Ричард Дейвенпорт-Хайнс - В поисках забвения. Всемирная история наркотиков 1500–2000
Снижение самоконтроля при приеме кокаина было одной из привлекательных сторон наркотика, которой пользовались жрицы любви и их клиенты. Врач из полицейского участка на Вайн-стрит в 1916 году сообщил, что большинство потребляющих кокаин людей составляли проститутки или канадские солдаты, причем, как правило, наркотик нюхали. Сержант канадской военной полиции, работавший в 1916 году под прикрытием в районе Сохо, свидетельствовал, что большая часть поставок шла через помощников аптекарей в западном районе центральной части Лондона. В США и героин, и кокаин ассоциировались с проституцией. В 1919 году врач Американской нитяной компании в Холиоке, штат Массачусетс, познакомился с тремя молодыми наркоманами. Они начали употреблять героин в одинаковых обстоятельствах, хотя и в разных концах страны – один в Бостоне, другой в доках Хог-Айленда, а третий в Чарльстоне. Каждый получил наркотик от проститутки, в чьей компании проводил время. Предыдущим вечером, будучи в увольнении, каждый выпил лишнего, и героин им дали для того, чтобы утром они смогли прибыть на службу. Все они продолжали употреблять этот наркотик для снятия похмелья, пока не привыкли к нему. Такие истории подтверждают мнение Блэра о том, что алкоголь ведет к половым излишествам, а те, в свою очередь, – к зависимости от наркотика. Один из делегатов Лиги Наций также отметил в 1925 году скрытую связь между стремлением к пороку и греху и удовлетворением такого стремления, между продавцами алкогольных напитков и наркотиков и продавцами женщин.
Враждебное отношение британцев к кокаину возросло после начала Первой мировой войны. В 1916 году «Британский медицинский журнал», забыв о роли голландцев в кокаиновом бизнесе, сообщил, что производство кокаина почти полностью находилось в руках немцев и что большая часть подпольных поставщиков – иностранцы. Замечание полицейского с Вайн-стрит о том, что кокаин подавляет силу воли, совпало с тревогой военных властей по поводу подготовки к войне. Они опасались, что оборот наркотиков может использоваться для подрыва боевой мощи и воинской дисциплины. Сэр Френсис Ллойд (1853-1926), главнокомандующий Лондонским военным округом, говоря о кокаине, заявил: «Мне доложили, что эта вредная практика в настоящее время чрезвычайно распространена. Говорят, что она настолько заразительна, что если хоть раз принять наркотик, от него уже невозможно отказаться». Ему сказали, что кокаин используется как сексуально возбуждающее средство. Некоторые проститутки продавали наркотик 300-400 канадским военнослужащим из экспедиционного корпуса численностью в 250 тысяч человек, которые останавливались в Англии по пути на Западный фронт. Канадским военным платили в пять раз больше, чем британским, и это делало их естественной добычей для проституток, как пожаловался Брент в июне 1916 года. Он сообщил, что канадцы были до крайности возмущены растлением своих молодых людей. Более того, некоторые офицеры подозревали, что молодой канадский лейтенант Джордж Коудир (1893-1916), который до смерти забил дежурившего в столовой сержанта, употреблял кокаин. Его сообщник показал на суде, что лейтенант выглядел так, словно накачивал себя наркотиками. Однако истина, вероятно, заключается в том, что он был психически больным – его прозвали «Сумасшедшим Коудиром», а председатель суда сказал, что он показался ему чудаковатым человеком.
В ответ на беспокойство властей, 11 мая 1916 года Военный совет постановил, что британские военнослужащие будут получать только по назначению врача такие препараты, как барбитураты, бензамин, хлорал, коку, индийскую коноплю, кокаин, кодеин, диацетилморфин, сульфонал и любые другие их препараты или производные. Вскоре после этого полицейские с Вайн-стрит арестовали и осудили одного из торговцев, на которых их навели высланные бельгийцы. Полиция явно преувеличивала, когда информировала журналистов, что кокаин был причиной помешательства сотен женщин. В результате этого заявления «Дейли Кроникл» от 19 июля разразилась статьей, в которой говорилось, что «употребление кокаина за шесть месяцев стало настоящей манией, ужасной одержимостью, которая овладела женщинами, заполняющими по ночам Вест-Энд. К несчастью, это порочное сумасшествие захватило также солдата». Эта же газета писала, что кокаин приносит тысячу процентов прибыли. Ходили истории, что проститутки используют этот наркотик для того, чтобы одурманивать и грабить своих клиентов. Утверждалось, что кокаин, будучи намного опаснее опиума и алкоголя, не только подчиняет себе человека и лишает его здоровья, но и напрямую способствует росту преступности. Эта буря возмущения вынудила Малькольма Делевиня (1868-1950) из Министерства внутренних дел отметить у себя в календаре, что морфин не настолько опасен и серьезен, как кокаин.
