Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 1)
- Выходи!.. Ну, живо!
Наверху раздался свирепый лай догов, которых сдерживали пять человек его небольшого отряда. Антоньо Руис стоял возле алтаря и подсвечивал сверху факелом. Кортес продолжал орать:
- Кому говорят! - Он начал впадать в бешенство от того, что его не понимают. Схватив за руку ближайшего к нему мальчика лет десяти, он рванул его к себе. - Ты не понимаешь меня? - свистящим шепотом спросил он. - Или не хочешь понять? А может, ты просто плюешь на меня?.. П-шел наверх!
И Кортес бросил его на ступеньки. Потом швырнул туда ещё одного ребенка.
- Давай руку, - Антоньо положил факел на плиту и, опустившись на колено, позвал мальчика.
Тот ожег его глазами и стал подниматься сам.
- К стене! - приказал ему Гонсало Муньос. И тут же другому: - К стене!.. К стене!..
- Святая Мария! - прошептал побледневший Антоньо, глядя на худые покачивающиеся фигурки, выстраивающиеся вдоль стен. Дети были настолько слабы, что даже рассеянный свет, проникавший в храм через открытые двери, утомлял их. - Скажи мне, Муньос, разве вчера детей не кормили?
- Вчера?.. Я четвертый день на этом посту и при мне их ни разу не кормили. Но воду я им давал, спускал во-он в том кувшине, - он указал глазами на глиняную амфору. - Извините, сеньор, но мне нужно побыстрее построить их, и я пойду спать.
- Да, Муньос, идите.
Охранник отошел, а глаза Антоньо провожали очередного узника: тридцать девять, сорок...
"Девяносто шесть, - стукнуло у него в голове. - Девяносто шесть. Зачем я считаю их?"
- Раул! - он поймал за рукав вылезшего вслед за детьми Кортеса. Посмотри на них, они же еле-еле стоят на ногах!
- А мне что за дело?
- Как что? Неужели ты поведешь их на работу?
- Именно этим я и занимаюсь.
- Ради всего святого, Раул, во имя милосердия, не делай этого. Они не пройдут и ста метров.
- Тем хуже для них. И отпусти мою руку! Я не звал тебя, ты сам напросился и вот теперь смотри, сеньор Мягкое Сердце.
Антоньо на секунду прикрыл глаза.
- Раул, я не обнажаю шпагу лишь потому, что ты мой друг. И как друга прошу - немедленно доложи командору о состоянии детей.
Кортес дернул плечом, освобождаясь от хватки Антоньо и шагнул к группе солдат.
- Ну, что вы стоите? Выгоняйте их на улицу!
Отборная брань солдат смешалась с хриплым лаем собак, отдаваясь острой болью в висках Антоньо. Он, опережая всех, быстро пошел к выходу, чувствуя, как мокнет от незажившей ещё раны рубашка.
- Куда?! - Хиронимо Бальбоа, стоящий на посту у дверей резиденции командора, сделал шаг навстречу Руису. - Дон Иларио ещё спит.
Антоньо хотел послать его к черту, но вовремя сделал вывод, что ничего путного из этого не выйдет.
- Разбуди командора.
- Да? - страж посмотрел на него с усмешкой.
- Да. И побыстрее. Скажи, что Антоньо Руис срочно просит принять его. Дело, не терпящее отлагательства.
- Что-то серьезное? - Взгляд Бальбоа был только любопытен, без малейшего признака озабоченности.
- Неужели ты думаешь, что я стану беспокоить сеньора Иларио по пустякам?
- Нет, я так не думаю.
- Тогда не стой здесь, как истукан, а иди докладывать.
Стражник недоверчиво оглядел молодого дворянина, но все же двинулся к дверям. Через минуту-другую он снова возник на пороге.
- Из-за вас, сеньор, я получил нагоняй. Идите, - обидчиво разрешил он, - дон Иларио примет вас.
Командор завязывал бант на вороте рубашки, когда в дверях появился Руис. Он не любил, когда плохие новости валятся, как снег на голову; лучше отсрочить этот момент, самому попробовать угадать в те короткие секунды, когда он задаст ничего не значащий, отвлеченный вопрос и получит ответ.
- Да вы, я вижу, молодец, Руис! По вас никак не скажешь, что всего несколько дней назад вы были тяжело ранены. Похвально. А что, кстати, думает по поводу вашего здоровья Химено де Сорья?
- Он зол на меня, сеньор Иларио. Простите, я даже не поздоровался.
- А-а... - дон Иларио небрежно махнул рукой, успокаиваясь: ничего из ряда вон выходящего не произошло. На смену обеспокоенности пришло раздражение, и он сказал уже совсем другим тоном: - Так что вы хотели мне сообщить?
- Да-да, сообщить, - заторопился Антоньо. - Или, вернее, попросить.
- Весьма подходящее время для просьбы. Впрочем, кто рано встает... Слушаю вас.
- Дон Иларио, вы должны отменить свой приказ, отданный вами вчера вечером Раулу Кортесу.
- Я никому ничего не должен, уважаемый сеньор Руис, - ледяным тоном отозвался командор.
