Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 2
Что касается нимба из лучей, который мы видим на голове Феба, то он впервые появляется примерно во время Александра Великого. Конкретно это сочетание длинных и коротких лучей мы находим на монетах Александра I, царя Эпира, и монетах Кеоса (Картеи), упомянутого у Курция. Археологи в основном единодушно относят эту метопу к IV веку до н. э.
Примерно в 60 ярдах к западу от того места, где был найден этот памятник, я нашел второй дорический блок-триглиф[295] с метопой, изображающей сражающихся воинов; однако эта скульптура была сильно повреждена и, очевидно, даже не закончена, и поэтому она не представляет интереса для науки. Посетители могут увидеть ее лежащей в моем большом северном раскопе.
Примерно в 200 ярдах к западу от Гиссарлыка, там, где склон, на котором располагался Новый Илион, постепенно спускается в долину, находится выдающаяся скала, увенчанная тремя фиговыми деревьями, которые выросли из одного корня. За этой скалой лишь десяток лет назад можно было увидеть отверстие: оно, как говорят, является входом в подземный ход, который деревенские жители называют lagoum; однако теперь это отверстие полностью засыпано. Г-н Фрэнк Калверт, который пробрался туда около двадцати лет назад, когда отверстие все еще было достаточно большим, увидел перед собой длинный коридор; однако многие крестьяне, которые якобы сделали то же, уверяли меня, что они якобы видели там множество стоящих мраморных статуй.
Желая разъяснить эту тайну, я решил раскопать пещеру, однако, несмотря на все любезные старания моего досточтимого друга, сэра Генри Лэйарда, много времени ушло на получение необходимого разрешения от Блистательной Порты. Наконец, получив его, я послал десять рабочих, вооруженных мотыгами, лопатами и тачками, туда на раскопки. Чтобы облегчить работу, я сначала велел им выкопать траншею перед пещерой, чтобы сразу начать раскопки с материка. Владелец участка согласился на раскопки при условии, что он будет одним из рабочих и получит тройную плату. Я нашел сводчатый коридор шириной 8 футов 4 дюйма и высотой 51/2 дюйма, вырубленный в известковой скале.
Примерно в 30 футах от входа находилось вертикальное отверстие диаметром 21/2 фута, прорубленное через нависавшую над проходом скалу. Оно живо напомнило мне похожее отверстие, вырубленное в скале над гротом Нимф на Итаке, дабы служить дымовой трубой для дыма от жертвоприношений. Однако это отверстие в троянской пещере едва ли могло было быть проделано для такой цели, поскольку в этой пещере я не нашел ничего, кроме черепков поздней эпохи и нескольких костей животных. Поэтому я полагаю, что это похожее на дымовую трубу отверстие должно было быть пробито просто для доступа свежего воздуха и света. На расстоянии 55 футов от входа большой проход расходится на три очень узких: они достаточно велики лишь для того, чтобы через них прошел один человек. Из них один поворачивает на северо-восток, второй – на восток, а третий – на юго-восток. В полу каждого из этих трех проходов в скале была вырублена небольшая канавка, по которой течет вода. Вода из этих трех канавок соединяется в одной большой, вырубленной в полу большого прохода, откуда она втекает в глиняную трубу. Согласно наблюдениям Вирхова, температура воды составляет 15,6° по Цельсию = 60,08° по Фаренгейту.
Как читатель может увидеть на рис. 1480, скала, которая покрывает вход в эту подземную галерею, выглядит так, как будто она была вырублена искусственно, но это отнюдь не так; перед нами – естественное образование. На небольшом расстоянии справа и слева от нее находятся остатки большой городской стены, которая, очевидно, проходила через нее. Итак, вход в галерею находился непосредственно под стеной, но снаружи ее: факт, для нас необъяснимый. Итак, мы полагаем, что была вторая, более крупная городская стена дальше на запад, там, где теперь проходит дорога с Гиссарлыка на Калифатли. Это, судя по всему, подтверждается черепками и мраморными фрагментами, которые доходят вплоть до этой дороги.
