелся. И на службах великопостных несколько раз был. И нищим подавал, на храм бумажку в ящик опустил. И вербы освятил, и куличи. Значит, зачтется! Теперь можно и расслабиться до следующего поста…»
Глава
