Марьяна Скуратовская - Принцессы Романовы: царские дочери
Зато вернувшись в Россию, шестнадцатилетняя Ольга Николаевна влюбилась в князя Александра Барятинского. Несмотря на безупречное воспитание, юная девушка не смогла скрыть своих чувств, тем более что взоры всего высшего света были прикованы к ней – и к ее избраннику. Богатые и очень знатные Барятинские вели род едва ли не от Рюрика, и Романовым, в сущности, были почти ровней, разве что не коронованной. Кто-то пустил сплетню, будто князь Александр намерен открыто просить руки Ольги, а то и похитить ее себе в жены, ибо ничем он не хуже иноземных принцев из мелких европейских государств, за которых обычно и отдавали русских великих княжон. Все замерли в предвкушении скандала, но… Ничего не произошло. Видимо, Ольга сумела обуздать свои чувства. А Барятинский оказался недостаточно решительным.
Через год Ольга Николаевна влюбилась снова: в эрцгерцога Стефана. Он был сыном палатина Венгерского Иосифа, того самого, который первым браком был женат на ее тетке, несчастной Александре Павловне. Стефан был блестящим молодым человеком, образованным и утонченным. Старший брат Ольги Николаевны цесаревич Александр познакомился с ним в Вене, и Стефан произвел на наследника русского трона самое благоприятное впечатление. Поскольку в будущем Стефан должен был стать наместником австрийского императора, он был подходящей партией для русской великой княжны. Печальный опыт супружества покойной Александры Павловны в расчет не брался: времена изменились, совместная победа над Наполеоном улучшила отношения между Австрией и Россией. Эрцгерцогу Стефану этот брак тоже казался привлекательным, тем более что необыкновенная красота Ольги Николаевны была известна всей Европе. Стефан посватался, прислал свой портрет, и ему было разрешено переписываться с Ольгой Николаевной, поскольку ее отец-император считал молодого эрцгерцога достойным руки своей средней дочери. Препятствием было только ее слабое здоровье. Доктора пока не рекомендовали Ольге Николаевне выходить замуж. Но Стефан готов был ждать.
Ольга Николаевна никогда не видела Стефана: она влюбилась по портрету, по письмам. И, хотя обручение еще не состоялось, считала его своим женихом. Она много мечтала о нем и в своем воображении создала себе идеальный образ, не имевший ничего общего с реальным человеком. Время шло – в выдуманного принца великая княжна влюблялась все сильнее, все ее мысли были заняты им одним. О своем будущем браке со Стефаном она говорила как о деле решенном.
Николай I пригласил Стефана в Петербург на свадьбу Марии Николаевны, чтобы эрцгерцог мог познакомиться с той, которую все уже считали его нареченной. Однако из Австрии приехал другой эрцгерцог – кузен Стефана Альбрехт. Приезду Стефана воспрепятствовала его мачеха, третья жена палатина Венгерского, урожденная принцесса Вюртембергская: она считала, что брак католика с православной ничем хорошим кончиться не может. Возможно даже, нынешняя палатина оберегала не столько Стефана, сколько Ольгу Николаевну, опасаясь, что она будет так же несчастна в Вене, как несчастна была ее тетка, и суровый Николай I не простит обид, нанесенных его дочери.
Ольга Николаевна была очень огорчена тем, что ей не удалось познакомиться со Стефаном. Она продолжала о нем мечтать, уверенная, что их связывает любовь, что эта любовь преодолеет все преграды… Наверное, она читала слишком много романов! Между тем в Ольгу Николаевну влюбился эрцгерцог Альбрехт. Он принялся откровенно ухаживать за великой княжной, но наивная девушка ждала того, кому мысленно дала клятву верности. Сватались к Ольге Николаевне и Фридрих Вюртембергский, и герцог Генрих Бордоский (упрямо называвший себя наследником французского престола), да и давний поклонник Макс Баварский все еще надеялся, что великая княжна сменит гнев на милость. А Ольга Николаевна ждала Стефана…
Ожидания ее были обмануты. Австрийское правительство сочло «русский брак» опасным для будущего палатина Венгерского. Новая православная палатина могла вызвать очередные волнения среди православного населения Венгрии, как это случилось при Александре Павловне. Из Вены пришло письмо с уведомлением о том, что эрцгерцог Стефан отказывается от своих притязаний… Сам Стефан объяснял свое решение не столько политическими мотивами, сколько братской любовью: он увидел, что его кузен Альбрехт без ума от Ольги Николаевны, и решил отойти в сторону.
Для Ольги Николаевны это было тяжелым ударом. Она даже захворала от горя. Эрцгерцог Альбрехт посватался к ней – она ответила возмущенным отказом. И заявила родителям, что вовсе не выйдет замуж, что останется в России по примеру Мэри.
