Ричард Хоптон - Дуэль. Всемирная история
Казанова довольно отрывочно и хаотично пишет в «Воспоминаниях» о событиях, приведших к дуэли, о ней самой и о ее последствиях. Сам он — по меньшей мере, по его собственному рассказу — служил образцом хладнокровного поведения перед боем. Соперники выбрали пистолеты, но только для начала — в случае, если оба не добивались попадания, им предстояло схватиться на шпагах. Казанову таковые перспективы в восторг особенно не приводили, поскольку он считал «пистолетную дуэль варварским делом». Итальянец и поляк выехали из Варшавы вместе в карете Браницкого, запряженной шестеркой лошадей, сопровождаемые двумя адъютантами, двумя гусарами и двумя грумами, которые вели оседланных коней. Через полтора часа они прибыли в подходящее место и, зарядив пистолеты, приготовились дать друг другу бой. Казанова продолжает рассказ:
Я взял первый же пистолет, который попался мне под руку. Браницкий взял другой и сказал, что он клянется честью, что мое оружие в порядке — такое, как надо.
«Я собираюсь попробовать его качество на Вашей голове», — ответил я.
При таких словах он побледнел, бросил шпагу одному из слуг и, расстегнув воротник, обнажил горло и верх груди под ним, мне пришлось сделать то же самое, к моему сожалению, ибо шпага была единственным моим оружием, не считая пистолета. Я тоже обнажил грудь и отступил шагов на пять или шесть. Он поступил так же.
Как только мы заняли позиции, я снял шляпу левой рукой и попросил его стрелять первым.
Вместо того чтобы сделать это тотчас же, он промедлил секунды две или три, прицеливаясь и прикрывая голову поднятым оружием. Я вовсе не собирался давать ему шанс так спокойно убить меня, а потому я неожиданно прицелился и выстрелил в него тогда же, как и он в меня. Что я сделал это именно так — очевидно, ибо все свидетели единодушно утверждали, что слышали только один звук. Я почувствовал, что ранен в левую руку, и, засунув ее в карман, поспешил к врагу, который упал. Тут неожиданно, когда склонился над ним, у меня над головой засверкали острия трех клинков, и три благородных убийцы приготовились изрубить меня в куски рядом с их господином. К счастью, Браницкий не лишился сознания или, по крайней мере, дара речи, так как закричал на них громовым голосом:
«Негодяи! Имейте же уважение к человеку чести!»
Окрик, похоже, заставил их остолбенеть. Я поддел его (Браницкого) своей правой рукой под мышку с той руки, в которой он держал пистолет, тогда как другой взял с противоположной стороны. Так мы донесли его до оказавшегося поблизости постоялого двора{352}.
Пуля Браницкого угодила Казанове в руку, однако сам польский офицер, как стало ясно потом, получил куда более серьезную рану в низ живота. Пуля Казановы прошла через внутренности поляка, войдя ему в правый бок и выйдя из левого. Очень опасное повреждение. Так или иначе, Браницкий не утратил благородства.
«Вы убили меня, — сказал он, — так поспешите же скорее отсюда, ибо Вас ожидает виселица. Дуэль наша была в запрещенном месте, а я офицер высокого ранга и придворный, к тому же рыцарь Белого Орла. Так не теряйте же времени. Если у Вас мало денег, возьмите мой кошелек»{353}.
В данном случае гроза не прогремела — дуэль не имела печальных последствий. Король простил Казанову, несмотря на то что тот серьезно ранил его фаворита и на то что поединок состоялся в пределах зоны действия запрета. Оба участника в итоге оправились от ран. Казанове повезло в истории с Браницким, который считался отличным стрелком. После боя Казанове сказали:
Единственное, что спасло Вам жизнь, угроза выстрелить Браницкому в голову. Вы напугали его, а потому — чтобы пуля Ваша не попала ему в голову — он и встал в такую неудобную позицию, вследствие чего выстрел не задел ни одного Вашего жизненно важного органа. Иначе он, несомненно, сразил бы Вас прямо в сердце, ибо он способен разбить пулю надвое, стреляя в острие лезвия ножа{354}.
Глава восьмая.
