Александр Островский - 1993. Расстрел «Белого дома»
Поэтому возникает вопрос, не согласовывал ли В. Уражцев свои действия с А. В. Руцким?
Отвергая версию о провокации и утверждая, что события развивались по сценарию, разработанному в Белом доме, уже упоминавшийся А. В. Черкасов подчеркивает, что такой поворот был неожиданным не только для многих демонстрантов, но и для МВД, которое готовилось к тому, что с Октябрьской площади митингующие выйдут на Садовое кольцо и повернут не налево, а направо, поскольку «шествие было заявлено организаторами от Октябрьской площади до площади Ильича».[1500]
Автор книги «Тайны октября 1993 года» Семен Чарный тоже отвергает версию о провокации, тоже пишет о том, что сделанный на Крымский вал поворот был неожиданным для МВД, но мотивирует это тем, что 3 октября митингующие планировали шествие до площади Гагарина.[1501] К сожалению, документы, связанные с разрешением этого митинга, пока неизвестны. Не указывают на них ни С. Чарный, ни А. Черкасов. Между тем, по свидетельству В. И. Анпилова, который подавал заявку на проведение данного митинга, он был разрешен на Октябрьской площади. И ни о каком шествии в заявке не говорилось.[1502]
В доказательство того, что развитие событий на Октябрьской площади оказалось для МВД неожиданным, А. Черкасов приводит радиопереговоры двух заместителей начальника московского ГУВД. «Омск:[1503] — Памиру[1504] „Колонна повернула на сторону Крымского моста. Как поняли?“»
Минут через пять в штабе МВД поняли, что движения демонстрантов в этом направлении допустить нельзя. Надо было определить рубеж, на котором их следует остановить и произвести передислокацию сил.
«Омск — Памиру: „Надо производить передислокацию ваших сил. Определить рубеж, определить, где нам их останавливать. Их нельзя сюда пускать“»…
«Памир — Омску: „Резерв сейчас я бросил на Крымский. Но если они пойдут — прорвут“. Омск: „Так зачем резервы? Надо… снимать ваши наряды основные, перебрасывать, и искать рубеж и останавливать… и применять „черемуху“, больше мы ничего не сделаем… они все поломают“».[1505]
Из этого разговора действительно можно сделать вывод, что названные сотрудники милиции оказались не готовы к подобному развитию событий. Но это-то как раз и является странным. Поскольку заранее было известно, что на Октябрьской площади планируется митинг, милиция обязана была на всякий случай перекрыть и Крымский вал, и Крымский мост, так как отсюда открывался путь не только к Белому дому, но к Кремлю.
И действительно, накануне перед столичной милицией была поставлена четкая задача «создать схему оцепления у „Октябрьской“.[1506]
Поэтому, если, блокируя проход на Житную улицу и улицу Димитрова, сосредоточив там не менее тысячи омоновцев и перекрыв ее грузовиками, милиция оставила без серьезного прикрытия поворот на Крымский вал, это означает только одно — руководство МВД сознательно направляло демонстрантов именно в эту сторону.
ЧЕРЕЗ КРЫМСКИЙ МОСТКогда „людской поток, пройдя площадь, резко повернул на девяносто градусов“, вспоминает Р. С. Мухамадиев, путь ему на Крымский вал преградила „цепочка милиционеров, выстроившихся в несколько рядов“. Однако и они, и „стоявшие сплошной стеной омоновцы“ даже не попытались задержать демонстрантов и „рассыпались по сторонам“.[1507]
Этот поворот в развитии событий произошел примерно в 14.15–14.20.[1508]
По свидетельству Р. С. Мухамадиева, „целиком заполнив Садовое кольцо“, „колонна шириной в ТРИДЦАТЪ-СОРОК метров“ двинулась к Крымскому мосту. „Первыми прошли богатырского сложения здоровенные парни. За ними последовали мужчины средних лет, женщины, люди пенсионного возраста“.[1509]
О том, что в первых рядах шли молодые и рослые парни, свидетельствуют и другие участники тех событий.[1510] Причем А. И. Колганов утверждает, что впереди колонны, „немного опередив основную массу людей“, шел „авангард — человек 500–600“. „В их первых рядах — 40–60 человек, смахивающих на боевиков“. В своей массе это были мужчины от 25 до 40 лет. Причем у некоторых лица были закрыты шарфами. „Среди них кто-то отдавал команды“.[1511]
Как же в этих условиях вела себя милиция?
