Русы во времена великих потрясений - Михаил Леонидович Серяков
Побежденным племенам Фротон III установил законы, касающиеся погребения павших в этой войне, оплаты воинов и правил заключения брака: «После этого Фротон созвал племена, которые победил, и определил согласно закону, чтобы всякий отец семейства, который был убит в этой войне, был предан захоронению под курганом со своим конем и всем снаряжением. Если же кто-то из грабителей могил касался их из преступной жадности, он наказывал их не только смертью, но и тем, что не предавал их трупы земле, дабы лишить их могильной насыпи и посмертных жертв, так как он считал справедливым, чтобы осквернитель чужого праха не получил никаких воздаяний и обрек собственное тело той участи, которую он приготовил другому. Тела же каждого центуриона или сатрапа должно было сжечь на воздвигнутых кострах в собственных кораблях. Тела рулевых должны были предаваться пламени по десяти на корабле, но каждый павший герцог или король должен был сжигаться на своем собственном корабле. Он пожелал, чтобы совершенно точно осуществлялись погребения павших, дабы не допустить одинаковых для всех погребений без различия. (…) И он установил, чтобы рутены по правилам данов вели войны и чтобы никто не женился на некупленной жене, так как считал, что покупной брак будет более прочным, более надежной будет верность брака, скрепленного платой. Если кто-то осмелится совершить насилие над девушкой, то должен нести за это наказание, заключавшееся в отсечении частей тела, и нарушение брака расценивалось в тысячу талантов. Он еще постановил, чтобы каждый, определенный в военную службу, стремился бы к славе испытанным способом: нападал бы на одного, выдерживал бы бой с двумя, уклонялся бы от схватки с тремя, не стыдился бы убегать от четырех. Также он назначил новый обычай платы воинам, чтобы он соблюдался всеми подданными. Он распорядился давать отечественным и местным войскам в зимнее время по три таланта серебра, простым или наемным – по два, не состоящим на военной службе или завершившим военную службу – не более одного. По этому закону он признал несправедливым, когда ценится положение воина, а не его мужество; он мог осудить такой подход как очевидную ошибку, потому что он ведь предпочитал родственным связям действительные заслуги». Конечно, более чем сомнительно, чтобы датский конунг занимался установлением правил жизни для побежденного противника, скорее всего, Саксон Грамматик просто описал известные ему обычаи рутенов, приписав их установление мудрой деятельности своего короля.
После этой морской победы за Фротоном III следовали тридцать королей, «связанных с ним дружбой или повиновением». Поскольку содержать собранное им большое войско становилось все труднее, часть этих вассальных правителей датский король отправил собирать провиант в Норвегию, на Оркады и в Швецию, причем в последнюю был послан Олимар. При выполнении этого поручения он победил там не только трех местных королей, но также покорил Эстонию, Курляндию и Финляндию с островами, лежащими между ней и Швецией. Тем временем король гуннов собрал свои войска и двинулся на Фротона III. Когда противники сошлись, произошло решающее сражение: «Такая бойня началась в первый день этой битвы, что три великие реки Руси были засыпаны трупами наподобие мостов, став доступными и переходимыми. И на пространстве, какое может преодолеть лошадь за три дня, можно было видеть человеческие трупы»[381]. На седьмой день битвы пал король гуннов, а сто семьдесят королей, служивших ему, сдались датчанам. После этой великой победы Фротон III распределил подвластные ему земли между покорившимися ему правителями, обложив их данью. Олимара он назначил в Холмгардию, Онева – в Коногардию, Дагу поручил управление эстами, а остальных королей назначил в Саксонию, Швецию, Лапландию и на Оркадские острова. «Так королевство Фротона включало в себя Русь (Rusciam) на востоке, а на западе граница шла по Рейну»[382], – заключает Саксон Грамматик описание великой державы данов.
Чтобы оценить степень достоверности этого сообщения датского хрониста, необходимо принять во внимание ту атмосферу, в которой создавалась та сага, которая и легла в основу всего этого повествования. Во время всеобщего страха перед гуннами (в немецком языке название «исполин» или «великан» было образовано именно от имени этих азиатских кочевников – нов. – в. – нем. Hune[383]) любая локальная победа над ними неизбежно превращалась в эпическом творчестве в эпохальную судьбоносную битву, в которой участвовали десятки, если не сотни королей, кровь лилась рекой, а трупы запруживали реки. Таким образом, если датчанам удалось в ту эпоху одержать победу над каким-нибудь гуннским отрядом, эта победа в их сагах неизбежно должна была разрастись до масштабов, более подходящих описанию мировой войны, а не отдельного сражения. То, что Саксон Грамматик описывает войну с гуннами спустя семь столетий после того, как это племя было грозой всей Европы, неизбежно вызывает сомнение в точности излагаемых им фактов. Однако непосредственный современник тех событий и участник посольства к гуннам византийский писатель V в. Приск Панийский сообщает, что власть Аттилы распространялась на «острова на Океане», под которыми современные исследователи понимают датские острова[384]. Данное свидетельство современника показывает, что экспансия кочевников была устремлена не только на юг, но и на север Европы. Погребения гуннов или перенявших их культуру других племен начала V в. обнаружены около Кракова, Висбадена, Майнца, Вормса и Страсбурга[385]. Все это подтверждает известие датских саг о войне с гуннами. Поскольку активность Аттилы была обращена преимущественно сначала против Восточной, а затем и против Западной Римской империи и более или менее подробно была описана римскими авторами, а также принимая во внимание, что в «Деяниях данов» говорится о гибели в сражении гуннского короля, то Аттила не мог быть воевавшим с данами правителем гуннов. Следовательно, описанная Саксоном Грамматиком война могла произойти до правления Аттилы, то есть во второй половине IV –
