Сэмюэл Крамер - История начинается в Шумере
Среди 25 названий луврской таблички восемь принадлежат произведениям, текст которых нам в основном известен. Итого в обоих каталогах перечислено 32 дошедших до нас произведения.
Трудно понять, чем руководствовался писец при составлении каталогов. Те 43 названия, которые фигурируют в обоих списках, расположены в разной последовательности; значит, в каждом случае составитель придерживался иной системы. Можно было бы предположить, что он расположит названия произведений, исходя из их содержания, но на самом деле такое предположение справедливо лишь для последних 13 названий каталога из Университетского музея, которые все принадлежат произведениям назидательного жанра. Заметим, кстати, что ни одного из этих названий нет на луврской табличке.
Мы еще не знаем, для чего предназначались такие каталоги, и можем лишь строить предположения относительно того, чем именно определялся выбор писца. Может быть, он составил свой описок перед тем, как спрятать таблички с текстами в какое-либо хранилище, а может быть, наоборот, расставляя их на полках в «доме табличек». Возможно, что последовательность названий определялась размерами табличек. Но пока мы не получим новых, дополнительных данных, вряд ли удастся окончательно разрешить все эти вопросы.
Чтобы дать читателю представление о двух древнейших в истории библиотечных каталогах, приведем несколько примеров. Мы выбираем названия лишь тех произведений, о которых уже шла речь в этой книге.
1) Ene nigdue [«Владыка, (дабы создать) то, что полезно»]. № 3 каталога из Университетского музея и, возможно, также луврского, но на луврской табличке соответствующее место повреждено. Это начало мифа «Сотворение Мотыги», первые строки которого приводились нами в связи с анализом мировоззрения шумеров, когда речь шла о сотворении мира (см. гл. 14).
2) Enlil Sudushe [«Энлиль, (чьи повеления достигают) самых отдаленных пределов»]. № 5 в обоих каталогах. Это начало гимна в честь Энлиля, обширные отрывки из которого приводились в той же главе 14.
3) Uria («Дни сотворения»). № 7 в обоих каталогах. Означает поэму «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство», о которой шла речь в главе 26. Название «Uria» встречается в каталогах еще дважды. Очевидно, писец располагал двумя другими произведениями, начинавшимися такой же фразой. Как бы то ни было, он не счел нужным делать различие между тремя одинаковыми названиями.
4) Ene kurlulilashe [«Властелин (обратился мыслью) к Стране живых»]. № 10 B обоих каталогах. Означает поэму, названную мною «Гильгамеш и Страна живых», где речь идет о единоборстве с драконом (см. гл. 25).
5) Lukingia Ag («Посланцы Агги»). № 11 каталога из Университетского музея. В луврской табличке отсутствует. Это начало интереснейшей в политическом отношении эпической поэмы «Гильгамеш и Агга» (см. гл. 5). Писец ограничился первым слогом «Аг», хотя полное имя — Агга.
6) Hursag ankibida («Когда на горе небес и земли»). № 17 в каталоге из Университетского музея. В луврской табличке отсутствует. Начало «Спора между Зерном и Скотом» (см. гл. 15), где речь идет о сотворении человека.
7) Uru nanam («Вот город…»). № 22 в каталоге из Университетского музея. В луврском каталоге отсутствует. Начало гимна в честь Нанше (см. гл. 15), важного для понимания этики и морали шумеров.
8) Lugalbanda («Лугальбанда»). № 39 в каталоге из Университетского музея. В луврской табличке отсутствует. Начало эпической поэмы «Лугальбанда и Энмеркар», о которой шла речь в главе 27.
9) Angalta kigalshe («От великого верха к великому низу»). № 41 в каталоге из Университетского музея и № 34 в луврской табличке. Начало мифа «Нисхождение Инанны в подземное царство» (см. гл. 23).
10) Mesheam iduden («Куда ходил ты»). № 50 в каталоге Университетского музея. В луврской табличке отсутствует. Это конец первой строки текста о жизни ученика, о котором говорилось в главе 2. Полностью первая строка читается так: «Dumu edubba uulam meshe iduden» («Ученик, куда ходил ты с раннего детства?»). Писец выбрал не первую, а вторую половину первой строки — видимо, потому, что произведений, начинавшихся словами «dumu edubba» (то есть «ученик»), было слишком много. Писец хотел, чтобы было ясно, о каком именно произведении идет речь.