Рис. 1480. Пещера с источником слева при выезде из Трои. Вода в источнике течет в направлении древнего Скамандра. Дерево над пещерой – дикая смоковница
§ II. Греческие надписи, найденные в Новом Илионе
Из греческих надписей шесть были найдены в руинах храма Афины. Крупнейшая из них, на мраморной плите в форме надгробного камня длиной 51/4 фута и шириной 171/2 дюйма, толщиной 53/4 дюйма, звучит так:
«Мелеагр приветствует Совет и народ Илиона. Аристодикид из Асса передал нам письма от царя Антиоха, копии которых мы списали для вас. Он (Аристодикид) пришел встретить нас лично и поведал нам, что, хотя многие другие города обращались к нему и предлагали ему венок, что нам также известно, поскольку некоторые посылали к нам из этих городов, он, подвигнутый почтением к храму (Афины Илионской), а также чувством дружбы к вашему городу, желает предложить вам землю, которую царь Антиох подарил ему. Итак, он сообщит вам то, что, как он считает, должно быть сделано для него городом. И вы хорошо сделаете, если проголосуете за все дружеские жесты по отношению к нему и любые дарения, которые он намерен сделать, запишете и занесете на каменную плиту и поставите в храме, чтобы это дарение сохранилось бы для вас навечно. До свидания.
Царь Антиох приветствует Мелеагра. Мы даровали Аристодикиду из Асса две тысячи плефров пахотной земли с тем, чтобы он передал ее городу Илиону или же городу Скепсису. Итак, прикажи, чтобы те две тысячи плефров земли были переданы Аристодикиду там, где ты считаешь нужным, из земли, которая граничит с территорией Гергифы или же Скепсиса, и чтобы они были добавлены к городу илионцев или же к городу скепсийцев. До свидания.
Царь Антиох приветствует Мелеагра. Аристодикид из Асса встретился с нами, прося, чтобы мы передали ему в сатрапии Геллеспонта, Петре, которой раньше владел Мелеагр и на территории Петры одну тысячу пятьсот плефров пахотной земли и еще две тысячи плефров пахотной земли, граничащей с той частью, которая была дана ему в первый раз, как его доля; и мы даровали ему Петру при условии, что она не будет передана кому-либо другому; и мы также даровали ему землю близ Петры, и еще две тысячи плефров пахотной земли, поскольку он друг нам и предоставлял нам все, что мы требовали, по своим возможностям, со всей благожелательностью и усердием. Итак, ты, исследовав, не дана ли была эта часть уже кому-то другому, передай ее Аристодикиду, а также землю рядом с ней и прикажи, чтобы из царских владений, которые прилегают к земле, ранее дарованной Аристодикиду, были отмерены две тысячи плефров и переданы ему, и позволь ему передать эту землю любому городу или же союзу в этой стране, какому он сочтет нужным. Что касается царских подданных в том владении, в котором расположена Петра, то если ради своей безопасности они считают нужным жить в Петре, то мы предписали Аристодикиду позволить им проживать там. До свидания.
Царь Антиох приветствует Мелеагра. Аристодикид из Асса встретился с нами, сказав, что Петра, область и земля, прилегающая к ней, которые мы даровали ему в нашем предыдущем письме, уже не могут быть получены, так как они были дарованы Афинею, начальнику якорной стоянки, и он просил, чтобы вместо земли Петры ему было предоставлено такое же число плефров и чтобы ему было позволено передать другой участок из двух тысяч плефров земли любому из городов нашего союза, какой он сам изберет, согласно тому, что мы уже написали выше. Теперь, видя, что он благорасположен к нам и усердно занимается нашими делами, то мы желаем сего человека почтить и пойти ему навстречу в том, что касается этих дел. Он говорит, что в земле Петры предоставленной ему земли всего тысяча пятьсот плефров. Итак, прикажи отмерить и предоставить Аристодикиду две тысячи пятьсот плефров пахотной земли; и далее, вместо земли вокруг Петры, другой участок из тысячи пятисот плефров пахотной земли да будет взято из царской земли, граничащей с участком, который мы в самом начале дали ему. Пусть же теперь Аристодикид передаст землю любому из городов в нашем союзе, какому только пожелает, как мы уже написали в нашем предыдущем письме. До свидания».
