Юрий Пернатьев - Великие загадки истории
Да и последние поэмы («Тимон Афинский», «Перикл», «Цимбелин», «Зимняя сказка», «Буря», «Генрих VII») обнаруживают, по мнению некоторых критиков, явный упадок творческих сил создателя «Гамлета». Разве это не подтверждение того, что речь идет о пьесах, предшествующих более зрелым произведениям «Шекспира» и лишь опубликованных после кончины подлинного автора — Елизаветы? А то, что у королевы были причины избрать псевдоним, это ясно и без особых доказательств.
После смерти Елизаветы ее завещание выполнила наперсница королевы все та же Мэри Герберт, графиня Пембрук, героиня сонетов, которые при издании были, возможно, посвящены ее сыну Уильяму Герберту (на титуле значатся таинственные W. Н., может быть, William Herbert?). Она же и опубликовала «Первое фолио» сочинений Шекспира...
Но истинные ревнители Шекспира никогда не терялись перед, казалось бы, убедительными доводами нестратфордианцев, обвиняя своих противников в том, что они изучают драматурга без знания среды, в которой он вращался. А если учесть особенности той эпохи, традиции, окружение Шекспира, то многие сомнения отпадут сами собой.
Например, то обстоятельство, что о Шекспире не сохранилось почти никаких биографических данных и никаких рукописей. Но он не является исключением; таковы наши знания почти о всех драматургах — его современниках, рукописи которых также затерялись. Кроме того, он был просто одним из сочинителей пьес и наряду с другими авторами не являлся для современников тем «величайшим и непревзойденным», каким по справедливости стал для потомков. Понятно, что в течение нескольких поколений, для которых Шекспир «еще не был Шекспиром», его бумаги могли затеряться, как манускрипты большинства других драматургов, живших во время правления Елизаветы I и Иакова I.
Следующее опровержение. Шекспир не мог быть малограмотным, поскольку был сыном сравнительно зажиточных родителей, занимавших видное положение среди стратфордских горожан. А значит, нет оснований считать, что он не окончил местную школу. Конечно, находясь в Лондоне, он должен был самостоятельно пополнять свои знания, но такой путь проделали многие другие современные ему драматурги. Книги же вовсе не были тогда так дороги, как полагают нестратфордианцы. Дешевые издания («кварто») продавались по нескольку пенсов за томик — цена, вполне доступная для пайщика театра «Глобус». Эти дешевые издания публиковали немало исторических хроник, переводов греческих и римских классиков, географических сочинений и т. п. Изучение пьес Шекспира показывает к тому же, что представление о необычайной учености их автора — преувеличение. Все сведения, которые содержатся в них, Шекспир мог почерпнуть из небольшого числа изданных в то время книг, а грубые ошибки, в которые он впадает, в частности в географии, вряд ли могли быть сделаны высокообразованными аристократами или крупнейшим ученым Фрэнсисом Бэконом.
Пьесы Шекспира действительно отражают глубокие знания автора, но только одной области — законов театра, которые естественны для профессионального актера и маловероятны для аристократических дилетантов, которые помимо различных занятий увлекались и драматургией. Ничего нет странного и в знании нравов двора, поведения государственных деятелей, которое обнаруживает Шекспир, актер придворного театра.
Знакомство с деталями быта и географии других стран могло быть почерпнуто не только из книг, но и из рассказов товарищейактеров (английские труппы в эти годы не раз выезжали на континент, где давали спектакли, пользовавшиеся большой популярностью). Наконец, многие пьесы Шекспира являются хотя и гениальными, но переделками более ранних пьес на ту же тему. Такой путь создания новых произведений для театра считался вполне нормальным. Детали, на которые указывают нестратфордианцы, могли быть, несомненно, почерпнуты Шекспиром из пьес, послуживших для него материалом, а они в значительной своей части не дошли до нас. Эти же источники объясняют и загадку совпадений между отдельными местами в записных книжках Бэкона и пьесах Шекспира — и тот и другой, вероятно, использовали одни и те же материалы.