Честь на вывоз — дуэли в колониях
НА ПРОТЯЖЕНИИ долгих веков колониальной истории британцы экспортировали со своих островов многие нравы и
обычаи, которые впоследствии прижились, пустили корни и дали обильные всходы на далеких берегах. Общее право, железные дороги, англиканство, крикет и — что особенно важно — английский язык, который благополучно пережил конец колониальной эпохи и — в большей или меньшей степени — продолжает пользоваться спросом во многих уголках бывшей империи. Солдаты, управленцы и купцы привезли с собой также и привычку выяснять отношения на дуэлях. Дуэль процветала в колониях с семнадцатого и до середины девятнадцатого столетия. Везде, где бы ни развевался «Юнион Джэк» (британский флаг. — Пер.), непременно случались и дуэли: в Америке, в Канаде, в Вест-Индии, на Гибралтаре, на Мальте, в Капской Колонии и — прежде всего — в Индии.
В так называемой колонии «поселенцев» в Северной Америке обычай преодолел бурный период перехода к независимости и зажил отдельной жизнью уже при республике. Со своей стороны, однако, в Индии традиция охватывала только правящий британский класс, никогда не перекидываясь на представителей местного населения. Практика процветала и в колониях прочих европейских держав, особенно Франции и — много позднее — Германии. В этой главе рассматриваются дуэли в британских колониях, начиная с семнадцатого столетия и до тех пор, пока обычай не отмер. В британских колониальных владениях дуэли, вслед за почином в метрополии, по большей части прекратились в середине девятнадцатого века, что вовсе не обязательно наблюдалось в колониях тех стран, где дуэльная традиция вышла из моды только в двадцатом столетии. Дуэли в 13 американских колониях освещаются в данной главе только до момента начала отсчета дней периода независимости.
Индия
Досточтимая Ост-Индская компания получила королевскую хартию 31 декабря 1600 г. Тогда она являлась торговым объединением, чисто коммерческим предприятием, позже полномочия компании расширились и распространились на правительственные и административные функции. Первый торговый пункт — или «фактория», как это в ту пору называлось — компания основала в Сурате, что выше по побережью, чем современный Бомбей. Начало первому из трех больших городов в Британской Индии, Мадрасу, было положено в 1640 г. Второй, Бомбей, перешел в руки британцев как часть приданого португальской принцессы Катерины Браганса, на которой в 1661 г. женился Карл II. Семь лет спустя болотистый и кишащий комарьем и мошкарой архипелаг, что лежит под современным процветающим городом, отошел к Ост-Индской компании. Последний из основанных больших городов, Калькутта, отсчитывающий свою историю от 1690 г., стал со временем, благодаря богатству Бенгалии, столицей Британской Индии. К концу семнадцатого века британцы уже прочно закрепились по периферии субконтинента. Молодежь — преимущественно мужчины, что и естественно по тем временам, — отваживавшаяся на полное опасностей путешествие в Индию, прибывала туда в поисках славы и богатства. Чаяния таких господ связывались с Ост-Индской компанией. Приезжая, чтобы поступить в нее на службу, они обычно мало что привозили с собой из дома, кроме приобретенных привычек, одна из которых — дуэли, — несомненно, легко переживала утомительную поездку на восток. И в самом-то деле, она, похоже, процветала в индийских условиях, что следует из следующего отрывка из регистрационной книги совета Форта Сент-Джордж (Мадраса).
Понедельник, 1 апреля 1697 г. После словесной перепалки в пивной мистер Чизли выхватил клинок (но драчунов разняли без видимого ущерба), на что при привлечении к ответственности выдвинул в оправдание заявление о том, будто с ним-де говорили вызывающим тоном, вследствие чего он почел себя обязанным выразить возмущение этим фактом.
За недостойное и агрессивное поведение Чизли велели воздержаться от ношения шпаги и напомнили, что по местным законам любой, кто посылает или принимает вызов, подлежит наказанию. Такие записи из книги совета «могли бы легко быть умноженными многократно»{355}. Сообщения о дуэлях в Калькутте поступают с первых же лет восемнадцатого века, когда мистеру Хеджесу, сопредседателю совета Калькутты, пришлось внести в протокольную книгу совета вот такую запись: «Следует ли кому-либо из председателей принимать как должное и отвечать на вызов любого, кто считает себя униженным и требует биться с ним?» Хеджес вписал свой вопрос в книгу в результате того, что получил приглашение на встречу с капитаном Смитом, которого задело и возмутило то обстоятельство, что орудия форта не салютовали в честь его прибытия в порт{356}. Жизнь в Индии и так не отличалась особой устойчивостью, чтобы еще добавлять себе проблем такого рода вещами.
