Новая краткая история Мексики - Пабло Эскаланте Гонсальбо
Малочисленное население, сконцентрированное в центре и на юге, проживало на огромной территории, достигшей своего наибольшего охвата во времена империи Итурбиде, — четыре с половиной миллиона квадратных километров. Рост населения оказался практически невозможен из-за частых эпидемий и войн, так что к середине века оно едва превышало семь миллионов, а к началу 1870-х годов — девять миллионов человек. Столица тем не менее насчитывала четверть миллиона жителей; за ней с большим отрывом следовали Пуэбла, Гуанахуато, Керетаро, Сакатекас и Гвадалахара. Невозможность заселения северных областей одновременно с политическими переменами и внешними угрозами привела к сокращению территории: Гватемала отделилась в 1823 г.; Техас провозгласил независимость в 1836-м; Соединенные Штаты завоевали Новую Мексику и Верхнюю Калифорнию между 1846 и 1847 гг., а в 1853-м им было продано плоскогорье Месилья, так что в конце рассматриваемого периода территория республики сократилась до 1 972 546 квадратных километров. Девятнадцать штатов, четыре территории и федеральный округ к 1869 г. превратились в двадцать восемь штатов и одну территорию.
Несмотря на имевшую место преемственность, независимость и учреждение республики с самого начала оказали глубокое влияние на корпоративное общество. Сама борьба способствовала некоторой мобильности населения, прежде всего среди креолов и метисов. В любом случае равенство так и осталось неисполненным обещанием, поскольку не удалось сократить ужасающую нищету народа, столь постыдную в сравнении с пышным великолепием, в котором жило меньшинство, удерживавшее чужие богатства. С другой стороны, всех затронули изменения политического характера. Отсутствие порядка и безопасности на дорогах вело к материальным потерям коммерсантов и непроизводительности хозяйств асьенд. Многие заброшенные рудники оказались затопленными, другие из-за отсутствия средств либо распродавались, либо объединялись с иностранным капиталом. С приходом независимости чиновники потеряли гарантии занятости, поэтому они поддерживали смену правительства, надеясь получить задержанное жалованье или найти другую работу. Профессионалы, не считая некоторых врачей и процветающих адвокатов, пополнили ряды чиновничества. В любом случае отъезд богатых пиренейцев и законы об их изгнании позволили креолам монополизировать высшие слои общества.
Работники горнорудной отрасли утратили прежние преимущества и на технических должностях были вытеснены европейцами; кроме того, ввоз в страну грубых текстильных изделий нанес урон работникам старых ткацких фабрик. Остальное население волей-неволей приспособилось к наложенным эпохой ограничениям, в то время как проходимцы и бродяги использовали каждый случай беспорядка, чтобы поживиться добычей.
Для духовенства оказалась ощутимой потеря своих членов, участвовавших в Войне за независимость, — притом что медленная секуляризация жизни сокращала тягу к религии среди населения. С другой стороны, сделавшись излюбленной мишенью для правительств всех политических направлений без исключения, церковь испытывала сокращение своих средств и доходов на протяжении четырех десятилетий. При этом реально все эти богатства по-прежнему находились в руках десяти епископов и ста семидесяти семи каноников, в то время как черное и белое духовенство, количественно сокращенное к 1825 г. до трех с половиной тысяч церковнослужителей, испытывало нужду, несмотря на то что для прихожан была весьма ощутимой оплата церковных поборов.
Подлинные выгоды из войн и беспорядков извлекала армия. Из-за нехватки средств ее численность была сокращено с 75 тысяч солдат в 1821 г. до 30 тысяч, что было отнюдь не достаточно для охраны столь обширной территории. Поскольку добрая часть офицерства жила за счет политики, повышение по службе для ее представителей напрямую зависело от участия в мятежах, что препятствовало процессу профессионализации армии и способствовало необыкновенному росту числа генералов, явно непомерного для малочисленной армии. Так же как и чиновничество, армия постоянно страдала от нерегулярной выплаты жалованья, и в то время как офицерство искало подряды для своих войск, насильно рекрутированные солдаты изыскивали малейшую возможность для дезертирства.
Мало-помалу внедрялись в жизнь новые ритуалы и гражданские праздники, которые придавали легитимность новому порядку и пытались соперничать с религиозными празднествами. Более значимые изменения в действительности происходили в портовых городах и в столице и были связаны с прибытием иностранцев. Пакетботы, заходившие в мексиканские порты, не просто завозили товары, а доставляли с собой новости, моды и новейшие изобретения; они давали возможность для путешествий в Соединенные Штаты и Европу. Новая служба дилижансов сократила продолжительность поездок внутри страны: так, путешествие на дилижансе из Мехико в Веракрус занимало семь дней, в Гвадалахару — тринадцать, а в Санта-Фе — месяц.
Вера в прогресс, некогда вызвавшая движение Просвещения, сохранилась и основывалась теперь на убеждении, что образование исправит все невзгоды страны. Задача распространения грамотности среди населения была доверена Ланкастерской компании, основанной в 1822 г. группой именитых граждан. В страну прибыли также иностранные преподаватели, предлагавшие услуги в качестве учителей или создававшие частные школы. Университеты же, наоборот, утратили свой престиж и были заменены академиями, задачей которых было распространение научных знаний, а также насаждавшимися республиканцами новыми институтами наук и искусств, на долю которых выпала миссия дать образование поколению, вошедшему в политику страны в середине столетия.
Календари и альманахи выполняли свою задачу распространения исторических и научных сведений. Политизация населения, начавшаяся с 1808 г., и образование нового государства благоприятствовали появлению газет, брошюр и политических листовок; последние были излюбленным жанром больших групп населения, которые, страстно стремясь быть в курсе событий, передавали их из рук в руки или слушали их в пивных, кафе и на площадях. Интерес к политике, в свою очередь, вызвал интерес к истории и появление исторического направления общественной мысли, главными представителями которого стали Сервандо Тереса де Мьер, Карлос Мария де Бустаманте, Лоренсо де Савала, Хосе Мария Луис Мора и Лукас Аламан. Проложила себе дорогу и литература, оставившая свидетельство общественных перемен в произведениях Хосе Хоакина Фернандеса де Лисарди, Мануэля Эдуардо де Горостисы и Фернандо Кальдерона. Искусству же в противоположность литературе еще долго предстояло восстанавливать свой прежний блеск, хотя правительство и предоставило гражданам несколько стипендий для обучения в Италии и Германии.
Подлинная перемена придет только спустя полвека, с окончательным становлением процесса секуляризации общества. Церковь, с завоеванием независимости утратившая контроль над обществом, который она имела в эпоху вице-королевства, потеряла право регистрации записей рождений, браков и смертей; с наступлением Реформы она лишилась и своего имущества. Все это сделало невозможным оказание социальных услуг, осуществлявшихся церковью в ее госпиталях, школах и приютах. После продажи церковной недвижимости многие монастыри были снесены или поменяли свое предназначение. После передачи некоторых церквей протестантским общинам нарушения
