Москва и Орда - Антон Анатольевич Горский
Отторжение Можайска от Смоленского княжества и присоединение его к владениям Даниила Александровича Московского произошли, вероятно, примерно в то же время, что и переход Углича под власть Дмитрия Александровича, — около 1291 г., в момент наивысшего могущества Ногая. Подобно тому как в начале 1294 г. Тохта награждал своих вассалов владениями сторонников Ногая{136}, так двумя годами ранее Ногай наделял своих вассалов владениями сторонников Телебуги.
Зимой 1293–1294 гг. в Северо-Восточной Руси побывало еще одно татарское войско: «тое же зимы цесарь татарскыи приде въ Тфѣръ, имя ему Токтомѣрь, и много тягости людем учинивъ, поиде в своя си»{137}. Обычно поход Токтомера трактуется как военная акция Волжской Орды против Тверского княжества{138}. Это, казалось бы, логично: ведь Тверь не была взята Дюденем. Когда войско последнего находилось в Москве, в свою столицу вернулся пришедший из Орды Ногая Михаил Тверской: узнав о его возвращении, татары и Андрей, уже собиравшиеся напасть на Тверь, не решились этого сделать{139}. Для приведения тверского князя в покорность был нужен еще один поход. Но по времени появление Токтомера практически совпадает с уходом из Северо-Восточной Руси Дюденя: войско последнего отправилось восвояси от Волока через Переяславль в феврале (Андрей, поехавший из Волока в противоположном направлении, в Новгород, был возведен на новгородский стол 28 февраля){140}, поход Токтомера состоялся еще зимой, то есть не позднее того же февраля. Таким образом, невозможно предположить, что это была акция, организованная Волжской Ордой после получения вести о неполном выполнении Дюденем поставленной задачи. Вряд ли отряд Токтомера мог быть и частью войск Дюденя: в этом случае у летописца не было бы оснований говорить, что татары не решились напасть на Тверь{141}. Сомнительна и точка зрения, что Токтомер ходил на Тверь для взимания побора, которым Михаил оплатил ярлык на тверское княжение, добытый в Волжской Орде{142}: если тверской князь был лоялен к Тохте, непонятно, почему Дюдень и Андрей намеревались напасть на Тверь, а Михаил, проезжая в свою столицу через Московское княжество, вынужден был скрываться от находившихся там татар{143} (тем более что возвращение князя с ярлыком должно было происходить в сопровождении ханского посла). В то же время В. С. Борзаковский и Э. Клюг справедливо замечали, что указаний на военные действия Токтомера в Тверском княжестве («овѣхъ посече, а овѣхъ в полонъ поведе») ранние летописи не содержат{144}. Действительно, Лаврентьевская летопись говорит лишь о «тягости»{145}, а так именовалось не военное разорение, а поборы{146}. Кроме того, если бы речь шла о военном походе против тверского князя, следовало бы ожидать предлог «на» или «к»{147}, а в летописном известии говорится о приходе Токтомера «в» Тверь. Следовательно, остается полагать, что войско Токтомера пришло не из Волжской Орды, а из Орды Ногая. Оно двигалось вслед за поехавшим вперед Михаилом Тверским; именно приближение Токтомера заставило Дюденя отказаться от похода на Тверь (судя по хронологии, Токтомер продвигался на тверскую территорию практически одновременно с отходом Дюденя от Волока), а на плечи населения Тверского княжества легла «тягость» — обязанность содержать отряд Токтомера (а также, возможно, побор в счет платы за оказанную военную помощь).
Имя «Токтомер» Н. И. Веселовский трактовал как Токтемир{148}. Это соответствует монгольскому Тук-Тимур или Тука-Тимур. Так звали четверых потомков Джучи, чья деятельность приходится на рассматриваемый период: правнука Орды (старшего брата Батыя), внука Беркечара (младшего брата Батыя) и двух внуков еще одного из младших братьев Батыя — Шибана{149}. Возможно, один из них и есть «Токтомер» (поскольку Токтомер назван «цесарем» (=царем), искать его следует именно среди представителей ханского рода). Но в древнерусской транскрипции тюркских имен с составной частью «Темир» первая гласная обычно не искажалась (ср. «Туратемерь» похода 1282 г.). Поэтому вероятным кажется другой вариант. Одного из внуков Шибана звали Токга-Муртад (он же Нама-Токта, Тама-Токта). Его кочевья располагались близ Дербента, на границе Орды с Хулагуидским Ираном{150}. Во второй половине 90-х гг., когда между Тох-той и Ногаем шла дипломатическая борьба, последний по какой-то не названной в источнике причине требовал выдать ему Токта-Муртада{151}. В приводимом Рукн-ад-дином Бейбарсом в рассказе о последней битве Тохты с Ногаем на исходе 90-х гг. перечне военачальников Тохты (в том числе принадлежащих к ханскому роду) первым назван «отступник Токта»{152}. Это, несомненно, Токта-Муртад: во-первых, еще одного Джучида с таким именем в то время не было, во-вторых, согласно Рашид-ад-дину, перед последним сражением с Ногаем Тохта вызвал к себе Токта-Муртада из Дербента. По-видимому, «отступником» он именован потому, что ранее служил Ногаю (в период вражды Ногая с Тохтой переходы представителей ордынской знати от одного к другому были частым явлением{153}), и именно поэтому последний требовал его выдачи. Имя Токта-Муртад на Руси вполне могло трансформироваться в «Токтомер» — путем сокращения за счет последнего слога и мены у (которое при «русификации» в конечных слогах, как правило, не сохранялось — ср. трансформацию тюрк. монг. bagatur в богатырь{154}) на е.
Дмитрий Александрович в марте 1294 г. попытался перебраться из Пскова в Северо-Восточную Русь. Андрей с отрядом новгородцев приехал из Новгорода в Торжок с целью перехватить брата. Обоз Дмитрия достался нападавшим, но сам князь добрался до Твери. Отсюда он отправил в Торжок посольство, заключившее мирное соглашение между противоборствующими сторонами. В источниках зафиксирован лишь один его пункт: «А Волокъ опять Новугороду»{155}. Исследователи, однако, уверенно делают вывод, что Дмитрию был возвращен Переяславль, а за Андреем осталось великое княжение (не комментируя при этом пункт о Волоке){156}. Действительно, Федор Ростиславич в том же году сжигает Переяславль явно в отместку за вынужденное оставление города, Дмитрий из Твери отправляется в Переяславль, а Андрей как будто бы сохраняет права новгородского князя (после заключения мира посадник Андрей Климович возвращается в Новгород по его повелению){157}, которые были составной частью великокняжеских прерогатив. Однако источники не дают оснований утверждать, что Дмитрий в 1294 г. перестал считаться великим князем. Летописи, восходящие к «своду 1304 г.», в рассказе о поездке из Пскова в Тверь и в сообщении о смерти Дмитрия в том же году близ Волока по пути из Твери в Переяславль наделяют его великокняжеским титулом (при том что Андрей выступает как просто «князь»){158}. Рогожский летописец также
