Арабы и море - Теодор Адамович Шумовский
Могучее восстание на длительный срок нарушило размеренный ход арабской торговой деятельности в Индийском океане. Исходные центры этой деятельности — Басра, Убулла, Абадан были разрушены, Багдад отрезан от моря. Одновременно морская торговля арабских негоциантов получила удар с другой стороны: 879 год ознаменовался восстанием, вспыхнувшим в Гуанчжоу против иностранных купцов. Восставшие под руководством Хуан Чао захватили город и вырезали 120 тысяч мусульман, христиан, евреев и зороастрийцев, обосновавшихся в Китае с торговыми целями. Этот стихийный взрыв императору удалось подавить лишь с помощью племени токуз-огузов (Восточный Туркестан).
Два удара такой силы, конечно, не могли пройти бесследно для арабского торгового судоходства. Деятельность портов в вершине Персидского залива пришла в упадок; на востоке маршруты багдадских судовладельцев сократились до гавани Кала на сиамском берегу Бенгальского залива. Однако потребность в экономических связях с другими народами и многовековая навигационная практика позволили арабской морской традиции сохраниться и тогда, когда политический распад халифата достиг апогея. Ни потрясения конца IX века, ни повторное разрушение Басры карматами в 920 году, ни сожжение всего оманского флота в 942 году правителями осажденной им Басры, ни разрушение Сирафа землетрясением 977 года — ничто не смогло пресечь движения арабских кораблей по дорогам Индийского океана.
Кто же были они, мужи воли и знания, славная и безвестная плеяда арабских кормчих, чье искусство вело флотилии судов из края в край безбрежного моря? Велико ли их число и чем отметился каждый из них в летописи человеческих свершений? Мы не можем представить себе их облика, ибо у мусульман портретная живопись была запрещена.
Нам неизвестны даты их рождения и смерти, а для подавляющего большинства — даже и основные факты биографии. Мы в общем не знаем ни количества, ни содержания, ни даже названий их трудов. Но тут на помощь приходят бесценные друзья исследователя — рукописи, которые среди серой груды давно известных фактов или в толще неизученного материала порой содержат как раз недостающие нам сведения. Трудность состоит в том, что из-за отсутствия параллельных источников их не всегда можно проверить. Уникальные данные как бы повисают в воздухе до тех пор, пока случайная находка других сочинений не подтвердит их или не подвергнет сомнению. Однако всякое сомнение должно, разрушая, созидать, хотя бы в самой общей форме. Пример с отождествлением личности Ахмада ибн Маджида, когда сообщения разных, подчас враждебных друг другу источников совпали, говорит о том, что сведениям этого круга литературы доверять в общем можно, и это позволяет уже сейчас более или менее определенно высказаться об арабских лоцманах, опираясь на то, что известно.
Еще в «Чудесах Индии» поименно упоминаются многие арабские навигаторы, но здесь имена не позволяют характеризовать профессиональную деятельность, и можно лишь предполагать, что обильное количество названных было вызвано определенным качеством судоходства, его высоким уровнем. Более поздние указания постепенно превращают наше предположение в уверенность. В 1009–1010 годах лоцман Хавашир ибн Юсуф плавал на судне индийца Дабавкары. Он, а также Ахмад ибн Табрувайхи и Ахмад ибн Мухаммад описали берега Индийского океана к востоку от мыса Коморин, затем и побережье Китая. Этими описаниями в следующем, XII, веке пользовались три знаменитых «морских льва», сирафские лоцманы Мухаммад ибн Шазан, Сахл ибн Абан и Лайс ибн Кахлан. На исходе XV столетия Ахмад ибн Маджид подчеркивает, что они «сочинители, а не творцы», «ремесленники, а не художники», сказали бы мы, однако воздает должное их основательным познаниям в мореходной науке и скромно называет себя лишь «четвертым после трех». «Трое» составили морской справочник, переписанный внуком одного из них в 1184–1185 годах. Их современниками были другие три мастера судовождения — Абдалазиз ибн Ахмад, Муса ал-Канда-рами и Маймун ибн Халил.
После XII века на передний план выдвигается лоцманская семья ан-Наджди, выходцев из Центральной Аравии, обосновавшаяся, по-видимому, в Омане: местом рождения младшего представителя этой фамилии Ахмада ибн Маджида является гавань Джулфар. Впрочем, возможно, что его дед Мухаммад ибн Амр, составивший в конце XIV века трактат о правилах навигации в Красном море, еще жил в Западной Аравии. Сын Мухаммада и отец Ахмада ибн Маджида — Маджид ибн Мухаммад досконально знал Красное море и в начале XV века изложил эти знания в не дошедшей до нас «Хиджазской поэме», которая в обработке его сына доныне представляет незаурядное явление.
Сын автора «Хиджазской поэмы» Ахмад ибн Маджид — наиболее выдающийся теоретик и практик арабского мореведения и хронологически последний представитель этой науки, если не считать его младшего современника Сулаймана ал-Махри, который уже водил корабли новых хозяев южных морей — турок и португальцев. Родившийся, как можно судить по вскользь брошенному указанию, в 1440 году, Ахмад мальчиком начал работать на корабле своего отца, а 13 сентября 1462 года, в возрасте 22 лет, закончил свой первый труд — поэму «Содержащая краткое про основы науки морей». В этом трактате первая глава посвящена описанию признаков близости суши, вторая — «стоянкам Луны», румбам, единицам измерения астрономических и географических расстояний, третья — различным способам летосчисления, четвертая — муссонам. Следующие четыре главы описывают различные маршруты в Индийском океане.
