Экономическая история Индии 1707-1857 гг. - Roy Tirthankar
Лакшми Субраманиан, Туземный капитал и имперская экспансия: Бомбей, Сурат и западное побережье, Дели: Oxford University Press, 1996.
Марта Чайклин, "Сурат и Бомбей: Слоновая кость и торговые сети в Западной Индии" в книге Адама Клулоу и Тристана Мостерта, ред: Дипломатия, торговля и насилие в ранней современной Азии, Амстердам: Amsterdam University Press, 2018, 101-24.
В качестве примера из географии см. Meera Kosambi и John E. Brush, "Three Colonial Port Cities in India," Geographical Review, 78(1), 1988, 32-47.
Томас Меткалф, Имперское видение: Индийская архитектура и британский радж, Беркли: University of California Press, 1988, 8. См. также P. J. Marshall, 'The White Town of Calcutta under the Rule of the East India Company', Modern Asian Studies, 34(3), 2000, 307-31.
Сьюзан Дж. Левандовски, "Рост городов и муниципальное развитие в колониальном городе Мадрас, 1860-1900", Журнал азиатских исследований, 34(2), 1975, 341-360.
Ребекка М. Браун, "Кладбища и пригороды: Patna's Challenges to the Colonial City in South Asia,' Journal of Urban History, 29(2), 2003, 151-72; William Cunningham Bissell, 'Between Fixity and Fantasy: Оценка пространственного влияния колониального городского дуализма" (Journal of Urban History, 37(2), 208-29); Свати Чаттопадхьяй (Swati Chattopadhyay), "Размывание границ: The Limits of 'White Town' in Colonial Calcutta,' Journal of the Society of Architectural Historians, 59(2), 2000, 154-79.
Сьюзан М. Нейлд, "Колониальный урбанизм: The Development of Madras City in the 18th and 19th Centuries,' Modern Asian Studies, 13(2), 1979, 217-46.
Экспроприация бедняков: контроль над городскими землями и колониальная администрация в Мадрасе конца восемнадцатого века", Исследования в области истории, 17(1), 2001, 81-99.
'Историческая анатомия контактной зоны: Калькутта в восемнадцатом веке", Индийский обзор экономической и социальной истории, 48(1), 2011, 55-82.
Питер Робб, "Кредит, работа и раса в Калькутте 1790-х годов: Ранний колониализм через призму современного европейского взгляда", Обзор экономической и социальной истории Индии, 37(1), 2000, 1-25.
Б.Л. Бхадани, "Земельный налог и торговля сельскохозяйственной продукцией в Западном Раджастане семнадцатого века", Индийский обзор экономической и социальной истории, 29(2), 1992, 215-25.
Дэвид Ладден, "Призраки аграрной территории в Южной Индии", Индийский обзор экономической и социальной истории, 39(2-3), 2002, 233-57.
Там же.
Ludden, "Spectres of Agrarian Territory"; Prasannan Parthasarathi, Transition to a Colonial Economy: Weavers, Merchants and Kings in South India, 1720-1800, Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
Naqvi, "Progress of Urbanization", 84; Tom Kessinger, "Regional Economy: Северная Индия", в Дхарма Кумар, ред., Кембриджская экономическая история Индии, том 2, 1757-1970, Кембридж: Cambridge University Press, 1983, 265-6; Bayly, Rulers, Townsmen and Bazaars.
Howard Spodek, "Studying the History of Urbanization in India", Journal of Urban History, 6(3), 1980, 251-95. См. также Spodek, "Rulers, Merchants and Other Groups in the City- States of Saurashtra, Around 1800," Comparative Studies in Society and History, 16, 1974, 448-70.
7. Уровень жизни
До сих пор рассказ о том, кто выиграл и кто проиграл от грандиозных преобразований века этак восемнадцатого, был сосредоточен в основном на крупных игроках - военачальниках, помещиках, купцах и банкирах. Выиграли ли простые люди? В главе 4 выражается сомнение в том, что уровень жизни крестьян мог измениться в любую сторону. Правильно ли это мнение?
Попытка ответить на эти вопросы столкнется с двумя проблемами. Первая проблема - разнообразие. Общие интерпретации того времени, как правило, окрашиваются политическими преобразованиями, что создает риск навязывания слишком большого единообразия территории, не имеющей существенного единства. В XVIII веке Индия не существовала как единое политическое, экономическое и экологическое целое. Условия жизни и параметры экономических изменений существенно различались между регионами. Некоторые из этих регионов по размерам не уступали средней европейской стране. В засушливых центрально-индийских и деканских возвышенностях штаты были бедными, в хорошо обводненных зонах - более богатыми (в пересчете на налог с человека или налог на квадратную милю). Морское побережье было более подвержено дальним торговым связям. В городских и полугородских поселениях, расположенных в крупных дельтах, в XVIII веке процветало текстильное производство и развивалась экспортная торговля. В сельской местности подобное развитие вряд ли было возможно. Учитывая такие различия, любые обобщения о средних показателях будут обманчивы.
Вторая проблема - источники. Современные источники лучше освещают торговлю, налогообложение и военные действия, чем уровень жизни. Английские и голландские источники имеют дело с небольшим сегментом большого торгового мира. Историки решали эту проблему, используя заработную плату и доходность земли в качестве косвенных показателей среднего состояния. Эти наборы данных страдают от ужасных проблем, связанных с предвзятостью выборки. В этой главе я утверждаю, что основания для прогнозирования значительных сдвигов в среднем состоянии в любом направлении остаются слабыми. Это не исключает сдвигов между регионами или средствами к существованию.
Исследования заработной платы
В 1968 году один из участников дебатов по экономической истории Индии представил рисунок, на котором от руки было изображено экономическое состояние страны за 300 лет. На рисунке был виден устойчивый спад в XVIII веке.1 Старейшая традиция количественной истории среди индийских ученых использовала стилизованные ряды заработной платы и подтвердила именно такое падение уровня жизни. Основываясь в основном на голландских отчетах о зарплате, выплачиваемой неквалифицированным и полуквалифицированным рабочим в заведениях Великих Моголов (3-10 рупий в месяц), и на том, что голландская фабрика выплачивала аналогичному классу рабочих, индийский историк межвоенного периода Бридж Нараин пришел к выводу, что простые наемные работники были роскошно обеспечены во времена императора Джахангира (1605-27), сравнивая с периодом жизни самого Нараина (1929).2 В 1927 году реальная заработная плата составляла менее 20 % от уровня 1627 года. Рабочему 1627 года требовалось не более трети заработка, чтобы прокормить большую семью, а две трети оставалось "на топленое масло, молоко, овощи, соль, сахар и одежду". Многие из этих статей отсутствовали в бюджете даже богатых сельских жителей 300 лет спустя.
Ведущий историк доколониальной Индии Уильям Морланд уже использовал некоторые из тех же источников, и его вывод был иным.3 Он оценил уровень заработной платы как несколько меньший в более ранние годы и склонился к мнению Франциско Пелсаэрта и других современных европейских путешественников, что "простые люди" в XVII веке были "бедными несчастными", чья жизнь была мало чем тер, чем жизнь "презренных земляных червей".4 С таким исходным уровнем, как этот, любые перемены должны быть переменами к лучшему.
Если был спад, то когда он произошел? Если принять вольную трактовку Тапана Райчаудхури, то падение произошло между 1689 и 1813 годами, после чего последовало восстановление. Если мы вслед за Фрэнком Перлином и другими считаем, что восемнадцатый век был временем