11) Uul engarra («Во время оно землепашец»). № 53 в каталоге из Университетского музея. В луврской табличке отсутствует. Начало поучений земледельца, обращенных к его сыну, из «Первого календаря земледельца», о котором говорилось в главе 11.
12) Lugal иmelambi nirgal. № 18 в каталоге из Лувра. В табличке Университетского музея отсутствует. Начало мифа об уничтожении дракона — «Подвиги и деяния бога Нинурты» (см. гл. 25).
13) Lulu nammah dingirre («Человек, совершенство богов»). № 46 каталога из Лувра. В табличке Университетского музея отсутствует. Начало поэмы о человеческих страданиях и смирении, о которой шла речь в главе 16.
Шумеры не питали никаких утешительных иллюзий относительно предначертания человека и его судьбы. Они, конечно, стремились к спокойной, безбедной жизни, мечтали избавиться от страха, нужды и войн, — к чему человечество стремится и сегодня. Но шумеры никогда не связывали свои чаяния и надежды с будущим. Наоборот, все, о чем они мечтали, они отнесли в далекое прошлое, создав первую письменно зафиксированную легенду о золотом веке. Об этом золотом веке Шумера и пойдет речь в следующей главе.
30. Мир и согласие на земле
Первый золотой век
В классической мифологии золотой век описывается как век безмятежного счастья, когда люди не знали ни труда, ни забот. На одной из шумерских табличек сохранилась древнейшая запись первого мифа о золотом веке.
Представление шумеров о золотом веке изложено в эпическом сказании «Энмеркар и правитель Аратты», о котором говорилось в главе 4. В этом сказании есть отрывок, состоящий из 21 строки, где описывается благословенный век мира и довольства, ныне навсегда утраченный людьми. Вот этот отрывок:
В стародавние времена не было змей, не было скорпионов,Не было гиен и не было львов,Не было ни диких собак, ни волков,Не было ни страха, ни ужаса,И человек не имел врагов.В стародавние времена земли Шубур и Хамази,Многоязычный (?) Шумер, великая земля божественных законов владычества,
Ури, земля во всем изобильная,Марту, земля, отдыхающая в мире,Вся вселенная, все народы в полном согласии (?)Прославляли Энлиля на одном языке.
(Но) однажды отец-повелитель, отец-владыка, отец-царь,Энки, отец-повелитель, отец-владыка, отец-царь,Разгневанный (?) отец-повелитель, разгневанный (?) отец-владыка,. . . . изобилие . . . .. . . . (Здесь разрушено пять строк).. . человек . . . .
В первых 11 превосходно сохранившихся строках описываются те счастливые далекие времена, когда человек жил, не зная ни страха, ни врагов, среди мирного изобилия, и когда народы всей земли поклонялись одному божеству, Энлилю. Более того, если понимать выражение «на одном языке» буквально, а не в переносном смысле (как «единодушно»), можно даже прийти к выводу о том, что шумеры, подобно древним евреям гораздо более поздней эпохи, верили, будто некогда существовал единый, общий для всех народов язык, утраченный людьми в день «смешения языков».
Следующие 10 строчек настолько фрагментарны, что об их содержании остается лишь догадываться. Судя по контексту, можно предположить, что Энки, возмущенный неограниченной властью Энлиля или просто из зависти, выступил против него, в результате чего золотой век человечества пришел к концу и начался период войн и раздоров. Возможно, — если понимать строки 10 и 11 буквально, — именно Энки вызвал смешение языков. И если это так, то перёд нами, быть может, первое упоминание о шумерской параллели к библейской легенде о вавилонском столпотворении, записанной в Книге Бытия (11, 1–9). Правда, шумеры объясняли падение людей соперничеством между богами, в то время как древние евреи полагали, будто люди понесли кару за то, что вздумали уподобиться богу.
Автор рассказа о золотом веке представляет этот рассказ как «заклинание Энки». В сказании говорится о том, что Энмеркар, правитель Урука и любимец бога Энки, решил подчинить себе богатую всякими минералами страну Аратту. Для этого он шлет к правителю Аратты гонца с устрашающим посланием, угрожая разрушить Аратту, если правитель и его подданные не принесут с гор драгоценные камни и металлы и не построят для Энки богато украшенный храм Абзу. Чтобы произвести на правителя Аратты большее впечатление, Энмеркар приказывает своему гонцу повторить «заклинание Энки», то есть рассказ Энки о том, как он положил конец единовластию Энлиля над всей землей и ее обитателями.