Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 1)
- Там один вход?
- Да. И он может закрываться.
Тепосо был в неведении, что храм имеет подземный ход, выходящий за пределы города.
- Хорошо. Это что?
- Дворец вождя, - Тепосо непроизвольно приосанился. - Там тоже один вход. Но есть окна. Их отсюда не видно, но они смотрят на нас и туда, - он махнул рукой на запад. - А это храм воинов. Он в точности похож на храм Альмы, но немного ниже. И там меньше ступенек.
Джулия похвалила его за наблюдательность, и Тепосо перешел к открытому со всех сторон театру, к жилым домам, к помещениям, приспособленным под хранилища.
Солнце быстро катилось на закат, и по прошествии часа Джулия дала команду к возвращению в лагерь.
Как она и предполагала, определиться в местопребывании пленных им не удалось. Вариантов множество - святилище, храм воинов, любой из каменных складов мог быть приспособлен под тюрьму. О том, чтобы пробраться в город, пока не было и речи. Значит, необходим "язык".
Вернувшись в лагерь и наскоро поужинав, Джулия усадила Тепосо рядом с собой.
- А теперь, наш дорогой вождь, все с самого начала: что и как здесь происходило. В целом я представляю картину, но тумана слишком много.
Тепосо начал свой рассказ с подарка дона Иларио - черной шляпы с плюмажем.
Рогатый месяц завис над самым центром поляны, когда индеец достиг конца своего повествования. Джулия посоветовала ему устроиться на ночь возле шатра. Она проводила его взглядом и устало вытянулась на траве.
- До рассвета несколько часов, нам нужно отдохнуть. Поэтому на общие вопросы - минут 15-20.
- Вопрос номер один - это, конечно, дети, - сказала Фей. - Но мне непонятны действия испанцев относительно них. Золото теперь в их руках, они полностью контролируют положение на всем побережье Топажоса - отсюда и до самой Амазонки. Зачем им дети, лишняя обуза?
- Они могут прихватить их с собой, - ответила Сара. - Вы понимаете, насколько своевремен оказался экскурс в историю, в которую нас окунул мистер Харлан? Но об этом я говорить пока не буду, есть мелочи, которые мне необходимо додумать. А сейчас - эпоха Колумба, появились первые невольничьи рынки, испанцы получат за детей неплохие деньги.
- Плохие или неплохие - этого мы не знаем, но эта версия приемлема. Какие ещё есть соображения?
- Испанцы оставили их как заложников.
- Отпадает. Они хозяева положения, выдвигать какие-либо требования некому, использовать как щит - не перед кем.
- Это просто версия.
- Хорошо. Дальше?
- У меня ещё вопрос, - сказала Сара. - Мы циклимся на одних лишь детях и не хотим даже предположить, что кто-то из взрослых так же может находиться в плену. Испанцы могут использовать их вкупе с детьми на хозяйственных работах - стирка, приготовление пищи и так далее. Вплоть до работы на прииске.
- Последнее - вряд ли. Золота у них - лишь бы увезти.
- Это гадание на кофейной гуще. - Лори широко зевнула и легла на спину. - Мы не знаем их планов и намерений. Лично мне кажется, что они не скоро покинут эти места. Зачем, когда здесь есть золото. Они пригонят сюда индейцев, и те будут вкалывать в рудниках.
- Лори у нас по типу подходит к этой эпохе. Не сомневаюсь, что она бы так и сделала.
- Мы ссоримся? - лениво спросила Лори у Дороти.
- Наоборот, твой средневековый образ помогает нам.
- Все, - подытожила Джулия. - Мы устали. Дошли до перепалки. Всем спать. Фей и Сара бодрствуют. С рассветом Лори и Дороти отправляются на задание.
Глава IV
1
Вот и все. Свершилось. Хуан де Иларио устремил мутный взгляд на четырнадцать золотых изваяний, расположенных полумесяцем вдоль северной стены пещеры. Центром этого непроизвольного сектора служил большой плоский камень. Сейчас он пустовал, но днем или двумя раньше на нем покоилась таинственная фигурка идола. Она не беспокоила насытившегося видом золота командора. Тем более что, по рассказам Диего де Арана и Кортеса, была сделана из другого металла, пусть даже из серебра. Но разве шел изваянный индейский Бог в сравнение с тем, что затуманило взор великого конкистадора?.. Груды золотых украшений, фигурные лепки, снятые с усыпальниц вождей и дворца, прямоугольные плитки с непонятным символом семиконечной звездой и, наконец, маски, образовавшие бесформенную, огромную кучу; скаля клыки и пожирая нового хозяина недовольно сощуренными глазами, они, казалось, шевелились: нижние уродливые морды старались стряхнуть с себя непосильный груз оказавшихся наверху своих точных копий...