Эта надпись, большую историческую ценность которой невозможно отрицать, судя по всему, определенно относится к III или II веку до н. э., судя как по теме, так и по форме букв, поскольку неоднократно упомянутый в ней царь Антиох должен быть либо Антиохом I, прозванным Спасителем (правил с 281 по 260 до н. э.), или Антиохом III Великим (правил с 222 по 186 до н. э.). Полибий, родившийся в 210 или 200 году до н. э. и умерший в 122 году до н. э. действительно говорит в своей «Истории»[296] о Мелеагре, который жил в его эпоху и был посланником Антиоха Эпифана, правившего с 174 по 164 год до н. э., и вполне возможно, чтобы этот Мелеагр впоследствии стал сатрапом Геллеспонта. Однако в первом письме Антиоха к его сатрапу Мелеагру он позволяет ему на выбор предоставить Аристодикиду 2 тысячи плефров земли или же из участка, граничащего с территорией Гергифы или с территорией Скепсиса. Однако город Гергифы, согласно Страбону, был разрушен царем Пергама Атталом I, который царствовал с 241 по 197 год до н. э. и переселил жителей этой области к истокам Каика в Мисии. Эти источники, как пишет сам Страбон, расположены на большом расстоянии от горы Иды и, таким образом, также и от Илиона. 2 тысячи плефров земли на таком расстоянии были бы совершенно бесполезны для илионцев; следовательно, трудно поверить, что в этой надписи речь может идти о новом городе Гергифе, который расцвел у истоков Каика. Таким образом, здесь должен иметься в виду старый город Гергифа, чьи руины, возможно, находятся на высотах Бали-Даг за Бунарбаши. Ливий[297] рассказывает о визите Антиоха III Великого в Илион. Я также нахожу в Corpus Inscriptionum Graecarum (№ 3596), что у этого Антиоха также был полководец по имени Мелеагр, который впоследствии мог стать сатрапом Геллеспонта. С другой стороны, г-н Калверт обратил мое внимание на работы Чишолла, который в своих Antiquitates Asiaticae говорит, что Антиох I Спаситель во время экспедиции со своим флотом против царя Вифинии остановился в городе Сигее, который расположен близ Илиона, и что царь отправился в Илион вместе со своей царицей, которая была ему супругой и сестрой, и со всеми высокими сановниками своей свиты. Действительно, здесь ничего не сказано об оказанном ему блестящем приеме, однако здесь есть рассказ о приеме, который был устроен ему в Сигее. Сигейцы осыпали монарха рабской лестью, и они не только послали послов, дабы поздравить его, но и приняли декрет, восхвалявший все действия царя, и провозгласили, что публичные моления о благе царя и его супруги должны быть вознесены Афине Илионской, Аполлону (который считался предком царя), богине Победы и другим божествам; что все жрицы и жрецы, члены совета и все городские магистраты должны носить венки и что все граждане и чужеземцы, поселившиеся или временно пребывавшие в Сигее, должны публично восхвалять доблесть и отвагу великого царя; далее, что надлежит воздвигнуть золотую конную статую монарха на пьедестале из белого мрамора в храме Афины в Сигее и что на ней должна быть такая надпись: «Сигейцы воздвигли эту статую царю Антиоху, сыну Селевка, ради того благочестия, которое он оказал этому храму, и поскольку он – благодетель и спаситель народа; эти знаки почестей должны также провозглашаться в народных собраниях и на общественных играх».