Делевинь был британским эквивалентом епископа Брента. Он ведал анти-наркотической политикой с тех пор, как в 1913 году стал помощником заместителя министра иностранных дел. После 1916 года он становится основной движущей силой выработки и реализации политики правительства в отношении ядовитых и наркосодержащих веществ. После назначения в 1922 году постоянным помощником заместителя министра он получил международное признание вплоть до своей отставки в 1932 году. В Палате лордов в 1925 году говорили, что в деле борьбы с незаконным оборотом наркотиков он сделал больше, чем любой другой живущий человек. Председатель Центрального совета по опиуму Лиги Наций восхищался скромной, бескорыстной и праведной жизнью Делевиня, а также его детальным знанием всех тонкостей сложной и трудной проблемы наркотиков. Делевинь занимал должность председателя наблюдательного совета сети детских домов доктора Барнардо. По этому поводу его коллега отметил страстное желание Делевиня помогать страждущим, и его способность знать, где необходимы усовершенствования в работе. Говорили также о прочной религиозной вере, которая была стимулом его жизни и первопричиной всех его свершений. Наркозависимость в западных странах Делевинь считал результатом стрессов и напряжения современной жизни. У него был властный характер, но у коллег Делевинь вызывал лишь невольное восхищение. В 1925 году лорд Стрэнг (1893-1978) сказал, что Делевинь может смотреть на мир только с точки зрения наркотиков, а годом позже заметил, что определение важности доказательств не является сильной стороной Делевиня. Уильям Кавендиш-Бентик (1897-1990), впоследствии – герцог Портленд, не доверял его рвению «видеть мир чистеньким, пригожим местечком для всех без исключения наций». Девелинь напоминал ему американских анти-опиумных экстремистов, собравшихся вокруг Женевы. По словам лорда Дальтона, в некоторых вопросах Делевинь не только ошибался, но и демонстрировал простодушие.
Политику Делевиня по вопросу о нелегальном обороте наркотиков укрепило введение более строгого контроля за кокаином и опиумом после принятия 28 июля 1916 года Постановления 4В Закона о защите королевства (DORA). Это постановление было принято по требованию комиссара полиции, сэра Эдварда Генри, который неделей ранее с преувеличенной тревогой писал, что кокаиновое зло быстро принимает угрожающие размеры. Генри обычно получал информацию из вторых рук: «Насколько я смог понять из письменных источников, это самый губительный наркотик из всех известных». Закон о защите королевства был принят перед самым началом войны, в 1914 году. Его положения позволяли правительству подавить или уничтожить все, что мешало победе Британии либо помогало ее врагам. Правительство контролировало производство военного снаряжения, и введенные ранее ограничения на поставки алкоголя были направлены на то, чтобы рабочие были трезвыми, а производительность труда не снижалась. Постановление 40В отменяло наиболее запутанные формулировки Фармацевтических законов в отношении розничной торговли. Поставки ядовитых веществ в воинские части стали уголовным преступлением, также как их хранение гражданскими лицами, не имеющими назначения врача. Постановление запрещало импорт кокаина и опиатов без получения соответствующей лицензии, их несанкционированное хранение и поставку аптекарями, за исключением случаев, когда наркотики предназначались для медицинских рецептов. «Ланцет» считал, что новые правила менее строги, чем те, по чьему образу и подобию они были созданы, то есть менее строгие, чем закон Гаррисона. Однако журнал предсказывал, что в будущем снабжение кокаинистов будет зависеть от нелегальных поставок, а следовательно, этот вид наркомании в Англии почти исчезнет. Как объяснял Делевинь, постановление 40В не было направлено против интересов большинства населения. Это была чрезвычайная мера, вызванная известным злом, укоренившимся, по крайней мере, среди части войск. Как известно, зло порождает зло. Его можно остановить только общими ограничениями. По словам Делевиня, существование повсеместного зла, признанного почти всеми цивилизованными странами на Гаагской конференции, служило поддержкой этому постановлению, но не его основой.
