Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков
Рис. 22. Схема расположения тел на ладье из Сальме I
Рис. 23. Реконструкции ладьи из Сальме I
При обследовании 7 скелетов было установлено, что все они принадлежали мужчинам, умершими в возрасте от 18 до 45 лет. Рост их был довольно высок – 175 – 180 сантиметров. При этом у них были найдены следы пародонтоза. Поскольку моряки и воины на море подолгу обходились без свежего продовольствия, дефицит витамина С в ту и последующие эпохи часто вызывал воспаление десен. На ладье были найдены два меча, наконечники копий и стрел (рис. 24), втульчатый топор, десяток ножей, три из которых в комплекте c точильными брусками, наконечники стрел, более 70 игральных фишек и несколько игральных костей, гребень с орнаментом, огниво и 275 деталей ладейного крепежа. Впоследствии на месте обнаружения древнего корабля в деревне Сальме на Сааремаа нашли еще обоюдоострый бронзовый меч с позолоченным орнаментом, датируемый примерно 750 г. и принадлежавший, по всей видимости, богатому воину или предводителю высокого ранга. Также на корабле нашли кости крупного рогатого скота (коров и баранов), овцы, козла, свиньи и ястреба.
Радиоуглеродный анализ дерева ладьи и остеологических материалов подтвердил, что захоронение представляет собой единое целое и может быть датировано промежутком между 650 – 720 гг. н. э. Сам корабль, вероятно, был сделан в начале 600-х гг. и до того, как был захоронен на Сааремаа, некоторое время бороздил просторы морей. Почти все скандинавские погребения в кораблях вендельского периода и эпохи викингов содержат кости лошадей и собак. Поскольку в захоронении судна Сальме I эти животные отсутствуют, эстонские археологи обратили внимание на эту исключительную особенность. Другой особенностью является большое количество мужчин, захороненных в одном корабле. В различных работах приводятся лишь три случая ингумации в ладьях с количеством большим, чем три комплекта останков, по всей Северной Европе. Это захоронения в Наббероре на шведском острове Эланд, Скар на Оркнейских островах и Каупанг в Норвегии. Во всех случаях там были погребены умершие разного пола. Погребение в ладье Набберора вендельской эры содержало плохо сохранившиеся останки трех или четырех человек, одной из которых была женщина. В ладье викингов в Скаре был обнаружен тридцатилетний мужчина, ребенок около 10 лет и женщина лет семидесяти. Каупанг также датируется эпохой викингов, и там были захоронены рядом мужчина, женщина и ребенок, а еще одна женщина с богатым инвентарем лежала поодаль на корме. Третьим отличием от скандинавских погребений является отсутствие кургана над судном. Четвертое отличие – отсутствие гончарных изделий, предметов домашнего обихода и украшений. При этом археологи отмечают, что некоторые предметы, найденные на корабле Сальме I, являются уникальными для эстонского среднего железного века (450 – 800 гг. н. э.)[411].
Летом 2010 г. в 30 метрах от корабля Сальме I была найдена другая ладья, в которой по обряду ингумации было захоронено уже 28 человек, некоторые со следами ран. Тела на корабле были уложены в четыре слоя. Второе судно оказалось больше первого (16 метров или, по последним данным, 17 – 17,5 метра), у каждого погребенного там было по мечу, у некоторых даже по два. Общее количество мечей оценивается примерно в 40 штук. Также на корабле были найдены 12 щитов, 91 наконечник стрел, несколько десятков игральных фишек, четыре собачьих скелета, кости крупного рогатого скота, овец, коз, свиней и птиц. Археологи предполагают, что всего в данном месте было захоронено более 50 человек. Поскольку на каждого погибшего в бою обычно приходилось еще по двое-трое раненых, была высказана гипотеза, что в битве под Сальме только с одной стороны участвовали сотни человек. Благодаря обилию оружия и наличию костей собак ладью Сальме II поспешили приписать скандинавам. Само погребение во втором корабле предварительно отнесли к началу эпохи викингов (около 650 – 750 гг. н. э.)[412]. Необходимо также подчеркнуть, что в Пайю, могильнике на западе Сааремаа V в., было обнаружено «парадное» оружие, свидетельствующее о формировании воинских элит. В той же части острова были найдены единственные в Эстонии две золотые монеты: солид Феодосия II из Вилсанди и солид Валентиниана III из Пайю. Там же зафиксирована и единственная в Эстонии трехпалая фибула дунайской традиции. Все это, по мнению М.М. Казанского, отражает там существование какого-то центра власти, связанного не с земледелием, а с морской торговлей[413].
Суммируя известные на сегодняшний день сведения, можно констатировать, что мифологема о пересечении умершим водной преграды возникает уже в мезолите. В могильнике на Оленьем острове VI тыс. до н. э. был обнаружен древнейший в Европе образец гаплогруппы R1a1, что соответствует данным лингвистов, относящих наиболее ранние протославяно-финно-угорские контакты именно к этой эпохе. Весьма вероятно, что тела умерших на «остров мертвых» перевозили тогда вожди или шаманы, а устойчивая традиция о Кие и Ольге именно как перевозчиках показывает сохранение у средневековых славян этих весьма древних архетипических представлений о своих правителях. Во Пскове, недалеко от родины княгини Ольги, в слоях IX–XI вв. был найден гребень, слева на котором изображено дерево, а справа – ладья с рулем и парусом, в которой сидят два человека[414]. Исследователи считают, что дерево на гребне является мировым, а ладья указывает на разделяющую земной и потусторонний мир водную преграду. Если это так, то тогда она представляет не обычное судно, а корабль для перевозки душ мертвых. Материальные отражения аналогичных воззрений в IV–III тыс. до н. э. мы видим в Древнем Египте, а в начале I тыс. до н. э. и у предков скандинавов. Поскольку каменные ладьи обнаружены на Каспии, а впоследствии погребение в ладье отмечается у некоторых народов Сибири, Индонезии и Океании, истоки данной мифологемы либо уходят в очень глубокую древность, либо могли возникать у различных народов независимо друг от друга. Весьма необычная каменная ладья сооружается в Ананьинском могильнике в скифскую эпоху. Носителями ананьинской культуры являлось смешанное в антропологическом отношении население, однако сама эта культура частично располагалась на территории бывшей балановской культуры. Как показывают археологические данные, германцам первоначально лодочные захоронения несвойственны. В Швеции они начинают распространяться только с началом вендельского периода в
