Валентин Костылев - Жрецы (Человек и боги - 2)
- Говори!
Ванька Каин разгладил лоснящиеся от масла волосы и начал, причмокивая и хватая Петра Филипповича за пуговицы шинели, рассказывать:
- Был я там!.. Видел всю эту сарынь!..* И Михаила Зарю знаю... Логово его теперь мне известно... В Чертовом Городище оно, под Васильсурском... Сначала жили под Макарьем... Чужие хлеба приедчивы... Монахи их прикармливали. - Ванька Каин говорил и весь дергался в такт своим словам:
_______________
* Ватага, шайка, сброд и т. д.
- Человек с полтораста их, разбойников, будет... Один к одному молодцы; на свет родились и никуда не годились! Евреи среди них есть... Много их там! Особенно вреден у них сын нижегородского меховщика Гринберга... Рувимка звать его. Дочка тоже у этого меховщика... - Ванька подмигнул Рыхловскому глазом. - Ягодка! Говорят, сам губернатор... Товар полюбится - ум отступится... Ну да что там говорить!..
Старичок дернул Ваньку за рукам: "Не завирайся!"
Ванька поправился:
- Одним словом, пряжки искорками, да вон повыскакали... Всякая вещь стала мне известна, как бы сей еврей добродетелью себя ни приукрашивал!.. Он самый и есть главный заводчик бунта, к коему готовится мордва и иные нехристи. Он же и грабленое у воров брал и сбывал на ярмарке в Макарьеве... Он всему виною является... Сын-то его Рувим в шайке разбойников самый грамотей, и писарем там он у них состоит... Сказать прямо: оная свинья хочет иметь бычий рог да конские копыта да православную церковь убодать и далее скакать... Отрубите мою руку по локоть, коли я вам, офицер любезный, добра не желаю... Ей-богу!
Ванька вздыхал, божился, один раз даже слезу пустил, зарыдал; старичок в желтом камзоле фальшиво его как-то успокаивал. А потом Ванька смеялся, сыпал прибаутками и снова дергал за пуговицы Петра Филипповича, причмокивая.
И этак продолжалось часа три, а когда кончилось, старичок подсунул Рыхловскому какую-то бумагу: оказалось, расписка в получении надлежащих справок "о мордовском воровстве и о разбойниках у Макария" от московского Сыскного приказа и обязательство "об этом никому не говорить ни слова".
С распискою старичок долго возился около замка; сам никак не мог отворить, а никому другому ключа не доверил. Но только Рыхловский повернулся, старичок опять вцепился ему в руку, и, толкнув Ваньку Каина, строго сказал: "Исчезни!" - Ваньки как не бывало. Словно сквозь землю провалился.
- Вот что, любезный поручик... - тихо сказал тогда старик. Начальник Тайной конторы нашей просил бы вас захватить с собою заплечных дел мастера Гаврилу Цыганкова в Нижний. Князь Друцкой умоляет выслать ему одного для обучения тамошних палачей...
Рыхловский побледнел:
- Скажите начальнику Тайной конторы, что офицеру и дворянину недостойно в одной кибитке с палачом быть...
- Его превосходительство сиятельный князь Крапоткин, начальник наш, много раз ездил вместе... Однако как хотите!.. Счастливый путь!..
Человек в желтом камзоле торопливо удалился.
Вырвавшись в город, Рыхловский почти бегом бросился по набережной Москвы-реки, но ему еще долго казалось, что за него цепляется этот старикашка и пальцы Ваньки Каина дергают его за пуговицы.
В предвечерней тишине бойко журчали потоки воды, стекавшей с улиц в Москву-реку, и неотразимо давили низким великопостным гудом колокола кремлевских соборов.
"Поскорее бы в Нижний!" - в страхе и тоске думал Рыхловский, направляясь в Ямской приказ.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В этот же день о "бывшем лейб-компанце Петре Рыхловском" Сыскной приказ сообщил в Тайную контору, что "оный лейб-компанец держал себя задирчиво с чинами приказа, не как простой офицер, а со значением и наотрез отказался доставить заплечного мастера в Нижний и поносил начальника Тайной конторы непорядочно, якобы он высшую при дворе опеку имеет. Сыскным приказом замечено, что оный офицер имеет в себе какую-то задумчивость, а по какой причине - не дознано". Московская Тайная контора послала такую же промеморию в Петербург начальнику Тайной канцелярии Александру Шувалову, присовокупив: "Что прикажет делать впоследствии ваша светлость?"
Одновременно Тайная контора послала заплечного мастера в Нижний, а с ним вместе препроводила копию с этой переписки нижегородскому губернатору князю Друцкому, уведомив о надлежащем наблюдении "за оным лейб-компанцем, устраненным от двора ее величества".