- Извините, дон Иларио, я не так выразился. Прошу вас, отмените приказ о привлечении детей к работам в рудниках.
- Не вижу ни малейшего на то основания. Это все?
- Дон Иларио! - взмолился Антоньо. - Вы просто не видели их. Они целую неделю просидели в темноте, без пищи. Воду, слава Богу, им давали. Но они очень слабы, и не знаю, дойдут ли до прииска.
- Значит, дети не ели? Вон оно как! А мы с вами разве хорошо питались? Вы-то сами когда последний раз хлеб пробовали, забыли, небось?
- Они - пленные, и мы обязаны были их накормить, - с отчаянной решимостью сказал Руис.
- Что вы все заладили: "должны да обязаны"! Вам стало жаль их? А не жаль вам своих товарищей, которым еда уже больше никогда не понадобится. Санчо де Гамму вам не жаль?
- Это разные вещи.
- Абсолютно с вами согласен - разные. Поэтому попрошу вас впредь не докучать мне подобным вздором.
Командор, широко расхаживая по залу, вслушивался в эхо собственных слов:
- Все успокоились, все! Увидели золото - и потеряли рассудок, им больше ничего не надо, и без того в глазах желто! Вот ваш друг, Руис, так не думает. Он другого пошиба - целеустремленный, прямой и жесткий. А вы как хотели! Открывать и покорять - вот наш девиз. Держите сердце на замке, любезный, а ключ отдайте Кортесу, уж он-то вам его ни за что не вернет. Если это все, идите, сейчас время завтрака. Не хотите присоединиться ко мне?
И дон Иларио, с усмешкой ответив на сухой кивок головы Руиса, недобро проводил его глазами.
"Черт! Черт! - Антоньо налево и направо хлестал шпагой, срезая ни в чем неповинные узорчатые листы папоротников. - Больше не могу. Бегом, ползком, вплавь, но... домой!"
Он, не разбирая дороги, миновал густую поросль бамбука, что находилась к югу от города, и оказался на поляне с хмельным запахом соцветий невысокой травы. Ноги подкосились, и он рухнул в траву. Место гнева и безрассудности заняла глубокая апатия. Несколько минут назад он, спокойно миновав пост у главных ворот и оставаясь никем незамеченным, дал волю кипевшему в нем возмущению. И вот сейчас, когда беспомощность съела его безрассудство и отрыгнула равнодушием, он понял, что устал. Устал от всего: от раны, от треклятой руки, ломавшейся, как старая повозка, от крови, от чувства, которое смеялось над ним, обзывая "слабаком". Устал от жизни...
Антоньо с надеждой посмотрел в густую чащу, безумно надеясь, что оттуда выйдет лев и загрызет его. А он даже не будет сопротивляться. Шпага полетела в сторону. Но из леса никто не выходил. Напротив, откуда-то сзади он услышал приятный женский голос, спросивший по-испански:
- Твоя?
И вслед за этим - холодное прикосновение стали на шее.
Командору не давали покоя ни утром, ни вечером. Ни свет ни заря приперся один, а только он собрался растянуться в гамаке, чтобы мирно отойти ко сну, - пожалуйста, пропал, видите ли, Антоньо Руис! А кто он такой, этот Руис, чтобы из-за него болела голова? Сопливая размазня - вот он кто такой. Дон Иларио так и сказал Кортесу, поднявшему тревогу.
- Ваш друг смалодушничал и пустился в бега. От самого себя пустился. Но ничего, скоро он остынет, подумает в тиши какой-нибудь банановой рощи, одумается. А я поговорю с ним особо.
- Нужно организовать поиски, - заикнулся было Кортес.
- Чего?! И вы туда же? Вы тоже пришли чего-то требовать от меня?
- Но сеньор Иларио...
- Вы со своим Руисом вот где у меня сидите! - командор стукнул себя по печени. - Словно вас подослали ко мне, будь вы трижды растерзаны хищниками! Я и пальцем не пошевелю ни для вас, ни для этого сумасброда. Вы - другое дело, ищите хоть всю ночь, но завтра, завтра к утру принимайтесь за свою работу. Кстати... Они что-нибудь наковыряли там?
Кортес виновато развел руками.
- Об этом просто смешно говорить, дон Иларио. Работа тяжелая, а дети дохлые как мухи. Двое едва не загнулись в шахте.
- Ага! А вы их кормили?
Кортес молчал.
- Я спрашиваю: вы их кормили?
- Они не хотят есть.
- Это они вам сказали?
- Они все время молчат. Но если бы даже и разговаривали, я бы все равно ничего не понял.
Командор изобразил на лице восторг.
- Отлично! Браво, Кортес! Я вам аплодирую! Но завтра, - он насупил брови, - перед тем как вести их на прииск, дайте им попастись... в той же банановой роще, где, наверное, сейчас сидит ваш друг. Ежели, конечно, он не слопал с горя все бананы. А если серьезно, то вначале приведите их ко дворцу, я лично хочу удостовериться в основании беспокойства вашего приятеля.