Здесь прежде всего необходимо учитывать следующее обстоятельство: „…по закону, — пишет А. С. Куликов, — за охрану общественного порядка отвечает старший оперативный начальник того субъекта Федерации, где выполняется эта задача“, поэтому „решения, которые диктовала постоянно меняющаяся ситуация“, должен был принимать начальник ГУВД города Москвы генерал Владимир Иосифович Панкратов.[1512] Днем 3 октября он находился в мэрии, где был оборудован Временный командный пункт (ВКП) ГУВД Москвы для руководства действиями против Белого дома.[1513]
„Но, — читаем мы в воспоминаниях А. С. Куликова, — чувство тревоги не покидало меня утром 3 октября“, и „я, сообразно свойствам своего непоседливого характера, добился от министра права советом и делами воздействовать на процесс охраны общественного порядка в Москве“.[1514]
В связи с этим, подчеркивает А. С. Куликов, „мои действия носили характер поддержки и в соответствии с действующей в МВД вертикалью власти проявлять собственную инициативу я мог только тогда, когда мои полномочия не вступали в конфликт с полномочиями Панкратова и курировавших его в масштабе страны генералов из центрального аппарата министерства — Александра Куликова и Вячеслава Огородникова“.[1515]
В том, что командующий внутренними войсками МВД
A. С. Куликов в воскресенье 3 октября находился на своем рабочем месте, не было ничего необычного, для этого не требовалось разрешения министра. Не требовалось ему разрешения министра и для того, чтобы в соответствии со своими полномочиями принимать те или иные решения, касающиеся внутренних войск.
Следовательно, чего-то Анатолий Сергеевич не договаривает.
Если верить ему, когда „в половине второго“ он выехал „из основного здания МВД на Житной“, „возле памятника B. И. Ленину“ находилось всего лишь „несколько сот человек“, через час ему сообщили, „что на Октябрьской площади находится крайне наэлектризованная толпа, насчитывающая примерно двадцать-тридцать тысяч человек“.[1516]
Находившийся тогда на Октябрьской площади И. И. Сапегин тоже обратил внимание, что небольшая толпа очень быстро превратилась в людское море.[1517]
„Я — пишет А. С. Куликов, — военный человек, неплохо знающий, сколько времени может занять сбор батальона, полка, дивизии. Массовое накопление и перемещение людей имеет свои законы и только на первый взгляд кажется хаотичным. В этот раз я сразу же почувствовал руку очень опытного организатора, который в течение нескольких десятков минут смог направить процесс по нужному ему руслу. В стихийность подобных процессов я не верю: где-то в толпе находился и руководил действиями людей волевой, хорошо спланировавший операцию командир. Я чувствовал его особый почерк в организации маневра, и это помогло мне отбросить все сомнения по поводу видимой СТИХИЙНОСТИ митинга“.[1518]
„Теперь, — пишет А. С. Куликов далее, — я понимал, как будут развиваться действия. Многотысячный передовой отряд манифестантов, ИСПОЛЬЗУЯ ГРУЗОВИКИ, обязательно попробует смять милицейские цепочки на Крымском валу, Крымском мосту и Зубовской площади и дальше, по Садовому кольцу, двинется в сторону Белого дома для прорыва нашего оцепления. Не было никаких сомнений, что события будут разворачиваться по давно выученной схеме, но с поправками на сегодняшний день: мэрия Москвы, телевидение, телеграф, телефон“.[1519]
„Вот этот размашистый почерк не дал меня обмануть и заставил действовать так, чтобы в этом противоборстве не проиграть неведомому мне командиру манифестантов ни в уме, ни в быстроте принимаемых решений. На его стороне была инициатива, на нашей — вовремя разгаданный замысел его операции. Не медля ни секунды, я отдал приказ отряду „Витязь“ выдвинуться к Белому дому, а генералу Баскаеву — готовить все резервы, КОТОРЫЕ УЖЕ ПРИБЫЛИ ИЗ ПОДМОСКОВЬЯ И РАСПОЛАГАЛИСЬ НА УЛИЦЕ ПОДБЕЛЬСКОГО“.[1520]
Все было бы хорошо, если бы не два обстоятельства.
Как уже отмечалось, даже по самым скромным оценкам, между 13.30 и 14.00 на Октябрьской площади находилось не несколько сот, а несколько тысяч человек. Причем самая высокая оценка принадлежит бывшему тогда начальником Главного управления по охране общественного порядка МВД генерал-лейтенанту В. В. Огородникову, которому в 13.00 В. Ф. Ерин через своего заместителя А. Н. Куликова поручил взять события на Октябрьской площади под свой контроль.[1521]