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рыхловский нанял уже лошадей, уселся в сани и велел гнать скорее к заставе, махнув на все рукой. Бог с ней, с Москвой! Но тут-то и произошло совершенно неожиданное происшествие.
На Неглинной набережной в тот самый момент, когда Петр усердно крестился направо и налево на попадавшиеся по пути церкви, готовый с радостью покинуть первопрестольную столицу, вдруг на его лошадей набросились и повисли на них два каких-то обормота, две наглые тупые рожи. Остановили кибитку и, молча, с ехидными улыбками, сунули Петру в руки бумагу, а в той бумаге вершковыми буквами было написано:
"Ее императорскому величеству известно учинилось, что в Москве многие всяких чинов люди ездят на резвых лошадях и давят и побивают людей; того ради ее императорское величество указала: от Главной полицеймейстерской канцелярии в Москве тем обывателям объявить подписками, чтоб никто в Москве по улицам на резвых лошадях отнюдь не ездил и людям утеснения и убийства не чинил; а ежели кто на таких резвых лошадях ездить будет, тех велеть через полицейские команды ловить, и лошадей и их, взяв, отсылать на конюшню ее величества".
- Пожалуйте, господин поручик, в полицейскую будку...
- Зачем?
- Вещи, принадлежащие вам, вывалить, да вас высадить, и лошадей с отпиской, вместе с вами, направить в Главную полицеймейстерскую канцелярию, дабы свели вы самолично коней на дворцовую конюшню под расписку...
- Я же офицер и послан царицею в Нижний...
- Мы этого не знаем...
- Вот грамота... - в волнении засуетился Петр, доставая из кармана бумагу.
- Прогонные грамоты и деньги и всякие вещи отбирать не приказано ни у кого, токмо лошадей... Не извольте сердиться... Мы исполняем волю матушки-государыни... Давайте лошадей...
- Но ведь я же еду с ведома губернатора и Тайной канцелярии!
- Никакие чины и прежде пожалованные права и почести не должны препятствовать выполнению царских указов.
Тогда Рыхловский, изругавшись крепко, велел ямщику ехать дальше. Ямщик ухнул кнутом по коням, свистнул - и остался на месте, как окаменелый. Оказалось, что лошадей под уздцы ухватили словно из-под земли выскочившие еще двое таких же бродяг, а двое прежних грозно навели на ямщика пистолеты.
Рыхловский позеленел от злости:
- Прочь, разбойники!
Один из полицейских с морщинистым, пьяно улыбающимся лицом поклонился низко и сказал:
- За оный разбой нас полицеймейстерская канцелярия по рублю с лошади одаривает... Не откажите и ваша светлость осчастливить нас наградою...
Петр вытащил из кармана трехрублевую бумажку и бросил ею в пьяного сыщика. Тот кинулся, будто собака на кость, на брошенные ему деньги. Остальные, раздувая ноздри, навалились на него, и началась у них схватка.
Тем временем ямщик хлестнул лошадей, и они помчались, что было мочи, далее, оставив позади себя царских слуг.
Однако и этим дело не кончилось.
У заставы, близ "конторы Камер-коллегии по деланию около Москвы земляного рва", именуемого с той поры "Камер-коллежским", опять лошадей остановили. Теперь конные драгуны - застава! Чиновник Камер-коллегии вместе с начальником караула осмотрели сани, обшарили ямщика: нет ли неявленных товаров, корчемного питья и по какому делу едет он, Рыхловский... Начальник караула осмотрел его подорожную и охранную грамоту, но так как он был малограмотным, то ему все решительно сделалось подозрительным. С великим недоверием он отнесся к каждой букве. Ознакомившись с бумагами, он учинил настоящий допрос:
- Стало быть, вы - офицер?..
- Да. Видите сами.
- Куда держите путь?
- В Нижний. В бумагах писано.
- А зачем?
- Послан царицей... Да в бумаге и оное указано. Вы же ее читали!
- А кто писал бумагу?
Взгляд стал самым подозрительным.
- В канцелярии генерала Шувалова...
- Когда же вы выбыли из Санкт-Петербурга?
- И сие в подорожной обозначено.
- А раньше вы бывали в Нижнем?..
- Родился и вырос там...
- А как же вы попали в Санкт-Петербург?..
- Служил там...
- Где?
- Во дворце...
- Кем?..
- Начальником караула...
- Почему же вы едете в Нижний?..
- Для усмирения разбойников и бунтовщиков.
- Каких бунтовщиков?
- Мордвы и других.
- Нешто они бунтуют?
- Накануне того.
- Но почему же вы это знаете?..
- Я не обязан вам об этом рапортовать, господин капитан! Больше я не буду отвечать. Не забывайте, что вы и я - офицеры!.. Недостойно так изъясняться нам при низких людях! - с раздражением сказал Петр и стукнул в спину ямщика. - Пошел!