И все же, несмотря на остроту дискуссии, далеко не все написанное нестратфордианцами может быть отвергнуто. Они сделали многое для понимания большого количества темных мест в шекспировских творениях. Имеются в их работах и доказательства того, что отдельные современники считали Бэкона и других претендентов автором или соавтором той или иной вещи, которую считают принадлежащей Шекспиру; это, однако, никак не является даже частичным доказательством нестратфордианских теорий.
За полтора столетия в споре о Шекспире приняли участие тысячи людей, знавших и почитавших его творения. Ясно, что если бы проблема не оказалась столь запутанной, она давно уже была бы решена. Это значит, что серьезным исследователям предстоит еще немало работы, хотя есть немало сомнений в том, что вообще что-то изменится в наших представлениях об английском Барде. Ведь, как говорят осторожные критики, о Шекспире правды не знает никто, есть только легенды, мнения, некоторые документы и его великие произведения. Если хорошо вдуматься, то, в сущности, это не так уж и мало.
Последние дни Наполеона Бонапарта
Узник острова Святой Елены
Жизнь выдающегося человека, особенно если она уже стала достоянием истории, принадлежит не столько прошлому, сколько настоящему и будущему. Собственно, лишь после смерти начинается настоящая биография такой личности. Вернее, продолжается — со всеми ее перипетиями, политическими, детективными и прочими сюжетами, которые современники не смогли увидеть в полном объеме, ибо, если верить поэту, «большое видится на расстоянии».
За те почти два столетия, что прошли со дня во многом загадочной смерти Наполеона, вышли сотни книг, статей, очерков, военных исследований, монографий, спектаклей и фильмов, посвященных его судьбе. Этот материал так необъятен, что французский император, правивший, начиная с первого консульства, всего тринадцать лет, давно уже занесен в почетный реестр «человек всех времен и народов». За какие же заслуги?
Если говорить о французской нации, то значение личности Бонапарта можно определить словами самого дотошного исследователя биографии императора канадского врача Бена Вейдера: «Если какой-либо государь и получил свой титул по воле народа, так это Наполеон. Он завоевал его силой шпаги и мудрым величием духа.
Французы избрали Наполеона своим императором, потому что он спас их от нападения иностранных монархов, вернул стране мир и процветание, укрепил завоевания Революции.
Они избрали его императором, потому что, подвергая свою жизнь опасности на полях сражений, он доказал, что готов умереть за них.
Они избрали его императором, потому что, призвав аристократов вернуться в страну и потрудиться для блага и величия Франции, установив свободу вероисповедания для всех религий, он стал связующим звеном между старым и новым порядком...»
Если бы это была просто яркая целеустремленная личность, талантливый полководец, то вряд ли к нему испытывали бы интерес остальные народы. Но Наполеон сделал для собственной славы куда больше, поместив свое имя в пантеон гениев благодаря не столько беспрецедентной мифологизации образа, сколько проникновению в самую суть отношений между государством и обществом во всех сферах. Достаточно привести лишь два примера.
В 1804 г. был издан знаменитый Гражданский кодекс (впоследствии названный Кодексом Наполеона), представлявший собой классический памятник юридической мысли. Кодекс включил в себя лучшие положения правовых систем разных эпох: провозгласил равенство граждан перед законом, неприкосновенность личности и собственности, свободу совести и пр. В нем закреплялись буржуазная модель имущественных отношений, наследственного права, положение жены по отношению к мужу, а наемного работника — к своему хозяину. Кодекс вводился Наполеоном во всех покоренных им странах.
И еще один важный штрих. Мало кому удается при жизни создать новую империю и разрушить старую. Наполеону это удалось. По его дерзновенной воле прекратила свое существование двухтысячелетняя Священная Римская империя, которая, казалось, будет стоять несокрушимо и вечно.
И все же мир так устроен, что за человеком, избравшим высшую власть своим предназначением, всегда следует незримая тень грандиозного провала, а порой и трагедии. Не миновал этой участи и непобедимый Наполеон.
Неудачи стали его преследовать еще в 1812 г., во время русской кампании. После поражения на реке Березине Наполеон решил собрать оставшуюся часть верных солдат и направить их на завоевание Германии. Взять Берлин ему не удалось, а тем временем союзные войска приближались, и это заставило полководца повернуть на запад, к Эльбе.