Но время лечит.
У Ольги Николаевны случился роман с Александром Гессенским, родным братом ее невестки Марии Александровны, супруги цесаревича Александра. Александр Гессенский служил в русской армии, все его надежды и жизненные планы были связаны только с Россией. Конечно, для него было бы очень выгодно жениться на великой княжне… Впрочем, не обязательно юношей двигал только расчет. Ольга Николаевна все-таки была действительно красива, к тому же романтична, что в те времена почиталось за великое достоинство. Однако надежд заполучить ее у Александра Гессенского не было: он не нравился императору Николаю I. Как только государь заметил, что Александр Гессенский и Ольга Николаевна питают друг к другу излишне нежную привязанность, юноша был отослан на Кавказ. Там он сражался весьма храбро и даже участвовал в Даргинском походе на Шамиля, получил Георгиевский крест и в 1851 году по большой любви вступил в морганатический брак с дочерью русского генерала графиней Юлией фон Гауке.
А к Ольге Николаевне посватался принц Морис Нассауский. Он даже прибыл в Петербург – вместе со старшим братом, который сватался к великой княжне Елизавете Михайловне, дочери великого князя Михаила Павловича. Морис Нассауский понравился Ольге Николаевне. Она потом вспоминала: «Это был красивый мальчик, хорошо сложенный, очень приятный в разговоре, с легким налетом сарказма. Он быстро завоевал наши симпатии, мне же он нравился своим великодушием, а также своей откровенностью. Восемь дней он оставался у нас, затем уехал. Мое сердце билось, как птица в клетке. Каждый раз, когда оно пыталось взлететь вверх, оно сейчас же тяжело падало обратно». Восемь дней Морис Нассауский провел подле Ольги Николаевны, восемь дней она мечтала о том, как счастливо могла бы сложиться ее жизнь с таким очаровательным супругом… Но когда старшая сестра Мария Николаевна предложила ей поговорить с отцом о своих чувствах и о возможном браке с принцем Морисом, Ольга Николаевна ответила решительным отказом. Она мечтала стать правительницей какого-нибудь государства, а принц Морис – всего лишь младший сын! – наверняка повторил бы судьбу Максимилиана Лейхтенбергского и остался в России. Ольга Николаевна мечтала превзойти старшую сестру хоть в чем-то… Хотя бы выйти замуж за человека более значимого, имеющего собственное, пусть даже маленькое, королевство!
Ей исполнилось девятнадцать, потом двадцать лет. Слабое здоровье хоть и было оправданием того, что Ольгу Николаевну никак не выдадут замуж, но все же недостаточным. Теперь она вошла в возраст старых дев и остро ощущала свою ущербность. Позже она вспоминала: «В 1842 году мне исполнилось двадцать лет. Во мне происходила большая перемена. В то время как за мной укрепилась репутация холодной натуры, мое сердце тосковало по любви, своему дому, детям. Когда я видела перед собой молодые семьи, главным образом Сашу, в его счастливом браке, построенном на взаимной любви и уважении друг к другу, я говорила себе, что для меня все кончено и я никогда не выйду замуж. Мари и Саша постоянно говорили мне, как они счастливы иметь меня при себе и, несмотря на это, я постоянно впадала в отчаяние. Пустая жизнь, новые развлечения и нынешнее веселие давно уже не удовлетворяли меня больше. Чтение, музыка, рисование были, в конце концов, тоже только времяпрепровождением. Я же чувствовала в себе совсем иную силу. Вскоре Господь услышал меня…»
В 1846 году ей нашли, наконец, подходящего жениха: принца Карла Вюртембергского. Он должен был наследовать престол. Ольге предстояло стать королевой, как она и задумала.
Ольга Николаевна познакомилась с Карлом Вюртембергским – уже зная, что им предстоит пожениться, – во время очередного путешествия по Европе, в Италии, в Ливорно. Но прежде, проезжая Прагу, она встретилась с тем, кто так долго был предметом ее грез: с эрцгерцогом Стефаном. Встреча разочаровала Ольгу Николаевну, тогда как Стефан был очарован и поражен ее красотой. Он даже пытался как-то неловко ухаживать за своей несостоявшейся невестой, пытался объяснить ей причины, по которым два года назад отказался просить ее руки. Но все это получилось неловко и неприятно для Ольги Николаевны. Она писала: «Мне удалось наконец увидеть человека, которого когда-то искало мое сердце, а он еще должен был продолжать поиски. Хотел ли он вызвать во мне сочувствие к своей неудачной судьбе? Если да, то он сделал это очень неумело…»