Но это было лишь феерической игрой слабо потрескивающих факелов, которые держали в руках подавленные величием золота испанские солдаты. Беспокойные желто-красные языки пламени метались из стороны в сторону, оживляя благородный металл. От этого он представлялся воспаленным умам олицетворением жизни. Или её возрождением. Или - продолжением. Но продолжением счастливым и беззаботным. Нет, это все-таки было рождение. Зачатие произошло на берегах порта Кадиса, когда сотни сладострастных рассказов о богатстве далекого края изнасиловали их умы, а великое таинство рождения произошло в темной пещере под громкий стон воды и - очищающий этот грех - отблеск жаркого огня.
Теперь золота было много. Дон Иларио, прикидывая, отсек пятую часть, а остальное поделил на двести неровных, естественно, частей. Его доля была гораздо больше, чем любая другая, но все равно она стала казаться ему маленькой. Тем паче сравнивать было с чем.
Возвращаясь в город, командор остановил коня на прииске и долго смотрел на темные шахты, где совсем недавно трудились рабочие-альмаеки. Теперь их нет. Чтобы увеличить свою долю, которую так резко урезали лучистые глаза королевы, да столько же загребли жадные руки его компаньонов и, напоследок, растащили по кускам желчные солдаты, дон Иларио решил возобновить работы на руднике. Сейчас, когда его богатство было осязаемым и - конечно, не совсем - достаточным, он вдруг вспомнил, что является в этом далеком краю посланником, наместником Их Величеств короля и королевы Испании и ему придется исполнять их волю. Он тронул коня, и иноходец плавно припустил к городу.
Расположившись на троне, который стал больше походить на огромное кресло, когда с него сняли козырек, дон Иларио вызвал к себе Хуана Фернандеса. Молодой идальго, так успешно справившийся с ролью учителя испанского языка, был возведен командором в писари ещё до боевого похода в страну альмаеков.
Командор не хотел устраивать торжественного собрания и говорить перед войском пышных речей. Он усадил Фернандеса на лавку и велел подготовить документ под его диктовку. Расхаживая по просторному залу, он неторопливо диктовал, а писарь облачал его слова в красивую вязь мелкого почерка на бумаге.
- Прочти, - велел дон Иларио, когда документ был готов.
Хуан Фернандес встал и, откашлявшись, громко произнес следующее:
- "Именем Их Величеств короля и королевы Испании, а также волею сеньора губернатора Индий Николаса Овандо я, Хуан де Иларио, рожденный в городе Эсихе, повелеваю:
Первое.
Считать открытые мною земли, кои начинаются у слияния Пресного моря и реки, называемой индейцами Топажос, а мною названной Великий Путь, и простирающиеся на юг на 100 лиг, собственностью Испании. Присоединяю также к испанской территории и город индейского народа альмаеков, который пал к ногам Их Величеств после тяжкого боя и огромных потерь в человеческих жизнях подданных Их Величеств короля и королевы. Народ, отказавшийся выполнить их волю, выступивший против нас многотысячным войском, был наказан карающей десницей Господней. Присоединяю и золотые рудники, на которых повелеваю возобновить работы.
Второе.
Считать собственностью Их Монарших Величеств пятую часть добытого нами золота (опись прилагается).
Третье.
Повелеваю коренным жителям, населяющим вышеназванные земли, чтить и уважать своих господ - короля и королеву, чьими подданными они являются с момента выхода сего требования.
Четвертое.
Данной мне Их Величествами властью заверяю касиков и старейшин племен, что за неподчинение и ослушание они будут наказаны самым строжайшим образом, вплоть до отправки женщин и детей этих племен на невольничьи рынки Испании.
Сердцем этого документа является воля короля и королевы, а душой святая Библия, кою, подписывая сей документ, я держу в руках.
Я, Хуан де Иларио.
По приказу Хуана де Иларио, эскривано Хуан Фернандес.
15 ноября 1503 года".
- Коротко, - пробормотал командор, - но, надеюсь, я ничего не упустил. Завтра зачитайте мой приказ войску. А сейчас пригласите ко мне Диего де Арана, Мартина Сармьенто, Гарсию Кристоваля, потом этого... черт, постоянно забываю его имя... Горвалана и Раула Кортеса. Идите, Фернандес, и возвращайтесь вместе с ними.
2
- Сеньоры, - начал дон Иларио, когда приглашенные расселись на сапотовые скамьи, - хочу вынести на ваш суд некоторые соображения. Но для начала ознакомьтесь с одним документом. Пожалуйста, сеньор Фернандес.
